Дети из камеры хранения - Мураками Рю (читать книгу онлайн бесплатно полностью без регистрации .TXT) 📗
Тору приблизился к Хаси, но когда он попробовал взять губную гармошку, Хаси с силой пнул его ногой в живот. Тогда Мацуяма подскочил к нему сзади и оттащил к стене, а Тору схватил за волосы и повалил на пол. Но и оказавшись на полу, Хаси продолжал что есть мочи играть, тщетно Мацуяма пытался отобрать гармошку. Нива заткнула уши, чтобы не слышать скрежещущих звуков, которые в сочетании с голосом Хаси напоминали визг удушаемого животного. Наконец Мацуяма удалось вырвать окровавленную гармошку из рук Хаси.
— Дурак! Ты соображаешь, что делаешь? — кричал он, утирая губы Хаси своим носовым платком. — Ты ведешь себя как ненормальный!
— Но разве это не значит быть поп-звездой? — окровавленными губами пробормотал Хаси, уставившись в потолок.
Потом он сидел и глядел в окно, а Нива размышляла, нужно ли отдавать его в лечебницу. И Мацуяма, и Тору были убеждены, что ему следует пройти курс лечения, лучше всего за границей, но Нива прекрасно понимала, что, куда бы они ни уехали, господин Д. всюду их разыщет и пошлет за ними папарацци. В сущности, только она одна могла ему помочь, но не была уверена, хватит ли у нее сил, чтобы стать его соратником в борьбе с адовыми муками, которые поселились в нем. Ведь для того, чтобы самой не оказаться в этом аду, ей предстоит бороться не только вместе с Хаси, но и против него.
Хаси разглядывал какое-то серое пятно на дороге, напоминающее раздавленного кота или собаку. Судя по очертаниям, это был все-таки кот. Хаси долго в него вглядывался, а потом стремительно выбежал из комнаты. Нива сразу же сообразила, что он собирается сделать: подобрать мертвое животное и где-нибудь его похоронить. Он постоянно хоронил попадающихся ему мертвых мотыльков и тараканов. Немного спустя Хаси вернулся с мертвенно-бледным лицом, но Нива не обратила на него внимания и отправилась в спальню, где почитала немного книгу про беременность и вскоре заснула.
Проснулась она от странного ощущения. Ее поразил вид Хаси, который стоял возле самой ее постели, и она чуть не закричала. Хаси дрожал всем телом. Собрав все остатки своего мужества, она заглянула ему в глаза.
— Нива, как себя чувствует ребенок? — спокойно спросил он. — Знаешь, мне кажется, что было бы лучше, если бы он умер. Вряд ли я сумею стать для него образцом для подражания, не знаю, что бы я смог ему сказать… Нива, мне давно хотелось тебе признаться: в моей голове поселилась муха с человеческим лицом, и она отдает мне приказы. Сейчас она твердит: «Убей Нива! Убей Нива!» Я слышу только этот голос, и это невыносимо. Кику хорошо знает, что значит убить того, кого ты больше всего любишь. Я ничего не могу с собой поделать, я таким родился… Я должен убить того, кого люблю. Кику говорил мне, что нужно стать преступником, убить того, кого любишь, и тогда этот голос исчезнет и я услышу звук. Я похоронил мертвого кота на газоне, а мертвого мотылька — в цветочном горшке. А теперь я должен убить тебя вместе с нашим ребенком. Я убежден, что моему ребенку лучше быть мертвым.
Мурашки побежали у него по шее, когда он посмотрел на раздутый живот Нива.
— Я не хочу этого делать, — невольно проговорил он. — Правда не хочу, но иначе я никогда не услышу этот звук. — Он выпучил налитые кровью глаза. — И тогда я превращусь в человека-муху.
Нива старалась держать себя в руках. Она попробовала крикнуть, но у нее так пересохло в горле, что звуки не вырывались. Она подумала, что было бы лучше, чтобы они умерли оба — и она, и младенец. И вдруг поняла, что больше не любит этого человека. Поняла, что до сих пор волновалась не за себя, а за Хаси — чтобы он не стал убийцей. При этой мысли она испытала некоторое облегчение и одновременно подумала, что он уродлив. Что-то глубоко застряло у нее в груди, потом выползло через горло и выплеснулось изо рта:
— Твой ребенок не умрет! — прокричала она и увидела, что Хаси теряет сознание. — Даже если ты выдерешь его из меня, даже если это будет только крошечный зародыш и его отправят в сточную канаву, он все равно выживет. Это ребенок человека, который выжил в камере хранения. Поэтому он будет жить и расти, а потом будет разыскивать тебя. К тому времени ты превратишься в муху, но тебе не удастся скрыться, и я обещаю, что он тебя раздавит — этот ребенок, который будет жить!
