Сын цирка - Ирвинг Джон (мир книг .TXT) 📗
Нельзя осуждать Фарука и Джулию за то, что они неправильно истолковали стоны и мычание Нэнси, пока та изо всех сил пыталась раскрутить огромный пластмассовый член, чтобы сосчитать немецкие марки, находящиеся внутри. Надо помнить, что несмотря на вспыхнувший огонь сексуальных желаний, причиной которого во многом стал роман Джеймса Солтера, в области секса супруги демонстрировали относительную фригидность. Представляя себе устрашающие размеры штуковины из рюкзака и слыша из ванной стоны физического изнеможения, Фарук и Джулия вполне закономерно позволили своему воображению нарисовать соответствующие образы. Разве могли они знать, что вопли Нэнси были следствием неудачных попыток развинтить дилду? Муж и жена не могли бы представить истинной картины происходящего даже в том случае, если бы позволили себе неограниченную игру воображения.
Ибо и четвертая ванна не смоет той грязи, в которую вляпалась Нэнси.
С того момента, когда Дитер вывез ее из отеля «Тадж», события для Нэнси развивались со все более худшими последствиями. Они остановились в маленькой гостинице «Си Грин», находившейся на улице Марин-драйв. Американка заметила, что стены дома, когда-то белые, в тумане казались синевато-серыми. Но Дитер заявил, что ему нравится это место, потому что оно очень популярно среди арабов, а жить среди них безопасно. Нэнси не увидела в гостинице большого количества арабов и подумала, что вероятно, многих она просто не смогла застать на месте. Не совсем она поняла довод Дитера о «безопасности» арабов. Может, он имел в виду, что эти арабы с безразличием относились к провозке через границу небольших партий наркотиков, чем занимался Дитер.
В гостинице «Си Грин» женщина узнала имя одного из видных скупщиков наркотического зелья. Дитер несколько раз позвонил кому-то по телефону, а затем они стали ждать. По опыту ее партнера, самые лучшие сделки заключаются без личного контакта сторон и вне зависимости от желания выйти на прямой контакт с поставщиком наркотиков, чтобы провернуть дело в Бомбее. Купец все равно вынужден будет отправиться в Гоа, чтобы заниматься делом с «другом моего друга». Еще одной особенностью была необходимость ждать.
На этот раз кто-то сказал, что «друг моего друга» часто посещает район публичных домов в Бомбее, однако по сообщению другого источника, парень уже уехал в Гоа и его следовало искать там. Причем, определенным способом. Человек снимал коттедж на берегу моря и там ждал. Даже если бы он взялся расспрашивать каждого встречного, то не смог бы никого найти, так как продавец всегда сам выходит на покупателя. В данном случае нужного им торговца звали Рахул — никаких других подробностей о нем они не знали, кроме того, что в районе «красных фонарей» его называли «Милашка».
— Немного смешно называть парня таким именем, — заметила Нэнси.
— Вероятно, он один из «курочек с яйцами», — ответил Дитер.
Такое словосочетание оказалось новым для Нэнси, и она не была уверена, что ее компаньон узнал эти слова из американских фильмов.
Немец попытался объяснить ей особенности трансвеститов, однако он сам не понял, что хиджры являлись евнухами, с помощью операции лишенными мужских половых органов. Он спутал хиджру с зенана, у которых не отрезали полового члена, хотя человек и ходил в женском платье. Однажды хиджра показал Дитеру свое срамное место, однако тот посчитал его настоящей женщиной, поскольку по ошибке принял глубокий шрам за влагалище. Что касается зенана, получивших кличку «курочка с яйцами», то Дитер называл их «маленькими мальчиками с сиськами». Торговец наркотиками описал этих людей как педерастов, принимающих эстрогены, чтобы вырастить груди. Другой стороной этого процесса являлось постоянное уменьшение пениса, пока он не становился таким же крошечным, как у маленького мальчика.
Немец любил обсуждать вопросы секса. Он воспользовался слабой надеждой найти Рахула, чтобы под этим предлогом затащить Нэнси в бомбейский район «красных фонарей», хотя женщина и не хотела туда ехать. Но Дитер знал, что если падаешь, то падаешь вниз, и уверенно действовал согласно этому правилу, достигая успеха в уничтожении основ нравственности. У сексуальной развращенности имеется своя определенность, которая, по-видимому, нравилась Дитеру больше, чем неопределенность поиска Рахула.
