Скиппи умирает - Мюррей Пол (читаем книги онлайн без регистрации TXT) 📗
— В случае с девушками асимметрия кажется особенно ярко выраженной, — замечает Рупрехт.
— Ого! Рупрехт, ты в самом деле думаешь, что в какой-нибудь другой вселенной девушки не настолько асимметричны?
— А почему бы и нет? — говорит Рупрехт и чопорно поправляет очки. — Как я уже говорил, явления, наблюдаемые на квантовом уровне, повторяются и на всех остальных ступенях.
— Отлично, Минет, — встревает Деннис. — Значит, Скиппи всего только и нужно что попасть в параллельную вселенную.
— Это теоретически возможно, — говорит Рупрехт.
— Ну, раз это теоретически возможно, то, может, ты придумаешь что-нибудь такое, что может ему помочь?
— Например?
— Ну, не знаю. Например, раздобыть луч смерти — чтобы убить им Карла.
— Насилие никогда ничего не решало, — лицемерно утверждает Рупрехт.
— Идиот! Именно насилие всегда все и решает — погляди-ка на всемирную историю. Какая бы ситуация ни возникала — люди вначале маются, маются, а потом прибегают к насилию. Только для этого вообще и держат ученых — чтобы делать насилие еще более мощным.
— Сдается мне, что твое понимание истории находится примерно на том же уровне, что и твои способности играть на фаготе, — сердито говорит Рупрехт.
— Да засунь его себе в задницу, Рупрехт, это понимание, и свою хромую теорию туда же заодно. — Деннис злобно ерзает на стуле. — Правда состоит в том, что Скиппи даже в параллельной вселенной был бы неудачником. Мы все были бы там неудачниками — даже в такой вселенной, где живут одни только крошечные муравьишки, похожие на девчонок.
В коридоре у доски объявлений собрались несколько пловцов.
— Эй, Джастер! Погляди-ка! — кричит Энтони Тейлор.
Тренер вывесил на доске список участников команды, которая поедет на сбор. Твое имя — второе от конца.
— Не могу поверить, что он тебя взял, — говорит Сидхарта Найленд. — Это все равно что кирпич хренов в воду бросать!
— Смотри не опозорь нас, Джастер, — говорит Дуэйн Грэан.
— На фига он вообще тебя выбрал? — Сидхарта качает головой. — Какой от тебя прок?
Поднявшись к себе, ты звонишь отцу — сообщить ему новость.
— Отлично, дружок! — трещит в трубке далекий голос отца.
— Как ты думаешь, вы сможете приехать?
— Надеюсь, спортсмен, очень на это надеюсь.
— Что говорит доктор Гульбенкян?
— Что он говорит?
— Разве он не приходил?
— Ну да — ох, знаешь, все то же самое. Ты ведь его знаешь. Послушай, Ди, тут сегодня опять сумасшедший день, я лучше пойду. Но ты отличную новость сообщил, просто отличную. Она нам поднимет настроение.
Ты отключаешь связь, подходишь к окну и смотришь в телескоп. С двери за тобой, наблюдающим, наблюдают мертвые пластмассовые глаза защитных очков.
Ты не понимаешь, почему тренер выбрал тебя. У тебя худшие показатели во всей команде. И дело не только в том, что ты медленнее всех. Теперь всегда, когда ты плывешь, появляется эта тайная приливная сила, как будто лично тебя поджидающая, и пока все остальные мальчишки несутся стройными рядами к финишу, пока тренер хлопает в ладоши и подгоняет их криками, эта сила пытается увести тебя прочь, оттянуть вниз, в какую-то неведомую подводную глубь, к темной двери, за которой находится комната, и когда ты приближаешься к ней, то почти узнаешь ее… и это как во сне, когда ты сознаешь, что он превратится в кошмар, тут-то ты сильно пугаешься, начинаешь бить и колотить ногами и руками, но от этого темные магниты только сильнее тянут тебя вниз, и вот уже вправду кажется, что ты сейчас утонешь, прямо на мелководье школьного бассейна, — и только в последнюю секунду ты отбиваешься, стряхиваешь с себя эту силу, выбираешься на поверхность и как можно быстрее несешься к стене — Эх, снова ты последний, Дэниел, — а за тобой она снова исчезает, тонет в невинной синеве, чтобы затаиться до следующего раза…
Ее там нет. Он оставляет телескоп, отступает в середину комнаты. На календаре горит красным крестик, которым помечен день сбора. Таблетки взывают к нему из ящика. Дыши глубоко, Скип. Помни, что сказал тренер. За это время может многое произойти. Например, в Сибрук поступает мальчик-водяной и вышибает тебя из команды. Ты застреваешь в лифте, ломаешь руку. Или еще что-нибудь похуже.
