Виа Долороза - Парфенов Сергей (читаем книги онлайн .txt) 📗
– Что с вами, Алексей Сергеевич? – Плешаков по привычке подскочил к нему, стараясь поддержать под локоть, но Михайлов оттолкнул его руку.
– Радикулит! – ответил он глухо и, осторожно согнувшись, опустился на витое сиденье. Окинув неприязненным взглядом гостей, он кивнул им на расставленные вокруг стола стулья. Гости, следуя его не слишком любезному приглашению, расселись за столом.
– То, что вы предлагаете – ерунда! – сказал Михайлов болезненно морщаясь. – Я сейчас как раз пишу статью, где анализирую ваш вариант – с чрезвычайным положением… Вы, что же, считаете, что после того как вы введете в стране чрезвычайное положение, прилавки наполнятся? Не наполнятся! Военный коммунизм мы уже проходили! Дмитрий Васильевич! – Михайлов уперся взглядом в старого маршала, который сидел сгорбившись за столом. – Вы-то как в этой компании оказались?
Вязов, набычив свою массивную голову, исподлобья поглядел на Михайлова. Тяжелые мешки под глазами и глубокие морщины, въевшиеся в его широкое лицо, выдавали тревожную бессонную ночь. Медленно подбирая слова, он произнес с тяжеловесной неторопливостью:
– Я одно знаю, Алексей Сергеевич! Народ стал жить хуже… А людям нужна уверенность в завтрашнем дне… Знать, чем будут кормить детей… Порядок в стране нужен!
Михайлов разочарованно отвел глаза в сторону.
– Не ожидал от вас, Дмитрий Васильевич, – сказал он тускло. – Не ожидал… И вы надеетесь, что республики вас поддержат?
– С Россией решим, а с остальными договоримся! – заявил Петров бодро, заметив, что голос у президента изменился. – Бельцин будет арестован в самое ближайшее время! – Подавшись вперед, он вкрадчиво добавил. – Алексей Сергеевич, мы всю черновую работу сделаем сами… А вы пока подлечитесь, отдохнёте… А потом, когда мы всё сделаем, вы появитесь… В белом костюме и на белом коне…
Михайлов оценивающе посмотрел на него и увидел, как у вспотевшего Петрова на лбу мелко затрепыхались тоненькая ниточка артерии. Не выдержит, понял Михайлов… Не выдержит, – слаб в коленках…
– Черт с вами, действуйте, – равнодушно ответил он. – Но поддерживать я вас не стану! Ничего у вас не получится… Вы преступили закон, сами сделали из себя преступников – сами и выпутывайтесь!
Тучный Петров обиженно подался назад и, упрямо сжал в гузку маленький ротик.
– Тогда передайте свои полномочия Линаеву, – сказал он с булящим от раздражения голосом. Достав из кармана отутюженный платок, принялся вытирать со лба мелкие капельки пота.
– И этого я делать не буду! – отрезал с непреклонностью Михайлов.
Вязов и Петров переглянулись и на лицах их отразилось растерянность. Вязов устало мотнул головой. Стало ясно, что обсуждать больше было нечего.
– Алексей Сергеевич! – сурово произнес Петров. – В целях вашей безопасности мы должны усилить охрану санатория… До окончания чрезвычайного положения просим вас его территорию не покидать!
– Пусть так! – словно щелкнув кнутом, угрюмо согласился Михайлов. Он тяжело поднялся, давая понять, что разговор окончен. Гости встали со своих мест и в траурном молчании направились к выходу. Михайлов дождался пока визитеры покинут гостиную и подошел к широкому окну. Облокотившись на острый косяк, он отодвинул край длинной шелковой шторы и стал наблюдать за тем, как гости идут к своим машинам. Ему было видно, как Петров, что-то сказал Плешакову и тот зашел в постовую будку. Потом оттуда вышли двое охранников и принялись раскатывать поперек дороги металлическую, с шипами ленту. К Михайлову подошла Нина Максимовна и тоже уставилась в тонкую щелку окна.
– Что они теперь будут делать? – спросила она, тревожно прижавшись щекою к плечу супруга. – С Бельциным же у них ничего не получилось…
Михайлов, не оборачиваясь, скривил презрительно рот.
