Нэпал — верный друг. Пес, подаривший надежду - Льюис Дэмиен (книга бесплатный формат TXT) 📗
— Смотри, чтобы твой сын не выпал, — говорит пилот, ткнув в нас пальцем. — Покажем ему, на что способны в АПСН!
Как хорошо! Я очень хотел, чтобы Блейк полетал на вертолете.
Мы поднимаемся в воздух, и пилот устраивает нам незабываемый полет. Он летит так низко, что взбивает пыль, проносясь над кустами и петляя между деревьями. Для Блейка этот полет намного лучше, чем тот, во время которого я подстрелил кабана.
— Мы петляем между деревьями, сливаясь с листвой! — кричу я ему. — Точно так же мы летали во время операций в Эквадоре — очень низко, чтобы плохие парни не могли нас заметить. Круто, скажи?
Для нас после охоты устраивают игру в гольф. До получения травм это был мой основной вид спорта. С тех пор у меня не было возможности играть. Дана все уладил: у нас коляски-внедорожники с моторами и гидравликой, которые могут поднять тебя на ноги. И мне удается «стоять» и играть в гольф впервые с тех пор, как меня парализовало.
Нэпал упорно пытается приносить мне мяч, но все равно я очень рад, что он здесь. Игру в гольф спонсировал известный человек, бывший президент, Джордж Буш-младший. Думаю, ничего удивительного в том, что он поддается соблазну поздороваться с моим псом. И пока он гладит Нэпала, я, пользуясь случаем, рассказываю об СПНВ и о возможностях собак-помощников.
На торжественном завершении мероприятия меня ждет сюрприз. Бывшие пилоты вертолетов «Хьюи» основали некоммерческую организацию Американский фонд «Хьюи 091» (теперь это «Корпус независимости»). Организация дарит мне коляску-внедорожник с электромотором. Она выкрашена камуфляжной краской. Привод на все четыре колеса, большие плотные шины и даже фары!
Эта коляска обещает абсолютную свободу человеку, который не может ходить. Она дает возможность передвигаться по любым поверхностям — по камням, гальке, песку, траве.
Я просто потрясен, когда Боуман вручает эту коляску самому счастливому в мире ветерану-инвалиду — мне.
Глава тридцать четвертая
Суть организации «HALO-Свобода» воплощена в слогане «Не ограничения, а возможности». Эту фразу я часто употребляю в своих выступлениях: «Моя жизнь по-настоящему изменилась тогда, когда я начал думать не об ограничениях, а о возможностях». Она стала моей фирменной.
Подаренная мне коляска-внедорожник в разы увеличила мои возможности. Теперь мы с мальчиками получили свободу, которой нам так давно не хватало. Сам я никогда не смог бы позволить себе такую покупку. Двадцать пять тысяч долларов — неподъемная для меня цена, а Управление по делам ветеранов не предоставляет такие коляски (они считаются роскошью).
Мы с Блейком прощаемся со всеми, но дольше всего длится прощание у Нэпала. Там тридцать ветеранов с травмами. Сегодня эти люди впервые увидели пса-помощника в деле. Никто из них понятия не имел о таких собаках и не знал об СПНВ. Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Когда видишь Нэпала в работе — это потрясающе.
На одного из ребят мой пес производит особое впечатление. Марк Фукарил пострадал от взрывов на Бостонском марафоне. Он даже не участвовал в нем, а просто был зрителем, но в итоге ему пришлось ампутировать одну ногу. Есть опасность потерять и другую. Из всех жертв именно он провел в больнице больше всего времени. Подобно многим, Марк ничего не знал о собаках-помощниках, а уж тем более о том, на что они способны. Он, мягко говоря, не настроен прощаться с Нэпалом.
— Нет, это уже не твой пес. Теперь он мой. Ты не заберешь его домой. Ты никуда его не заберешь. Он останется со мной.
Я смотрю на него.
— Марк, не заставляй меня выбираться из коляски. Потому что если возникнет такая необходимость, я из нее вылезу, и тогда будет жарко.
Я еду домой с сыном и псом, а в фургоне надежно зафиксирована коляска-внедорожник. Жду не дождусь, когда смогу достать ее и вырваться на природу с мальчиками. Но первым делом я думаю о том, что мы сможем поехать на пляж — я мечтал об этом более десяти лет!
