Кукольник - Кортес Родриго (бесплатные полные книги .TXT) 📗
И тут же отчетливо прозвучал еще один выстрел.
Джудит Вашингтон плела циновки, настороженно прислушиваясь к звукам снаружи сарая, когда приставленные к ней сэром Джонатаном караульные начали нервно переругиваться.
— А я тебе говорю, их нельзя сюда пускать.
— Я ребятам дорогу закрывать не буду. Надо им сарай осмотреть, пусть смотрят.
— Ага, а потом и меня, и тебя пинком под зад отсюда! Ты этого хочешь?
И тут в дверь замолотили.
— Эй! Парни, у кого ключи? У тебя? Так неси их сюда!
Снаружи загремели ключами, караульные переглянулись и приподняли стволы мушкетов.
— Не подходит… — растерянно проговорили снаружи.
— Значит, ломаем.
Дверь ухнула, еще раз и еще, и охранники снова переглянулись.
— Не надо, ребята, — решился-таки подать голос один из караульных. — Здесь вам нечего делать!
— А ты кто такой? — зло и насмешливо отозвались снаружи.
— Караульный. Предупреждаю, я буду стрелять.
— Только попробуй! — прозвенел за дверью молодой сильный голос. — Или ты за черных решил податься?
Джудит вздрогнула. Ей показалось, что она уже слышала эти интонации.
Дверь начали трясти, затем снаружи началась какая-то толкучка, и вот дверь застонала, треснула и рухнула внутрь. Джудит охнула и вскочила на ноги. В первых рядах добровольцев стоял беглый раб Луи Фернье.
— Я же говорил, что черная прячется здесь, — усмехнулся Луи и повернулся к остальным. — Хватай ее, ребята! И не смотрите, что она рыжая; у нее в роду все шлюхи, только с белыми и путались!
Парни возбужденно загоготали и повалили внутрь. И тогда один из караульных поднял мушкет на уровень груди и нажал на спусковой крючок.
Джонатан остановил повозку у моста через глубокий, но сухой овраг и переглянулся с Платоном. Именно здесь они припрятали целых восемь достаточно ценных кукол. Теперь настало время их забирать.
Платон принюхался и недовольно покачал головой.
— Здесь недавно курили.
Джонатан глянул вниз, на дорогу. Несмотря на сумерки, колея в сухой, накалившейся за день пыли была видна отчетливо, — здесь действительно кто-то недавно проехал.
— Вижу…
Они еще раз переглянулись и почти одновременно спустились с козел. Достали из-под сидений ломики и, настороженно поглядывая по сторонам, пошли к мосту. Здесь, в самом начале моста, под настилом и располагалось вырытое в сухой глинистой земле хранилище. Стоит откинуть на два-три штыка земли и снять подушку из хвороста, и можно будет забирать.
Джонатан первым подошел к началу моста, взялся за доску настила, потянул ее на себя, со скрипом оторвал и замер. В поясницу ему упирался холодный, определенно металлический предмет.
— Все, упырь, кончилась твоя веселая жизнь.
Джонатан медленно разогнулся. Из окружающих овраг кустов один за другим сыпались крепкие вооруженные мушкетами и пистолетами люди.
Он обернулся. Прямо перед ним стоял один из безвестных полицейских сержантов, из тех, что посменно охраняли его и Джудит от мулата Луи Фернье.
— Ты о чем, сержант? — спросил Джонатан.
— Это ведь твоя захоронка, — вместо ответа кивнул тот на оторванную доску. — Не смотри, не смотри. Я все знаю. Теперь не отвертишься.
Джонатан окинул взглядом обступивших его мрачных мужчин. Он знал их. Один — его собственный конюх О'Хара, второй — плотник Мидлтонов, еще двоих он видел как-то в толпе у парома.
— О'Хара! Ты что, мне не веришь? — крикнул он конюху. — Скажи своим друзьям, что это ошибка!
— Это твой папаша ошибся, когда не заплатил мне за объездку, — зло выговорил конюх.
«Не выскочить!» — понял Джонатан и стремительно оценил расстановку сил.
— А с чего это вы решили, что здесь моя захоронка? — начал наступать он. — Как вам вообще в голову взбрело, что здесь что-то запрещенное есть?
— Фергюсон догадался, — спокойно ответил сержант. — А теперь лапы вверх и вперед к повозке. Посмотрим, что ты там привез.
Джонатан кинул на Платона внимательный взгляд. Но раба тоже обступили со всех четырех сторон.
