Мадлен. Пропавшая дочь. Исповедь матери, обвиненной в похищении собственного ребенка - Мак-Канн Кейт
Легли мы около пяти утра, перед этим помолившись дольше, чем обычно.
«Мадлен, милая, пожалуйста, не забывай, как сильно мы все тебя любим. Мы будем продолжать бороться, солнышко, и будем продолжать искать тебя. Держись, Мадлен».
17
ARGUIDOS
Пятница, 7 сентября. После двухчасового сна мы стали готовиться к предстоящему дню. Мною овладело какое-то непонятное спокойствие. Добрых полчаса мы просидели на телефоне, сообщая родственникам и друзьям о нашем положении. Мы всем говорили, что, если у них есть желание высказать свое недовольство, они это могут сделать любым приемлемым для них способом. Никого не пришлось просить дважды. Все уже давно были вынуждены сдерживать свои чувства.
Нам на подмогу приехала Жюстин. Пока Джерри снова разговаривал с Бобом Смоллом, она стала звонить некоторым редакторам британских газет. Мы прекрасно понимали, что о нас будут говорить этим утром в Португалии, и Жюстин хотела заранее донести до британской прессы истинное положение вещей, чтобы она не просто повторила то, что напечатают португальские газеты.
Наконец настало время идти в полицейское отделение. Отчетливо помню, как я несколько минут молча стояла посреди гостиной. В голове у меня роились мысли. Когда в Великобритании станут известны эти новости, наверное, начнется что-то страшное… Наше правительство не потерпит этого. (Подумать только, прошло четыре месяца, а я оставалась такой наивной!) Полицейские могут меня пытать и бросить в камеру, но я не стану лгать… Я сделаю все, чтобы спасти Мадлен и сохранить семью… Я знаю правду, и Господь Бог знает правду. Остальное не важно. Все будет хорошо.
Я по-прежнему справлялась с эмоциями и чувствовала себя сильной.
Жюстин собиралась отвезти меня в Портиман. Джерри должен был приехать туда позже, ко времени его допроса. Я сказала Жюстин, что по дороге нужно будет заехать в «Оушен клаб». Из-за суматохи этого утра я слишком поздно обнаружила, что Триш решила отвести близнецов в их клуб, чтобы освободить нас от лишних хлопот. С практической точки зрения это, конечно же, было правильное решение, но я не могла уехать из Прайя-да-Луш, не повидавшись с ними. В конце концов, я даже не знала, вернусь ли сегодня к ним. Да, это означало, что я не успею к назначенному времени, но, помня о тех бесконечных часах, которые я просидела в этом чертовом полицейском отделении, мне было наплевать. Детей я нашла на игровой площадке рядом с рестораном «Тапас». Я бросилась к ним, стала целовать, крепко обняла обоих и шепнула: «Я люблю вас», думая про себя: «Господи, сделай так, чтобы я смогла вечером снова их обнять!»
В Портиман мы с Жюстин ехали на ее маленькой машинке. Несмотря на ожидавшее меня суровое испытание, я с трудом сдерживала улыбку, когда мы катились по дороге то на второй, то на третьей передаче, время от времени, как кенгуру, прыгая вперед. Эта поездка показалась мне бесконечной. Все, что происходило со мной тогда, напоминало сюрреалистическое кино, в котором могли происходить самые невероятные вещи. Впечатление это еще больше усилилось, когда перед поворотом к полицейскому отделению Жюстин остановила машину, достала из сумочки помаду и, глядя в зеркало заднего вида, начала подкрашивать губы.
Улица возле отделения снова была запружена людьми. Здесь толпились репортеры и обычные зеваки. Неожиданно я ощутила мощный выброс адреналина (должно быть, пробудились гены моих воинственных предков-ливерпульцев). Выйдя из машины, я, не замечая ничего вокруг, с совершенно спокойным видом и высоко поднятой головой направилась к входу. Странно, но я чувствовала себя в тот миг непобедимой. С того места, где собрались местные жители, раздались какие-то насмешливые выкрики, но я не обратила на них внимания. Полиция не занимается поиском Мадлен уже несколько недель, напомнила я себе. От одной этой мысли меня стала переполнять кипучая ярость. Нет, я не собиралась с этим мириться. Ни за что!
