Дикое домашнее животное - Глушенко Елена Владимировна (читать книги регистрация txt) 📗

Глава 24

Господи, что же мне ему сказать? Как объяснить, чтоб он меня понял?С самого утра в голове постоянно крутились два этих вопроса.Я беседовала с клиентами, воспитывала подчиненных, сделала тысячу звонков и важных дел, а про себя все думала, думала, думала…Антонина отпросилась с работы пораньше – они с Лосевым собрались в вояж по хозяйственным магазинам.Они уже месяц как жили вместе.– Невероятно, но он сам мне это предложил! – задыхаясь от счастья, доложила подруга. – Ты можешь себе это представить?Я не могла себе это представить, пока не увидела Валеру.Как-то вечером он зашел за Антониной, и мы немного поболтали, пока она быстренько собиралась домой, а я никуда не торопилась. А куда мне было спешить?Лосев выглядел несколько смущенным, словно еще не привык к своей новой роли.– Знаешь, – сказал он. – Это твой Игорь меня подтолкнул…У меня сжалось сердце, что происходило всякий раз, когда при мне упоминали это имя.– …Я вдруг понял, что уж если он после каких-то двух месяцев знакомства был готов все бросить ради тебя, то мне-то с моим стажем просто смешно трусить…Мне стало совсем плохо.– Ты в самом деле думаешь, что он был готов все бросить ради меня? – спросила я не своим голосом.Лосев посмотрел на меня как-то странно.– Резникова, ты действительно дура или только удачно прикидываешься? – спросил он подозрительно.С той встречи прошла неделя, и вот он снова сидел у меня в кабинете.– Ну когда, в конце концов, ты поймешь, что ты полная идиотка? – вопрошал профессиональный психолог.За последнее время он отъелся, посвежел и на полном серьезе думал, что теперь, с высоты своего семейного опыта, имеет право поучать меня.Я тоже так думала. Иначе не сидела бы и не слушала покорно, как он прохаживается насчет моих ограниченных умственных способностей.Конечно же, он прав, и я действительно была дура. Я поняла это почти сразу, но не хотела себе в этом признаться.– Женщина – существо зависимое, – вещал психолог. – Она по природе своей не предназначена к обособленному существованию. Ей положено во всем подчиняться мужчине, а он должен вести ее за собой.– Куда?– Куда считает нужным.– Я согласна, – выдохнула я.– Вот и отлично, – одобрил Валера. – Следуй за ним.Пауза.– Я не знаю, где он, – пропищала я.– В смысле? – растерялся Лосев.У меня от злости на саму себя даже слезы выступили.– В самом прямом, – шмыгнула я носом.Я действительно понятия не имела, где искать Игоря. Его сотовый не отвечал, а где он живет и тем более работает, я не знала.Лосев вздохнул.– Ну, почему все время я? Разве я похож на Колю из «Москва слезам не верит»? – пожаловался он непонятно кому, доставая из кармана визитку.У меня все расплылось перед глазами.– Откуда это у тебя? – спросила я.– От верблюда, – ответил Лосев, но тут же сжалился надо мной. – Я взял у него на твоем Дне рождения.– Почему?– Потому что увидел кресло, которое он тебе подарил.– И что?Я уже вытирала слезы. Аккуратно, чтобы не размазать тушь.– И все. Заказал ему два таких же. Будем с Антониной на старости лет раскачиваться и смотреть на огонь в камине.– Ты думаешь, он меня простит?– На самом деле тебе ведь все равно, что я думаю? – вопросом на вопрос ответил Валера.У-у, психолог…Я кивнула. Конечно же, он был прав. Как всегда.И это начинало раздражать.– Похоже, я буду крестным отцом вашей любви, – довольным тоном сказал Лосев, протягивая мне визитку.– Ты будешь трупом, если не прекратишь нести чушь, – отозвалась я, постепенно приходя в себя.Он рассмеялся, нисколечко не обидевшись.Дверь отворилась, и в кабинет вошла Антонина в плаще и с зонтом в руках.– Неужели опять дождь? – испугалась я.– Нет, но я должна быть готова ко всему, – ответила подруга.Мы переглянулись с Валерой.«С такой женщиной – хоть в огонь, хоть в воду», – прочитала я в его глазах.Лосев поднялся из кресла и направился к ней. В дверях он остановился и повернулся ко мне.– Не дрейфь, – сказал Валера. – Поверь, это не так уж страшно.Подмигнул и вышел.