— Ладно, пошли, — кивнул он и, выронив ломик, медленно тронулся с места. Подошел к козлам, словно предлагая себя обыскать, стащил и сунул в руки патрульному свою куртку и тут же, сунув руку под сиденье, выхватил небольшую штыковую лопатку.
Лезвие вошло сержанту в шею, чуть ниже уха, парень выпучил глаза и начал оседать вниз.
— Давай, Платон! — взревел Джонатан и, едва увернувшись от свистнувшего над головой тесака, выхватил из-за пояса пистолет. Выстрелил, бросил… А тем временем обезоруженный Платон кружил в бешеном танце, не давая себя ни ударить, ни пристрелить.
Джонатан сделал выпад и, ткнув одного штыком лопатки в грудь, схватил раненого и, закрываясь им, как щитом, быстро огляделся по сторонам. Двоих он уложил сам, одного сумел зарезать выхваченной из ботинка бритвой Платон, один был в его руках. Оставались трое, его собственный конюх в том числе. И конюх уже поднимал с земли чей-то мушкет.
— Не надо, О'Хара, — посмотрел ему в глаза Джонатан. — Не выйдет.
— Посмотрим.
— Ну, как знаешь, — зло усмехнулся Джонатан, отбросил обвисающего в его руках добровольца и кинулся вперед.
На секунду все отшатнулись назад, Фернье тоже. Но дым от выстрела из мушкета постепенно рассеялся, а вместе с ним рассеялась и оторопь.
— Сволочь! Ты что наделал! — отчаянно заорал Фернье. — Ты человека, сволочь, убил!
— Всем назад! — выставил свой мушкет второй караульный, давая возможность напарнику перезарядить оружие. — Кто сунется — не жилец!
Добровольцы растерянно переглядывались. Никто из них не рассчитывал на сопротивление. И уж умирать из-за рабыни точно никто не хотел.
— Слушай, ты! — выкрикнул кто-то из толпы. — Мы в своем праве. А ты — убийца!
— Правильно, ребята! — вдохновляюще бросил через плечо Фернье. — Почему они прячут от нас эту мулатку? Это наш день!
Народ зашевелился.
— Где сержант? Позовите кто-нибудь сержанта!
Кто-то выстрелил в воздух, подзывая сержанта, а Джудит смотрела на Фернье; он смотрел на нее, и каждый понимал -пора принимать решение.
«Не бойся, девочка, — говорил его взгляд. — Пусть они позабавятся, и как только караульные отвлекутся, я тебя спасу. Мы уедем с тобой в Бостон и будем ходить там под ручку, как белые, с зонтами и моноклями. Разве это не счастье?»
«Я тебе не верю… — говорили глаза Джудит. — Ты слишком долго был как белый и стал так же двуличен, как они…»
— Что тут еще? Кто стрелял?!
К вышибленным дверям сарая подошел сержант, глянул на распростертый в луже крови труп и побледнел. Смерть белого, да еще из его команды… это была катастрофа.
— Кто? — только и выдохнул он.
— Это я, сержант, — хмуро отозвался охранник. — У меня контракт с управлением полиции; вы это и сами прекрасно знаете. Имею полное право. Я его заранее предупреждал.
Сержант тоскливо посмотрел вокруг и сморщился, как от зубной боли. Караульные действительно имели право защищать эту мулатку от кого бы то ни было, даже от тех, кто внешне выглядит как белый… Некоторое время он колебался, а потом махнул рукой.
— На сегодня все. Тело забрать и погрузить, свидетелей прошу подойти к крыльцу. Я буду снимать показания.
Толпа недовольно загудела, а Фернье яростно сверкнул глазами.
— Белого убили из-за черной, и этому козлу все сойдет с рук? Сержант, это и есть ваш закон? Это и есть равноправие?!
Он повернулся к остальным и, воздев руку вверх, решительно призвал:
— Линчевать убийцу, ребята! Это наш день!
Толпа дрогнула, но с места не трогалась.
— Давай, парни! Покажите, что вы мужчины!
Толпа глухо и раздраженно заворчала. Если бы перед ними стоял загнанный ниггер, суд Линча был бы — самое то. Но линчевать двух взрослых белых мужчин с оружием в руках и бумагой от управления полиции… не те уже были времена, не те…
Фернье повернулся к Джудит и виновато и одновременно осуждающе усмехнулся, как бы говоря: ладно, прости, что не удалось… значит, в следующий раз.