– Ничего! Главное, что они поняли, где их главная опасность! Значит, на свободе они его не оставят… А потом все равно ко мне прибегут… Прибегут, прибегут… Некуда им больше бежать… Поэтому освобождать Бельцина буду я… Лично! Тут уж придется ему стать посговорчивее… Потому, что такие вещи, как спасенная жизнь просто так не забывают! Спасенная жизнь – дорогой должок, за него долго благодарить надо… Очень долго!
Он едко усмехнулся.
Он не знал, что прилетев в Москву Петров сляжет с сердечным приступом, а оставшиеся члены самопровозглашенного Комитета будут долго и настойчиво уговаривать Линаева принять полномочия президента.
Для обитателей привилегированного дачного поселка Архангельское начинался обычный день со своими обыденными заботами и повседневными проблемами. Большинство из тех, кто в этот день находился в поселке начали вставать, – кто-то начал собираться на работу, кто-то, наоборот, находясь в отпуске, предполагал провести этот день занявшись своими домашними делами. Проще говоря, для обитателей поселка мир был наполнен теми простыми звуками, которыми наполнен каждое утро – в ванных и туалетах журчала вода, на кухнях звенели кастрюли и выставляемая на стол посуда, и только на дачах членов российской делегации, вернувшихся из Казахстана, было непривычно тихо, – приехав в поселок далеко заполночь, они ещё спали.
Кожухова разбудил телефонный звонок. Он повернулся на бок и посмотрел на стоящий рядом с кроватью будильник. Стрелки показывали четверть восьмого.
– Да, слушаю, – сказал он в трубку сонным голосом.
Звонил дежурный из Белого дома.
– Александр Васильевич, включайте телевизор! В стране – государственный переворот!
– Что? – еще не проснувшись, переспросил Кожухов, – голова, тяжелая после вчерашней пирушки, перелета и короткого сна, с трудом начинала работать.
– Государственный переворот, говорю, – громко повторил дежурный. – Михайлов отстранен… Вся власть у Комитета по чрезвычайной ситуации… Сейчас по телевизору будут повторять…
– Понял, не ори! – Кожухов очумело помотал головой, сбрасывая остатки сна, а затем выдавил. – Оставайтесь пока все на своих местах, ждите моих распоряжений…
Встав с постели, он подошел к телевизору, щелкнул выключателем и принялся натягивать брюки. По телевизору показывали балет "Лебединое озеро".
"Лебединое озеро" с утра? Не к добру!" – промелькнуло у Кожухова в голове, но в этот момент картинка "Лебединым озером" исчезла и диктор неровным голосом произнес:
– Передаем Заявление Советского Правительства…
На экране появились сидящие за столом Линаев, Вязов, Крюков и ещё несколько членов руководства страны. Лица у всех были помятые, с набухшими мешками под глазами. Камера, изменив ракурс, взяла крупным планом Линаева, перед которым лежал листок с обращением. Линаев подвинул листок к себе, дерганным движением надел очки и принялся читать. Листок в его руках заметно подрагивал.
– Уважаемые граждане Советского Союза! – начал он сипло. – Настоящим должен информировать вас о том, что в связи с невозможностью исполнения по состоянию здоровья товарищем Михайловым Алексеем Сергеевичем обязанностей президента СССР объявляю о принятии обязанностей президента СССР на себя…
Кожухов в сердцах сплюнул, неуклюже запрыгал на одной ноге, стараясь попасть ногой в штанину, – прошипел:
– Тоже мне президент выискался… Язви твою в бога душу мать!
Линаев на экран ещё продолжал что-то говорить, – что-то там об общенациональной катастрофе, и о переходе к Комитету по чрезвычайной ситуации всех властных полномочий на время чрезвычайного положения, но Кожухов уже не слушал. Натянув брюки и наскоро побрившись жестко дерущей, как терка, электрической бритвой, он подошел к телефону и набрал служебный номер:
– Алло, Кожухов говорит! Объявляю готовность номер один! Срочно поднять по тревоге весь личный состав! Первую и вторую смену отправить на машинах в Архангельское! При подъезде к Архангельскому проверить подъезды на предмет безопасного возвращения в Москву. Всё! Остальным сотрудникам оставаться до моего распоряжения в Белом доме. Поняли? Повторите!
Убедившись, что его приказание понято верно, он вышел на улицу и направился к коттеджу Бельциных. Коттедж Бельциных находился неподалеку, идти пришлось недолго. Тяжелую воротину открыл охранник.