Ну, а пока — обратно, на уроки, к бескрайним пустыням грамматики, правил и фактов, к далекой жизни, для которой все это служит подготовкой и на которую можно взглянуть сквозь окошки текстов на чтение-понимание, деловых образцов и пополняющих словарь ролевых игр…
— Доброе утро, я хотел бы купить новый велосипед.
— Разумеется, сэр. Какой именно велосипед вы ищете? Для повседневного использования?
— Он нужен мне, чтобы ездить на работу. Я ищу что-нибудь прочное, портативное и не слишком дорогое. Можете показать мне ваш ассортимент?
…которые кажутся лишь чуточку менее безрадостными, чем сами упражнения, да к тому же дурное влияние синяка все еще вершит свою злую магию, будто антиамулет, талисман, приносящий неудачу, который невозможно снять…
— О, мистер Джастер…
Стоя в дверях, он зовет тебя в уже опустевший класс. Маячит там, как паук в невидимой паутине.
— Вы глубоко о чем-то задумались, мистер Джастер…
— М-м, да, отец.
Он продолжает разговаривать с тобой:
— Вас что-то тревожит, сын мой?
— Нет, отец. — Ты пытаешься не уклоняться от его пламенного взгляда.
— Но вы, я вижу, побывали в боях.
— Я… да, я врезался в дверь.
— М-м-м. — Пальцы, которые тянутся к тебе и прикасаются к твоему размягченному виску, холодные, влажные и, что странно, зернистые, будто сейчас Пепельная среда и будто он втирает пепел тебе в кожу. — Это было неразумно, правда?
— Правда, отец.
— Ну и что нам с вами делать, мистер Джастер?
— Не знаю, отец.
— Вам не под силу справиться даже с обыкновенной дверью. — Священник делает паузу, и по его телу, похожему на нож, пробегает вздох. — Что ж, мальчишки остаются мальчишками, так это надо понимать. — Черные глаза сверкают. — Верно я говорю, мистер Джастер?
— Э… да…
— Верно, — выдыхает отец Грин чуть слышно, будто говорит с самим собой, — верно…
И удаляется, будто дым, который засосало в трубу; и ты бежишь прочь, вытирая то место, где тебя коснулись его пальцы, эти кости, которые, казалось, проникли тебе прямо в душу сквозь кожу…
Вернувшись вечером из лаборатории, Рупрехт застает Скиппи сидящим в темноте, закутанным в одеяло и сражающимся со смертельно-белой гидрой, которая выдыхает морозный пар и яростно мечется — так, что от нее как будто во все стороны летят бритвы.
— Какой гадкий персонаж! — говорит он.
— Ледяной демон.
Скиппи, скрестив ноги, сидит на полу и дергает регулятор вправо-влево, плотно сжав губы, со страшно сосредоточенным видом; когда по коридору проходит мистер Томмз, проверяя, все ли потушили свет, он выключает приставку и, не сказав больше ни слова, забирается в постель.
А потом, когда Рупрехт уверен, что он уже спит, вдруг говорит из темноты:
— Если Карл меня ударил, это вовсе не обязательно связано с Лори.
— Не связано?
— Карл же придурок. Он всегда кого-нибудь бьет. Ему даже и повода-то не нужно.
— Это верно, — соглашается Рупрехт.
Некоторое время стоит тишина, а потом с соседней кровати снова слышится голос:
— Да и вообще — откуда бы он узнал, что я послал ей эсэмэску?
Скрипят пружины: это Рупрехт меняет положение тела, складывает руки на животе и в задумчивости крутит большими пальцами.
— Ну, тут можно лишь предположить, что твоя подруга сама рассказала ему…
За этим следует еще одна пауза — как бывало когда-то давно в междугородных телефонных переговорах, — а потом слышен непокорный ответ:
— Она бы не стала этого делать.
Скиппи поворачивается лицом к стене, и вскоре из его наушников раздается металлический звон музыки — песня Бетани в миниатюре похожа на далекое поле, звенящее кузнечиками.