Глава 25

Мы с Бруно заблудились, вошли не в ту дверь и в результате оказались в мебельном цехе. Вокруг стоял невообразимый шум, сновали рабочие, и пахло не то лаком, не то какой-то смолой.Я вспомнила этот запах – так пахло от Игорева пиджака, который он набросил мне на плечи, когда мы вышли из кинотеатра после «Фанфан-тюльпана».Почему-то никто не обращал на нас с Бруно особого внимания (ну, действительно: подумаешь, велика важность – женщина с собакой на мебельной фабрике), и, проплутав по коридорам, мы с ним, наконец, попали в тихий закоулок, куда почти не доносились звуки из цеха.Мимо с деловым видом пробегала молоденькая девушка, почти подросток.– Извините, – обратилась я к ней. – Вы не подскажете, где мне найти Крымова Игоря Дмитриевича? Он здесь работает. Плотником, – уточнила я на всякий случай.Она свирепо на меня посмотрела и махнула рукой куда-то вглубь коридора.Девушка скрылась из виду, а мы пошли по коридору дальше.У двери с табличкой «Директор» я остановилась и огляделась. Это была последняя дверь. Дальше идти было некуда.– Готов? – спросила я Бруно.Он завилял хвостом. Я тоже была готова. Почти.– Ну, тогда с Богом, – сказала я и открыла дверь.У секретаря в приемной округлились глаза, когда она нас увидела.– Здравствуйте. А Игорь Дмитриевич Крымов здесь? – спросила я у нее.Она только молча кивнула.– Тогда мы его подождем, – доложила я и села на стул у стены.Бруно уселся рядом.Девушка как следует разглядела нас, а потом вернулась к своим делам.Время шло, часы над входом в приемную отсчитывали минуты. Из кабинета директора не доносилось ни звука.«Уснули они там, что ли?» – подумала я.В тот же мгновение дверь отворилась, и из кабинета с документами в руках вышел Игорь.– Света, отправь это по факсу – срочно! А это проверь и к утру в трех экземплярах…Тут он заметил нас и прервался, не закончив фразу.– Что вы здесь делаете? – спросил он.Бруно застучал хвостом по полу, но не двинулся с места.– Ты уже освободился? – поинтересовалась я, проигнорировав его вопрос. – Мы можем поговорить?Игорь молчал, разглядывая меня так, словно видел впервые.Потом все так же молча развернулся и скрылся в кабинете, оставив дверь открытой.– Подожди меня здесь, – попросила я Бруно.Из-за стола секретаря раздался приглушенный звук.– Не бойтесь – он не кусается, – успокоила я девушку. – Нет, конечно же он может укусить, но… В общем, я быстро.Она промолчала, а я вошла в кабинет и закрыла за собой дверь.* * *Игорь сидел за большим столом и делал вид, что читает какую-то бумажку.– А тебе не влетит за то, что ты занял чужой кабинет? – спросила я, подойдя к столу.– Этой мой кабинет. Что ты хотела? У меня много дел.Это несколько выбило меня из колеи, но не надолго.Я пошла вдоль стены, разглядывая фотографии с образцами мебели и собираясь с силами.А вот и мое кресло. Приветик!Он не усидел за столом, вскочил с места и подошел ко мне.– Послушай, я действительно занят. Зачем ты пришла?Он стоял так близко ко мне, что я чувствовала запах его одеколона. Его запах.Я повернулась, посмотрела в эти зеленые глаза и забыла все слова, что так долго и тщательно готовила.– Я хочу, чтобы ты вернулся, – сказала я правду.– Зачем? – жестко спросил он. – Тебе ведь никто не нужен. Разве что-то изменилось?Ох…– Изменилось, – пробормотала я, теряя уверенность под этим неприязненным взглядом. – Я действительно не хотела быть ни с кем. Тогда…Он молчал. Меня начало потряхивать.– …Но я поняла, что еще меньше хочу быть без тебя… Пожалуйста, дай мне еще один шанс.– Почему я должен это делать? – снова спросил он.Ну, как же ты не понимаешь?!– Потому что я хочу быть с тобой.Засыпать с тобой, просыпаться с тобой, просто быть рядом. Всегда.– А ты спросила, хочу ли этого я?– А ты хочешь?Я затаила дыхание.Игорь смотрел на меня и молчал.А я ждала, что он ответит, и с каждой секундой моя надежда таяла.– Нет, – сказал он, наконец, и отвел глаза в сторону.Врешь! Ну ведь врешь!Я вдруг почувствовала, что еще не все потеряно.– Посмотри на меня. Пожалуйста!Нехотя он подчинился.– Обещаю тебе, – сказала я, – что в этот раз все будет по-другому. Я буду другой.Он усмехнулся:– Ты не сможешь.– Почему?– Потому что ты органически не способна пустить в душу другого человека.– Да, если это не ты, – честно признала я.На его выразительном лице одна эмоция сменяла другую. Я буквально кожей чувствовала, как он борется сам с собой.– Нет, – решил он в конце концов.И тут я разозлилась.– Черт возьми! Так и скажи, что ты трусишь!Он тоже разозлился.– Да, мне страшно! – закричал он. – А тебе разве нет?– Еще как страшно. Но я, по крайней мере, готова рискнуть. А ты?Он молчал.– Ты боишься, что у меня не получится, и тебе снова придется уйти? – догадалась я.Он не хотел отвечать, но я ждала.– Слушай… Давай все оставим, как есть, – сказал Игорь.