Ненастье - Иванов Алексей Викторович (читать хорошую книгу .txt) 📗
На входах в терминал дежурили посты «афганцев».
— Свои?свои! — вальяжно сказал Мопед знакомому парню. — Стволов нет!
Огромные, по?вокзальному гулкие пространства терминала, освещённые промышленными светильниками, были тесно заставлены рядами торговых палаток на каркасах из тонких трубок. Внутри палаток по стенкам ручьями струилась разноцветная синтетика, что?то стеклянно?пластмассовое, яркое и блестящее. Всюду ходили и примерялись к товарам легко одетые бабы — и пожилые, и совсем девчонки, и порой казалось, что вокруг — женская баня. Под ногами хрустели песок и шелуха семечек. Колыхался людской гомон.
Герман и компания по дощатой лестнице поднялись на второй этаж, где располагались «точки» Танцоровой. Вообще Танцорку поймать на Шпальном рынке было нелегко: она всё время бегала по каким?то деловым встречам, в Сбербанк или налоговую. Чтобы Герман сумел выцепить хозяйку, Марина и Петухова в этот день отпросились с работы. В таких случаях жадная Танцорка не нанимала замену, а ставила в палатку сына и становилась сама.
Возле лестницы, которая в терминале называлась левой, находились две палатки Танцорки, где работали близнецы Жанка и Дашка — симпатичные и глупенькие девчонки с лисьими мордашками, потешно одинаковые, словно грибы?маслята. Обе они были в цветных топиках и джинсовых курточках.
Вокруг близняшек топтались два качка в обтягивающих майках. Качки заигрывали, а близняшки, привыкшие к мужскому интересу, отбивались.
— Девчонки, а парни у вас тоже близнецы, как вы? — спрашивал качок, у которого на майке был изображён Дольф Лундгрен с большим пистолетом и лазерным прицелом в глазнице.
— Мы с ним, кстати, похожи, — говорил другой качок, кивая на приятеля.
— У нас тут работа, а вы нам мешаете, — важно отвечала Дашка.
— Давай мы поможем что?нибудь, — навязывался «Дольф».
— Лучшая помощь — когда не мешают, — так же важно отвечала Жанка.
— Девчонки, а вы не пробовали вдвоём пошаркаться?.. — Второй качок весело потёр ладони. — Это же как в зеркало, да?
Мопед просунулся между качками к близняшкам.
— Пацаны, у меня рабочий вопрос, — пояснил он, чтобы избежать ссоры, — Дашка, Жанка, где хозяйка?
— На той стороне, там Владька торгует, — сказала Дашка.
— За столбом, на котором цифра семьдесят два, — сказала Жанка.
— Предупреждаю, пацаны, они обе дерутся и кусаются! — быстро сказал Мопед качкам и добавил, исчезая: — И обе — целочки!
— Пошёл ты в жопу! Иди в жопу! — дружно закричали Дашка и Жанка.
Герман, Мопед, Лещёв и Птуха двинулись на другую сторону терминала через толпу между рядами палаток. Сетчатые стойки витрин, раскладные прилавки, кроссовки и бейсболки, парфюмерия и бижутерия, яркие упаковки, плечики с одеждой, коробки, флаконы, сумки и пакеты, пластиковые женские ноги в чулках и пластиковые женские торсы в бюстгальтерах…
За бетонным столбом с намалёванным номером «72» сразу на две палатки дежурил высокий, костлявый и губастый парень лет двадцати — Владик Танцоров. От армии он откосил, работал у матери и уже приобрёл характерный для рынка вид излишней опытности. Сейчас Владик был в длинной футболке?хламиде и в шортах ниже колен; под футболкой на животе у него обозначалась поясная сумка для денег, карточек и ключей.
— Где мать? — оглядываясь, спросил у Владика Мопед.
— Я могу её заменить, — сказал Владик.
— Не можешь, — ответил Мопед презрительно, будто главарь мафии.
Они вчетвером нелепо переминались у столба «72» в ожидании хозяйки. Владик с подозрением поглядывал на них и трогал сумку под футболкой.
— Может, она узнала про нас и сдриснула? — предположил Лещёв.
— Сейчас вернётся, — раздражённо сказал Герман. Ему всё не нравилось: не нравилось дело, не нравилась компания, не нравился замысел вообще.
