...Либо с мечтой о смерти - Созонова Александра Юрьевна (читать книги полностью txt) 📗
— Отличная идея! Так и сделаю. Встретимся через пару часов, идет?
Я не иронизировал: идея показалась и впрямь плодотворной. Стоило добраться до своей избушки (чуть ли не вприпрыжку, словно воодушевленный юнец), как тут же засел за список.
Пришлось поломать голову. Каким совместным радостям можем предаться мы с Юдит — столь разные во всем существа, в последние дни и часы жизни?
Секс? Подумав, поставил это лакомство под номером восемь. Тем самым начав с конца. Хорошо бы обойтись без банальных кувырканий — если только она очень попросит. Нет, Юдит на мой вкус вполне привлекательна, даже невзирая на хмурое выражение лица и небрежность в прическе и одежде. Но она по-прежнему напоминала мне дочку. Пусть совсем чуть-чуть, но все равно это отдавало инцестом. К которому я, при всей своей порочности, совершенно не склонен. Будем надеяться, что и ей в ее состоянии сейчас не до плотских утех.
Номер семь. Пусть будет приготовление изысканных и креативных коктейлей — из всего, что найдем, выклянчим или утащим с кухни — и совместное медленное их распитие. Простенько и отрадно.
Шесть. Пусть каждый поделится самыми любимыми местечками на острове. Прогулка по красивым и заветным полянкам, сопкам и бухточкам, хорошо бы безмолвная — чтобы не поссориться из-за пустяка и не разбежаться. Лирично и романтично, девушке должно понравиться.
Номер пятый. Интеллектуальные игры: Юдит должна их любить. Какие именно — на ее вкус. В слова, в буриме, в анаграммы. Слава богу, подобного добра множество. Пусть порадуется, сокрушив меня в очередной раз неженским интеллектом.
Четыре. Тут меня застопорило. Думал не меньше десяти минут, прежде чем написал: «Комплименты». Каждый говорит о каждом то, что думает, но только хорошее. На язвительности и колкости строгое табу. Без лести и лжи, но исключительно приятное и светлое. Уже написав, засомневался: получится ли? Язычок у малышки острый, нрав беспощадный. И хотела бы сказать хорошее, да по привычке вырвется гадость, как жаба из розовых губ сказочной принцессы. Подумав, сделал приписку: по желанию участников игра может проходить в одни ворота. То есть со стороны Юдит может литься всё, что угодно, я же обязуюсь источать только мед и елей. Мед и елей. И амброзию.
Пункт три. Всё труднее и проблематичнее. Забраться в полночь на самый высокий холм острова, расстелить на траве одеяло, лечь навзничь, взяться за руки и отдать душу звездам, изредка облекая в звуки тот бред, что придет в голову. Отлично! Или пошлятина?.. Да, банально и сладко до пошлости, но пусть она попробует придумать что-то лучше.
Пункт два. Пригласить на разговор Мару и Майера и, глядя им в растерянные и злобные глазки, четко, раздельно и радостно высказать всё, что о них думаем. Насколько знаю малышку, эта процедура приведет ее в полный, ничем не замутненный восторг. Водопад ликования. Да, но согласятся ли на публичную порку супруги? Вряд ли. Если только заманить их чем-нибудь соблазнительным, а потом ловко закрыть и забаррикадировать дверь, чтобы не смогли убежать раньше времени. Но вот чем? И потом, эту радость стоит оставить на десерт: непосредственно после нее может последовать «милосердный укол». Да нет, какое уж тут милосердие? Супруги не преминут отомстить за унижение. Ну и пусть. Плевать. Бесхитростная и чистая радость перевесит любые их потуги сделать наш уход максимально некомфортным.
Над вторым пунктом пришлось изрядно потрудиться, понукая мозги. Пункт неплохой во всех смыслах, но требует осмысления и тщательного планирования. Я поставил рядом с цифрой «два» знак вопроса. Впрочем, в наличии ведь не одна голова, а две. И та, что с короткой светло-русой стрижкой и презрительным прищуром, соображает очень даже неслабо.
Пункт первый. Самый-самый. Тут я притормозил основательно. В голове, конечно, застучало заветное: уничтожить Мару. Быть может, вдвоем с Юдит получится? Возможно, в глазах девушки Мара не сумеет прочитать истинное намерение? Но представить Юдит в роли убийцы или даже сообщницы у меня не получалось. Никак.
