Девственники в хаки - Томас Лесли (лучшие книги без регистрации TXT) 📗

Полковник вполголоса застонал и снова загородился ладонью.

– Сынок, – сказал он почти ласково. – Неужели тебе ни разу не пришло в голову, что люди, которых ты видел в саду и на дороге, могут быть не повстанцами?

– Нет, сэр, – радостно ответил Бригг. – Это были вполне типичные повстанцы и бунтовщики. Они преследовали нас в саду, лезли за нами через заборы, а когда заметили нас наверху, то сразу начали подниматься по склону. Кроме того, они же гнались за нами по трубе! И я в них выстрелил.

Он подумал, что его объяснение звучит солидно и исчерпывающе, но полковник, очевидно, был с ним не совсем согласен.

– Вынужден огорчить тебя, Бригг, – сказал он печально. – Это были не бунтовщики.

Это были вполне лояльные китайцы из армейской прачечной, которые спасались от бесчинствующей черни.

– Вот черт!… – вырвалось у Бригга, и сержант Фишер строго на него взглянул. Командующий гарнизоном тем временем продолжал:

– Если они бежали, если карабкались на заборы в саду старшины Раскина, если лезли на склон, чтобы добраться до водовода, то только потому, что все они были очень испуганы и хотели спастись. А ты начал по ним стрелять.

Бригг открыл рот, но полковник поднял вверх ладонь.

– Помолчи, сынок, я еще не все сказал. Одна из твоих пуль, которая срикошетировала от трубы, оторвала у одного из китайцев средний и указательный пальцы на руке.

Бригг съежился в своей не до конца просохшей форме.

– Два пальца… – повторил он шепотом.

– Начисто, – подтвердил Бромли Пикеринг. – Пострадал старик-китаец, которого ты, наверное, видел у прачечной с катком для белья.

– Да, сэр, – запинаясь пробормотал Бригг. – Я видел, как он гладит простыни и прочее…

– Он говорит, что катал белье пятьдесят лет, катал и в детстве, и в зрелом возрасте. Он катал даже рубашки японцев, и его весьма уважают в здешних краях. Этот старик в своем роде цеховой старшина всех прачек-китайцев. Теперь он не сможет гладить белье как следует, если вообще сможет работать. В прачечной настоящая забастовка, нельзя даже выстирать кальсоны, к тому же китайцы требуют возмещения ущерба и справедливости.

Последнее словно полковник произнес угрожающим тоном.

– Справедливости, сэр? – переспросил Бригг.

– Справедливости, – подтвердил полковник. – Их профсоюзный босс побывал у меня сегодня утром и буквально рыл копытами землю. Пока все бунтовали, сказал он, рабочие прачечной оставались лояльными и стирали рубашки и гнилые солдатские кальсоны, а за это в них начали стрелять и искалечили уважаемого человека.

Бригг потрясенно внимал. После небольшой паузы полковник продолжил:

– Фактически, вчера вечером им ничто не угрожало, как, впрочем, и тебе, Бригг. Бунтовщиков задержали и рассеяли отряды майора Каспера и сержанта Фишера…

– Благодарю, сэр! – вставил Фишер и отдал честь.

– …Правда, не без своевременной помощи двух рот гуркхских стрелков и трех бронемашин, которые прибыли со стороны дамбы, чтобы навести здесь порядок.

– Так точно, сэр! – снова встрял Фишер, салютуя.

– А что будет со мной, сэр? – спросил Бригг, моргая. – Вы что-то говорили насчет справедливости…

– Совершенно верно, – печально вздохнул полковник. – Именно этого они и добиваются. Тебе грозит десять лет тюрьмы.

– О, Господи, сэр!… – ахнул Бригг.

– Не говоря уже о том, что нанесение увечья гражданскому лицу относится к компетенции военного трибунала, – добавил Бромли Пикеринг.

– Да, сэр, я понимаю.

– Однако, учитывая сложность обстановки и проявленную инициативу, что само по себе вовсе неплохо, а также принимая во внимание, что ты еще молодой солдат, который вполне может ошибиться, я принял решение не сообщать об инциденте в штаб. И да поможет Господь тому, кто расскажет об этом наверху! Если китайцы станут упорствовать, мы скажем, что не можем найти того, кто стрелял. Если они будут и дальше настаивать, мы сумеем доказать, что стрелял кто-то из мятежников.

– Спасибо, сэр! – от души поблагодарил командира Бригг. – Огромное вам спасибо.

– С другой стороны, мы обязаны выплатить пострадавшему какую-то компенсацию. Сделать это официально, не предавая дело ненужной огласке, нельзя, поэтому средства придется поискать в другом месте. Например, можно взять некоторую сумму из фонда, предназначенного на закупку спортинвентаря и других предметов второй необходимости. В конце концов, пальцы – это не предметы первой необходимости!

Полковник коротко рассмеялся, и Бригг попытался последовать его примеру, но вместо смеха у него изо рта выпал комочек грязи.

– Ты отделаешься шестинедельным содержанием, – сказал ему полковник. – Разумеется, все это будет совершенно неофициально. Каждый четверг ты будешь приходить ко мне в кабинет и класть деньги мне на стол. Не должно остаться никаких записей. Я даже не стану налагать на тебя взыскание по статье Б-252 «неподчинение приказу начальника».

– Благодарю, сэр, вы очень добры. Я буду приносить деньги, куда вы скажете.

– Вот и славно, – пробормотал полковник. – Это, пожалуй, все, что я хотел сказать. Можешь идти.

– Рядовой Бригг, вы свободны! – по-уставному гаркнул сержант Фишер своим могучим басом.

Бригг был у самых дверей, когда полковник неожиданно окликнул его.

– У старика, которому ты отстрелил пальцы, очень интересное имя, – сказал он. – Меня уверяли, что это совершенно нормальное и довольно распространенное китайское имя, но мне показалось, что тебе нелишне будет знать, кого поминать, пока в течение шести недель ты будешь сидеть без денег. Может быть хоть это немного тебя утешит…

Он поманил Бригга пальцем, и тот вернулся к столу. Фишер у дверей вытянул свою бизонью шею, но он был слишком далеко и не мог разглядеть имени пострадавшего, начертанного заглавными буквами на листе бумаги.

После аудиенции у полковника Бригг поплелся в казарму. Там он бросился на койку и с несчастным видом уставился в потолок.

– Эх, – вздохнул он наконец, – и надо же было случиться, чтобы мне попался этот старый гладильщик Фак Ю [16] ?…

И захохотал.