А я вдруг устала.Смертельно.Нет так нет. Насильно мил не будешь.– Какая ирония! – усмехнулась я. – Лосев, вдохновленный твоим примером, переехал к Антонине… Видел бы он нас сейчас.Он собирался что-то ответить, но мне уже было все равно.– Извини, что отняла у тебя столько времени, – сказала я.Развернулась и пошла к двери.Он не остановил меня.Заждавшийся Бруно подскочил от радости, чуть не свалив журнальный столик со стопкой газет и рекламных проспектов, и мы, никем не задерживаемые, вышли в коридор.Возле двери топтались несколько человек, не решавшихся войти внутрь. Они недобро на нас посмотрели, но не посмели сказать ни слова.Мы выбрались наружу и пошли домой.На улице похолодало, накрапывал мелкий противный дождик. Но я не чувствовала холода – мне было жарко, лицо горело.Я расстегнула куртку и размотала шарф. Благодать!Сейчас я простыну и умру. Ну и пусть.Вот, значит, как это бывает.Ну что ж, привыкайте, Инна Алексеевна. С возвращением на Землю!Оказывается, и вправду – Вселенная не вертится вокруг исключительно вашей персоны. И в самом деле существуют параллельные миры, с которыми вы, видимо, никогда не пересечетесь.Я почувствовала, что отсюда совсем недалеко до депрессии, и снова разозлилась.Какого черта? Не смей киснуть! У тебя еще будет время для мировой скорби.А пока…«Главное – ты жива», – любила повторять бабушка, прошедшая лагеря и блокадный Ленинград.Ей бы мои проблемы!Я тряхнула головой и прибавила шагу. Однако Бруно тормозил и не хотел ускоряться.– Не отставай! – дернула я за поводок.Но он почему-то упирался и все время оглядывался.– Малыш, ну в чем дело?Я остановилась и тоже обернулась.Чтобы не врезаться в меня, Игорю пришлось резко свернуть в сторону, но мы все равно столкнулись.– Ты специально это сделала?Я уставилась на него, ничего не понимая.– Ты о чем?– Об этом. Ты специально ее забыла?Он протянул мне мою сумку.С ума сойти! Неужели я становлюсь склеротичкой?Я безропотно забрала сумку. Интересно, где я ее оставила? В приемной? Или у него в кабинете? Совершенно не помню…– Ты действительно этого хочешь? – спросил он.Я смотрела на любимое лицо, и пыталась проглотить комок в горле.– Да, – ответила я просто.– Ты думаешь, у нас получится?– Конечно.– И ты вправду будешь стараться?– Разумеется.Пауза.– Издеваешься?На этот вопрос у меня не было достойного ответа. Поэтому я просто его поцеловала.Мимо нас шли люди, дождь усилился, но мне было наплевать.– Ну, тогда пошли, – сказал он, когда мы, наконец, оторвались друг от друга.– Куда? – растерялась я.– Как куда? – удивился он. – Домой. Я есть хочу.– Дома только бананы, – честно предупредила я.– Значит, зайдем в магазин.И мы пошли домой.Я взяла его за руку. Больше никогда не отпущу.У нас не было зонта, я насквозь промокла и уже начала замерзать, но все же была счастлива.И была бы счастлива абсолютно, если бы не муки совести, отравлявшие полную гармонию.Промучившись минут десять, я все же решила быть честной до конца. Поэтому набралась мужества и сказала:– Слушай… Мне нужно кое в чем тебе признаться…Он опасливо покосился на меня:– Ты в курсе, что твои признания пугают некоторых?Если он думал, что это меня остановит, то он ошибался.– Я должна честно предупредить тебя, что не смогу постоянно говорить с тобой о кино, книгах, балете…– А с чего ты взяла, что мне это нужно? – удивился он.Я растерялась.– Ну… Как же иначе? Люди ведь должны все время что-нибудь обсуждать?Он даже остановился.– Ты действительно думаешь, что это и есть самое главное?Я молчала.– Скажи, а у тебя родители и правда доктора наук? Ты уверена, что не подкидыш? – спросил мой любимый.Я пихнула его, и он чуть не улетел в кусты.– На самом деле, глупая, важно совсем не это, – сказал он, отсмеявшись. – Ты можешь молчать хоть весь день. Хотя, конечно, я не буду возражать, если ближе к вечеру ты вымолвишь пару слов. Мне лишь нужно, чтобы ты не закрывалась наглухо в своей раковине, как устрица. Понимаешь?Кажется, да. И все же…– Но я не хочу говорить о себе…– Ну, и не говори. Тебя кто-то заставляет?Я молчала, переваривая услышанное.– О, Господи! – вздохнул он. – Похоже, мне предстоит нелегкая доля.На это раз он взял меня за руку, и мы пошли дальше.– А что, Лосев действительно переехал к Антонине? – спросил он метров через двадцать.Я покосилась на него, и мне показалось, что он улыбается.– Действительно, – подтвердила я.И, секунду поколебавшись, добавила:– Он сказал, что уж если ты после всего лишь двух месяцев знакомства со мной был готов ради меня на все, то тогда ему сам Бог велел… Ну, или что-то в этом роде…Игорь хмыкнул, но промолчал.– А чего это ты хмыкаешь? Разве ты не был готов ради меня на все?– Ты никогда об этом не узнаешь, – сказал он и притянул меня к себе.Да, милый.Конечно.Разумеется.Август-декабрь 2008 г.