Дикое домашнее животное - Глушенко Елена Владимировна (читать книги регистрация txt) 📗
Глава 9
Плакала я, наверно, часа два. Потом пошла в ванную, умылась и легла в постель, наивно полагая, что смогу уснуть.Сна, разумеется, не было ни в одном глазу. Я лежала в темноте, слушая, как похрапывает Бруно в коридоре, и боролась с отчаянием, накатывавшим тяжелыми черными волнами.В голове было странно пусто – практически ни одной мысли. Лишь изредка мелькали разные картинки, почему-то черно-белые, словно кадры старого немого кино.Вот мы сидим за столиком кафе, и я смотрю в холодные прозрачные глаза. Вот идем по улице. На мне его пиджак. Вот прощаемся возле двери в мою квартиру…И за что мне такое наказание?Ближе к утру я всерьез стала рассматривать различные варианты расставания с жизнью.Веревку и выбрасывание из окна я отмела сразу. Во-первых, я боюсь боли. А во-вторых, это как-то неэстетично.Резать вены тоже не лучший вариант. По тем же самым причинам.Лучше всего будет просто уснуть и не проснуться. Выпить, скажем, стандарт снотворного. Интересно, что пьют в таких случаях? В Интернете, что ли, посмотреть…Разгулявшееся воображение услужливо разрисовало мне во всех подробностях, как я лежу на кровати мертвая – разумеется, прекрасная и безмятежно улыбающаяся. Вокруг убитые горем родственники, друзья, соседи.Ну, насчет соседей я все же не уверена…А родители, конечно, очень расстроятся. Но скоро придут в себя. Они еще молоды. У обоих все в порядке с личной жизнью, оба занимаются любимым делом. К тому же у папы есть дача, а у мамы – кошка.А как же Бруно? Что будет с ним?Я вдруг вспомнила одну давнюю, из детства, историю про собаку, которая не знала, что ее хозяин умер, и не то двенадцать, не то четырнадцать лет ходила куда-то (кажется, на вокзал) встречать его. И мне стало так жалко Бруно, что я чуть снова не расплакалась.Он, наверно, что-то такое почувствовал, потому что пришел ко мне в комнату, сел возле кровати и, вытянув морду, понюхал мои волосы. Я обхватила его за шею, притянула к себе и все же разревелась.Как ни странно, но мне стало легче.За окном давно рассвело. Я выбралась из постели, умылась, и мы с Бруно пошли на прогулку.Вернувшись домой, я затеяла небольшую постирушку. Затем сварила себе макароны, а Бруно суп. Потом забралась с ногами в кресло и принялась тупо смотреть в телевизор, прыгая по каналам.А через час пришел Глеб.– Что стряслось? – с порога закричал он, врываясь в квартиру.Я глядела на него, хлопая ресницами, и не понимала, о чем он.– Ты почему вчера не пришла? – продолжал кричать он. – И телефон не отвечает!И тут я вспомнила. Мы же с ним вчера собирались на выставку! У меня это напрочь вылетело из головы.– Где твой сотовый? – спросил Глеб, оббежав квартиру и не найдя ничего подозрительного.Я послушно пошла к сумке и достала телефон. Так и есть – батарея разрядилась, и он отключился.Глеб все говорил и говорил: про то, что я его подвела, что со мной сплошная нервотрепка, и что вообще-то у него на вчера и сегодня были совсем другие планы…Я смотрела на него и никак не могла уразуметь, что он тут делает. Зачем он здесь?– Знаешь что? – сказала я, вклинившись в маленькую паузу в его монологе. – Иди домой. Спасибо, конечно, что беспокоился обо мне. Но все же – иди домой.Он растерялся и замолчал.– Хорошо, – согласился он через некоторое время. – Ты, похоже, не совсем здорова. Поговорим завтра.– Не нужно, – устало отозвалась я.– То есть? – не понял Глеб.– Не приходи завтра. И вообще больше не приходи.Он смотрел на меня круглыми глазами, а я вдруг подумала, что у него на редкость глупый вид, когда он вот так округляет глаза. Точь-в-точь филин.– Что ты хочешь этим сказать? – спросил он недоуменно.Я молчала. До него постепенно начало доходить.– Ты бросаешь меня?!Наверное, мне стоило все ему объяснить, но я лишь кивнула.– И ты заявляешь мне это вот так – между прочим?!В конце фразы его голос дрогнул. Теоретически мне должно было быть жалко его. Но я не чувствовала жалости. Я вообще ничего не чувствовала.Он помолчал, с трудом справляясь с эмоциями.– Я и не догадывался, какая ты, – выдавил он в конце концов.– Какая? – вяло поинтересовалась я.– Безжалостная. Как… как асфальтовый каток.Я не поняла, что он имел в виду, а расспрашивать не было сил.Мы постояли еще немного. Наконец, он решился и вышел из квартиры, не сказав мне больше ни слова.Я закрыла за ним дверь. Мне было все равно.