Мимо прошли парни, которые клеились к близняшкам. Видно, у них ничего не получилось. Герман оставил свою компанию и отправился вдоль ряда прилавков, разглядывая людей: загорелые крашеные тётки?продавщицы — в белых обтягивающих брюках и в дутом золоте; вечно сомневающиеся покупательницы; дети с мороженым — чтобы не ныли; бабки с бидонами на колёсиках — торговки пирожками; грузчики, до сухожилий высушенные водкой и трудом; какие?то молодые люди сучьего вида в чёрных очках…
— Чего вам надо?то? — не выдержал Владик Танцоров.
Мопеда так и подмывало показать власть. Вздохнув, он зашёл в палатку к Владику, достал нож и с видимым удовольствием разрезал сверху донизу спортивный костюм, который висел на плечиках. Потом — второй костюм. Потом — третий. Лещёв и Птуха отгородили собой прилавок от людей на улочке; Лещёв снял с витрины пластмассовые электронные часы и надел на запястье, а Птуха взял баллон туалетного освежителя и пшикнул себе в пах.
Лицо Владика дрогнуло. Владик быстро глянул по сторонам.
— Вы от кого? — спросил он. — Я Нескорову скажу, он из «Коминтерна».
Билл Нескоров держал здоровенную автобазу и не крышевал палатки.
— Пиздишь, — сказал Мопед. — Мы сами «афганцы». Зови мамочку.
Танцорова уже бежала к своей палатке, с расстояния почуяв опасность.
Герман тоже развернулся к палатке Владика, но вдруг заметил невдалеке какое?то быстрое движение. Там в толпе заметались два парня в майках — те самые, которые недавно заигрывали с близняшками. Парни нырнули в ближайшую палатку и отпихнули продавца; из баула с товаром, что стоял в углу, они выхватили автоматы Калашникова с укороченными прикладами.
По лестнице, которую на рынке называли правой, поднимался Быченко.
Тот парень, что был с Лундгреном на майке, упал на колено, вскинул автомат и всадил в Егора очередь. Второй парень тоже дал от живота очередь по Егору и зацепил кого?то из свиты Быченко. Вокруг стрелков завизжали женщины. Люди кинулись врассыпную — прочь от места схватки.
Это был ответ «динамовцев» на разгром «Нептуна». Олег Батищев, брат расстрелянного Сани Батищева, четвёртый и единственный уцелевший лидер группировки спортсменов, прислал киллеров к Бычегору.
Подобраться к Быченко было сложно. Устроить засаду в домах «на Сцепе», где находилась старая квартира Егора, «динамовцы» не помышляли. А новая квартира Быченко располагалась в закрытом и охраняемом жилом комплексе, где селилась городская знать; к тому же почти половину квартир в подъезде Егора заняли члены Штаба «Коминтерна» (едва Егора избрали командиром, «Коминтерн» оплатил членам Штаба элитное жильё). По городу Быченко перемещался бессистемно. Для западни оставался только рынок.
Рынком теперь управляла Лена Быченко, жена Егора. У неё в терминале появился свой офис: участок на втором этаже, выгороженный стенками из гипсокартона. Лена сидела здесь среди телефонов, громоздких компьютеров и факсов и разбирала бухгалтерию. Ей приятно было ощущать себя властной директрисой. Егор приезжал за Леной в конце дня, и это ей тоже льстило.
Спортсмены подготовили ловушку прямо на Шпальном.
Летом, когда все ходят в трусах и майках, киллеры Олега Батищева не смогли бы сами пронести в терминал автоматы. Поэтому они присмотрели торговца, который имел палатку неподалёку от офиса Бычегоровой жены, и прессанули его. Торговца знали на рынке давным?давно, и он не вызывал подозрений «афганской» охраны; он и пронёс на работу баул с автоматами и гранатами. А киллеры тёрлись возле офиса, будто обычные покупатели.
В тот день в июле 1994?го Бычегор приехал на Шпальный с Саней Завражным и обычной охраной — с Четырёхиным по прозвищу Чёрт, с Анзором Зибаровым, Вованом Расковаловым, Яном Сучилиным, Дудоней и Минёром. Они поднимались на второй этаж к офису по лестнице, которую на рынке называли правой. Первым шёл Сучилин — он и зевнул автоматчика.
Очередь «Дольфа» сшибла Быченко и уронила на Завражного, который двигался сзади. Но никто не подумал, что это — покушение; всем показалось, что Егор просто оступился под кайфом. Чёрт открыл рот, чтобы пошутить, и вторая очередь полоснула его от левого плеча до печени. Четырёхин ещё не понял, что он мёртв, а Зибаров уже с двух рук бил по киллерам одиночными из чеченского пистолета «борз». Говорили, что в Афгане Анзорчик служил в мусульманском батальоне и мясничил не хуже пешаварских басмачей.