В районе «красных фонарей» было очень жарко и влажно, воздух здесь показался ей еще более зловонным.
— Посмотри, какие они занятные, — сказал ей Дитер.
Нэнси удивилась, как эти «девочки в клетке» могут казаться «занятными»? На первом этаже старых деревянных домов в комнатках наподобие клеток ждали девочки, готовые на все прихоти клиента. Над этими клетками имелись еще 4 — 5 этажей, где проститутки сидели на балконах. Занавешенное окно сигнализировало о том, что за ним находится клиент.
Нэнси с Дитером пили чай в старом, увешанном зеркалами кафе «Олимпия» на Фолкленд-роуд, куда часто наведывались проститутки и их сводники, с некоторыми Дитер оказался знаком. Однако он не узнал ничего нового о местонахождении Рахула, поскольку эти люди даже не хотели о нем говорить. Они заявляли, что он принадлежит к трансвеститам, с которыми грех знаться.
— Говорил же я тебе, что он — «курочка с яйцами», — еще раз повторил Дитер.
Уже стемнело. Когда они вышли из кафе, то проститутки стали обращать на них более агрессивное внимание. Некоторые поднимали вверх подолы юбок и делали непристойные жесты. Некоторые кидали в американку мусором. На улице ее внезапно стали окружать группы мужчин, которых Дитер сразу же отгонял. Его развлекало подобное внимание и чем вульгарней проявлялся интерес к Нэнси, тем больше это веселило Дитера. Нэнси была слишком сильно переполнена чувствами, чтобы задать Дитеру вопрос. Она переступила черту дозволенного.
Все эти мысли проносились в голове американки, пока она все глубже погружалась в ванну. Женщина притопила пластмассовый член и прислонила его к животу. Появились пузырьки воздуха, так как отверстие не закрывал парафин. Испугавшись того, что деньги намокнут, Нэнси оставила пластмассовую штуковину, и мысли ее переметнулись к саперной лопатке в рюкзаке, чей металлический стук о пол услышал доктор.
Немец купил эту вещь в бомбейском магазине, торговавшем излишками военного снаряжения. Инструмент был оливково-зеленого цвета, а когда лопату раскладывали в длину, то черенок достигал примерно 67 сантиметров. Фиксировался он металлическим зажимом. Сама лопата могла поворачиваться под прямым углом к черенку и тогда инструмент напоминал мотыгу. Если бы Дитер остался в живых, он бы первым сказал, что его можно успешно использовать в роли томагавка. Он объяснил Нэнси, что лопата пригодится в Гоа для защиты от бандитов, временами нападающих на хиппи, а также для того, чтобы вырыть временный туалет. Глядя на лопату, развернутую в длину, американка зло продолжила про себя: а также для того, чтобы вырыть тебе могилу.
Прикрыв глаза и погрузившись в ванну, она вспомнила сладковатый, с дымком, вкус чая, который им подавали в кафе «Олимпия». После него во рту оставался горьковатый привкус. От чая в голове у нее прояснилось. Она увидела вокруг себя красные плевки от разжеванного бетеля. На нее обрушился целый шквал звуков, в основном незнакомых, психологически чуждых. Какой-то пьяница стал дергать ее за волосы, пока Дитер не свалил его ударом кулака и не дал пинков ногами.
— Более дорогие публичные дома располагаются на верхних этажах над клетками, — поведал ей Дитер с видом знатока.
В этот момент парень с бурдюком из козлиной кожи, наполненным водой, столкнулся с ней. Нэнси поняла, что он хотел наступить ей на ногу. Кто-то ущипнул ее за грудь, и она не успела рассмотреть, кто это сделал — мужчина, женщина или ребенок.
Дитер затащил ее в лавку, где продавали серебряные вещи, безделушки и маленькие трубочки для курения наркотиков.
— Ого, кто пришел! Курильщик ганжи! Этот мистер — мастер-курильщик. Он — самый лучший курильщик ганжи, — приветствовал их хозяин лавки, счастливо улыбаясь Нэнси и указывая пальцем на Дитера.