ГЛАВА 30
Судно «Юё-мару» двигалось на юг вдоль тихоокеанского побережья острова Хонсю. На борту находилось двадцать два человека: пятнадцать курсантов и семь членов команды, включая капитана, старшего механика, первого помощника, радиста, инспектора из службы надзора и двух охранников. Девять заключенных, приписанных к палубной команде, по очереди занимали место у руля. В рубке постоянно находилось шесть человек: капитан Эда, радист, курсант-рулевой, курсант, следящий за показаниями радара и другими приборами, и еще двое читающих лоции. На второй день плавания очередь стоять за рулем выпала Кику, Яманэ следил за радаром, а Хаяси читал лоции.
Одной из учебных задач была спасательная операция в открытом море. Капитан Эда уточнил у Накакура, где они находятся. Тот ответил:
— 142 градуса 39 минут восточной долготы и 40 градусов 44 минуты северной широты.
И тут из динамиков донеслось:
— Человек за бортом справа по курсу!
— Человек за бортом! — крикнул Кику, заглушил мотор и резко повернул вправо.
Его учили, что прежде всего следует приблизиться к утопающему, но так, чтобы не поранить его вращающимся винтом. Для этого корма судна должна находиться на некотором расстоянии от утопающего. Сделав поворот, следует медленно двигаться, пока не будет установлен визуальный контакт. Потом бросить спасательный круг и, не упуская утопающего из виду, подойти к нему с подветренной стороны на расстояние двадцать-тридцать метров, потом заглушить мотор, чтобы позволить шлюпке медленно подойти к утопающему. Сейчас «утопающим» был большой красный мяч. Но он так и остался на месте, потому что тренировка пошла не так, как было запланировано. Кику не учел волны в открытом море и не сумел выполнить маневр, усвоенный им в условиях тихой бухты. В открытом море надо было повернуть судно так, чтобы волны били в левый борт. Но Кику развернул судно на сто восемьдесят градусов, отчего волна стала бить в правый борт, и теперь ему оставалось только наблюдать за тем, как судно удаляется прочь от мяча, символизирующего тонущего матроса.
— Что случилось, Куваяма? Какие-то трудности? — рассмеялся капитан.
— Я и не думал, что море может так сильно штормить, — ответил Кику.
Эда приказал Хаяси посмотреть последнюю сводку погоды.
— Над островами Бонин сохраняется область высокого давления. Ветер южный. Над Южной Сибирью формируется антициклон, который будет перемещаться на юг.
Выслушав сводку, капитан Эда понимающе кивнул:
— При таких погодных условиях опасаться нам нечего.
— Кроме шквального ветра, — почти закричал Накакура, а радист начал передавать местную метеосводку:
— Приближается небольшой тайфун, который предположительно затихнет где-то к югу от Окинавы и не достигнет больших островов.
Дул легкий бриз, стайки летучих рыбок то и дело мелькали над поверхностью моря, в рубке стояла жара. Пот ручьями стекал на лоции, и Кику утирал лоб рукавом, не отрывая глаз от гирокомпаса.
На третью ночь они вошли в порт Ситигагама в префектуре Мияги и бросили якорь у дамбы, застроенной серыми складскими помещениями. Когда закрепили швартовы, по рядам заключенных пробежала дрожь возбуждения: сегодня им было разрешено принимать гостей. Те, чьи друзья и родственники заранее подали заявление, получили разрешение на часовое свидание сразу после ужина. Как только солнце зашло, родственники скопились на набережной. Охранники по списку проверили имена и анкетные данные. Наконец стали поочередно вызывать заключенных, и все, кроме Кику, сошли на берег. Яманэ встречала женщина с ребенком, очевидно жена. Хаяси ждала молодая пара — брат с сестрой или супругой. К Накакура приехала мать. Услышав свое имя, Накакура сначала заколебался, лицо его помрачнело. Падающий от фонарей свет превратил сцену свиданий в театр теней. Среди них Кику рассмотрел Яманэ, высоко поднимающего своего ребенка. Он наблюдал за силуэтами, когда рядом появился капитан.