А не отбросить ли этот пункт вообще и оставить семь? С какой радости я зациклился на восьмерке? Семь — число космическое и мистическое, символ вселенской гармонии. Но закавыка в том, что разговор с супругами не тянул, в моем представлении, на самое-самое. Хотелось родить что-нибудь уникальное, феерическое, из ряда вон. Чтобы всегдашняя скептическая усмешка покинула, хоть на пару минут, надменное юное личико, и злючка присвистнула от восхищения. Но вот что?..
Так и не придумав финальный аккорд, десерт предстоящего пиршества духа, успокоился на резонном соображении, что Юдит тоже придет со списком. Почему бы номером первым не поставить ее креатив? (Пусть он даже будет не так хорош, как мои, это не столь важно.)
На этой мысли поставил точку и заспешил на свидание, хотя оставалось еще сорок минут до встречи. На ходу то напевал что-то беспечное, то бормотал про себя, как будет обидно, если Майер решит отправить меня на тот свет прямо сейчас, и мои выдумки пропадут втуне.
Юдит, что характерно, также пришла раньше назначенного часа. На целых двадцать минут. Бегло пробежав зрачками по моему списку (я с трепетом ожидал реакции), хмыкнула.
— Номер два мне нравится. Еще приемлем седьмой, при условии достойных ингредиентов. Вместо первого номера прочерк? Как видно, предполагается нечто невыразимое словами, запредельное. Совместный прыжок в нирвану? Хм. Заманчиво. Конечно, если вы знаете способ это осуществить. Остальное — отстой. Можете заняться этим с собственной бабушкой.
— Можно подумать, вы придумали что-то лучше, — буркнул я, обидевшись на «бабушку».
— У меня всего два. Даже записывать не стала. Первое: взявшись за руки, дружно утонем. Помните, я говорила, что Джекоб убеждал меня в великом кайфе, который получают утопленники?
— Тем не менее, сам он к этому способу не прибегнул.
— А мы прибегнем. Слабо? А второе, точнее, по времени с этого стоит начать: заняться плагиатом.
— То есть?
— Ну, пойдем по стопам великого Ница и устроим что-нибудь шумное, взрывное, катастрофическое. Чтоб долго помнили.
— Ниц готовился к своему подвигу около трех недель, — возразил я. — У нас же счет на дни, если не на минуты. Да и вряд ли мы его переплюнем, при всем старании. Самосожжение меня не привлекает, скажу сразу. А все остальное будет менее эффектно.
— А если напрячься? Зря, что ли, Мара отобрала вас для мозгового штурма?
— Как и вас.
— Вы запамятовали, сударь: на штурм меня не пригласили.
— Зато приглашали на иные высокоумные занятия. Что ж, дерзайте! Напрягайтесь. Я же уже понапрягался вволю. Поскольку вам из моего списка угодили только два пункта…
— Три!
— Вы о нирване? Если честно, пропуск означает другое: забрел в ментальный тупик и надеялся на совместную придумку.
— Жаль. А я уже раскатала губу.
— Придется закатать обратно. Начнем, думаю, с хорошей пьянки?
— Пожалуй. А завтра, с трещащими от похмелья головами, злые, как цепные собаки, наговорим ученой чете гору гадостей! — Юдит заливисто расхохоталась.
Я подхватил ее смех, радуясь перемене настроения.
— Счастлив, что хоть чем-то угодил! А ваш номер — имею в виду утопленников, оставим на десерт. На самое-самое последнее. Если успеем, конечно.
— Договорились.
Девушка вскочила с лавочки, где мы болтали, собираясь ретироваться.
— Подождите минутку!
— Что еще?
Я разгладил листок со списком и вывел вместо прочерка у номера первого кривые слова: «Разговор с испанцем».
— «Разговор с испанцем»? — удивилась она, прочтя. — Вы хотите провести спиритический сеанс? Мешают спать лавры Дины?
— Отнюдь. Молодой человек жив.
— Не может быть. Шутите!
— Не верите — убедитесь сами. Только для этого необходимо обладать определенной спортивной подготовкой.
— В чем она выражается? — Юдит смотрела хмуро и недоверчиво.