Глава 10
Новая неделя началась так же, как и закончилась предыдущая – безрадостно.Суицидные мысли меня больше не посещали. Вообще-то, я человек трезвый, уравновешенный и не склонный к припадкам – по крайне мере, мне нравится так о себе думать. Поэтому быстро выбросила из головы всякую ерунду, оставив лишь печаль в чистом виде.К тому же, сразу с понедельника навались разные дела, начиная с подготовки к проведению Лосевского семинара и заканчивая неожиданной налоговой проверкой.К вечеру объявился мой персональный психолог и с порога потребовал волнующих подробностей. Я послала его подальше.Лосев и Антонина, сидевшая у меня в кабинете, понимающе переглянулись.– Вона как ее зацепило, – глубокомысленно изрек психолог.Антонина лишь молча кивнула в знак согласия. Она еще утром пыталась узнать, как у меня дела на любовном фронте. Ее я, конечно, никуда не послала – подруга, как-никак. Просто сразу пресекла все допытывания.Слишком больно.Она сначала по привычке хотела обидеться. Но потом подумала немного и не обиделась.* * *– Бон жур-р, моя дорогая!Раскатистый голос, вкусно и с удовольствием грассирующий, был таким громким, что я невольно поморщилась и отодвинула телефонную трубку подальше от уха. Но обрадовалась ужасно.– Привет, папуль! Ты когда вернулся?– Я еще не вернулся, – ответил мой предок. – Пока не получается.Ну вот… Начинается…Он словно прочитал мои мысли и поспешил меня успокоить:– Не волнуйся, ко Дню твоего рождения я вернусь. Как и обещал.– Точно?– Точно. Верь мне, дочь, – пророкотал отец.– Ну ладно, – вздохнула я. – Поверю. Расскажи хоть, как дела? Как там у вас с погодой?– Дела отлично. Погода дрянь.– Да? – оживилась я. – А у нас здесь уже практически лето. Все цветет.– Тут тоже все цветет. Правда, последнюю неделю дождь не прекращается. Того и гляди, все смоет.– Какая жалость! – неискренне посочувствовала я. – А в новостях сказали, что еще и Венгрию топит…Мы немного пообсуждали погоду на континенте и явное изменение климата за последние десять лет. Я в который раз сказала ему, что дома лучше и «не нужен нам берег турецкий, и Африка нам не нужна».Не то чтобы мне не было жаль Венгрию или папину Францию. Жаль, конечно. И я очень люблю и Париж, и Будапешт. Просто папа, хоть и был специалистом по истории отечества, откровенно предпочитал Европу средней полосе России, а мне его очень не хватало.Отец у меня замечательный – колоритный, импозантный, просто красавец. К тому же большой умница и великолепный рассказчик. Так что я прекрасно понимаю студенток, что не дают ему прохода – хоть в России, хоть во Франции.И, честно говоря, с трудом могу представить себе, каким образом много лет назад, когда он был значительно моложе и еще красивее, одной экзальтированной студентке удалось его не только уговорить стать ее научным руководителем, но и женить на себе, отчего впоследствии родилась я.Я очень люблю своих родителей и простила им даже то, что они в конце концов разошлись. Потому что, как бы ни складывались их отношения, они все же никогда не давали мне повода усомниться в том, что любят меня.И где бы они ни были, чем бы ни были заняты, но раз в год мы обязательно собирались за одним столом и отмечали мой День рождения.* * *– Что тебе подарить? – спросила Антонина, когда мы, вконец уработавшись, решили выпить чаю.До Дня рождения оставался почти месяц, но моя практичная подруга уже начала подготовку.Я хотела сказать ей, что именно мне нужно, но передумала. В конце концов, она же не волшебник.– Не знаю. У меня все есть, – выдавила я, наконец.И это была почти правда.Однако Антонина мне не поверила и тоже была права.– Впрочем… При случае спроси у Лосева, где он купил эти замшевые мокасины, – вспомнила я свой недавний интерес.– Что такое «мокасины»? – поинтересовалась подруга.Темнота!Пришлось прочитать ей лекцию об обуви северо-американских индейцев и современных способах изготовления ее вручную.