Погрузив в машину троих сыновей и коляску, я еду во Флориду на летний отдых. Дорога занимает часов двенадцать, и мы преодолеваем их почти без остановок. Около полуночи мы на месте. Я измучен, но очень воодушевлен. Мне не терпится попасть на пляж. Припарковавшись, я выгружаю коляску, сажусь в нее и еду по чистейшему белому песку. Ночь ясная и лунная, а еще на моей коляске есть фары, чтобы освещать нам путь.
Раньше в такие моменты мне всегда приходилось смотреть издали, как играют мои дети. Я не мог быть рядом с ними. А сейчас в волшебном лунном свете мы перебрасываемся мячом до утра. До восхода я езжу на своем внедорожнике, а мальчишки бегают рядом, кричат и катаются по песку.
Нэпал тоже на седьмом небе от счастья. Моя свобода — это его свобода. Раньше он не мог отойти от меня ни на шаг. А сегодня, когда на воде играют лунные блики, я спускаю его с поводка и он носится по абсолютно безлюдному пляжу. Пес бросается за мячом, пытаясь опередить мальчиков. Я швыряю мяч в воду, подальше, и Нэпал обгоняет их, как черная стрела, рассекающая лунные блики. Он кидается за мячом прямо в воду. Нэпалу нужно освежиться, он разгорячен игрой, но рокочущий хаос волн пугает его. Пес не заходит дальше мелководья, прыгая туда-сюда. Наблюдать за этим так забавно и радостно.
Я люблю моих мальчишек — всех четверых. Наверное, я редко это показываю. Я не из тех, у кого душа нараспашку. Но в эту волшебную ночь на озаренном луной пляже мы настоящая семья, а я — настоящий отец. Не знаю почему, но чувствую, что готов рассказать мальчикам о том, как все это случилось. Я никогда не делился с ними подробностями. Они знали только одно: папа получил травмы на службе.
Они усаживаются, и я рассказываю почти все — по крайней мере, то, что мне удалось собрать из немногих свидетельств и вернувшихся ко мне воспоминаний. Думаю, я хотел защитить мальчиков от неприглядной правды. Я ждал, когда мы все будем готовы с ней смириться. Думаю, время пришло.
Потом мы направляемся в ресторанчик на пляже — мы слышали, что там потрясающая кухня и атмосфера. Есть лишь одна проблема: за столом никак не удается найти место для моей коляски, потому что в зале сплошь длинные скамейки. Я все же кое-как устраиваюсь, проскользнув вдоль скамьи.
Еда действительно потрясающая… Нам пора, и мальчики отправляются за моей коляской, которую мы оставили снаружи. А тем временем парень за соседним столом просит сфотографировать его с семьей и передает мне фотоаппарат. Я фотографирую их.
— А вы не могли бы встать вон туда? — спрашивает он, посмотрев на сделанный снимок. — Чтобы пляж попал в кадр? Было бы просто супер.
— Я бы с удовольствием, но у меня ноги парализованы.
— Да бросьте, приятель, — говорит сосед, думая, что я шучу.
— Нет, вы не поняли, — отвечаю я, пытаясь улыбнуться. — Я езжу в инвалидной коляске. Я не могу ходить.
— Перестаньте! — смеется он. — Шутка себя исчерпала. Идите сфотографируйте нас.
— Приятель, я не могу. У меня нижняя часть тела парализована.
— Всего лишь один снимок!
Возвращаются мальчики с моей коляской.
— Я же говорил, — указываю я на нее, пожимая плечами.
Парень цепенеет.
— Господи! Простите. Простите меня. Я… С виду… Ну, то есть пока вы сидите…
Стараясь успокоить беднягу, я подзываю Нэпала, который до этого тихо и незаметно лежал под столом.
— А вот мой пес-помощник. Его нужно погладить, просто чтобы показать, что инцидент исчерпан.
Теперь я умею не заводиться по пустякам. Мой пес — очень хороший учитель. Я еду по пляжу, возвращая себе частичку потерянного. Каждый день я что-нибудь отвоевываю, а мой верный пес всегда рядом со мной.
Джоанна организовала для нас с Нэпалом выступление в Новом Орлеане. Американская автомобильная ассоциация продает с аукциона мотоцикл «Harley-Davidson», чтобы пожертвовать вырученные деньги СПНВ. Мы с Нэпалом запланировали обычное выступление: я собираюсь говорить о возможностях, а не об ограничениях.