Жюстин осталась снаружи, чтобы сделать заявление для СМИ. В это время репортеры уже не хуже моего знали, что сегодня меня объявят arguida. Карлос, София, моя переводчица и Сесилия Эдвардс, британский консул, ждали меня внутри. У Карлоса на этот раз вид был уже не такой удрученный. Да и переводчица сегодня была более благосклонной.
В кабинет для допроса меня пригласили только в 11:50, так что мое опоздание не имело никакого значения, в чем я и не сомневалась: тогда я уже начала привыкать к своеобразному пониманию пунктуальности португальских полицейских. В кабинете находились те же, что и вчера. На этот раз Карлос посоветовал мне не отвечать ни на какие вопросы, объяснив, что я как arguida имею на это право, и это была самая безопасная тактика поведения: любые мои ответы могли быть истолкованы не в мою пользу. Он знал эту систему лучше, чем я смогу ее узнать за всю свою жизнь, поэтому мне показалось благоразумным следовать его совету. Не понимая, как что-либо, сказанное мною, смогло бы привести к подобному положению, я все же решила не лезть на рожон.
Как и ожидалось, допрос начался со слов Жоао Карлоса о том, что я отныне перехожу в статус arguida. Он зачитал мои права и обязанности, которые этот статус на меня накладывал. Я сидела неподвижно, борясь с клокотавшим внутри гневом. «Они не ищут Мадлен…» Потом начался допрос. Что я увидела и услышала, войдя в номер 5А в десять часов вечера 3 мая 2007 года? Кто вызвал полицию? В какое время? Кто сообщил о случившемся СМИ? Нужно сказать, что, когда тебе задают прямой вопрос, довольно трудно не отвечать. Естественная реакция в таком случае — дать ответ, хотя бы из вежливости. Ну и, конечно же, совсем непросто было не поддаться побуждению высказать свои мысли относительно их смехотворных инсинуаций. Но, с другой стороны, я очень устала и на фразу «без комментариев» не нужно было расходовать умственную энергию. Кроме того, это значительно сократило время перевода. Я надеялась, что, если повезет, процедура не затянется надолго.
Рикарду Паива на этот раз активнее участвовал в допросе, но это не смогло вывести меня из равновесия. Этот человек приглашал нас в свой дом на обед. Наши дети играли с его сыном. «В Великобритании, когда ваши близнецы были слишком возбуждены, вы давали им успокоительное?» — спрашивал он. «В Великобритании вы оставляли Мадлен у родственников?» «Вы когда-либо испытывали стресс при общении с детьми?» Я прекрасно понимала, зачем задавались подобные вопросы, поэтому, проглотив возмущение, которое они у меня вызывали, продолжала хранить молчание.
Откровенно говоря, мысль о том, что мне будут показывать видеозапись работы полицейских собак, вызывала у меня нервную дрожь. Я не знала, чего ожидать, хотя и была уверена, что в результаты их работы вкралась ошибка. От Боба Смолла мы знали, что реакция собак считается (или должна считаться) сведениями, а не уликой. Но в моем разгоряченном воображении эти видеозаписи стали самой что ни на есть железной уликой, и я уже представляла себе, как после их демонстрации прозвучит что-нибудь наподобие: «Что и требовалось доказать!» О собаках заговорил Рикарду. «У этих собак стопроцентное попадание, — произнес он, помахав передо мной каким-то листком. — Двести дел — и ни одной неудачи. Мы обратились в лучшую лабораторию в мире, где есть оборудование для проведения низкокопийного анализа ДНК». Он выделил интонацией это слово, будто оно было синонимом эталона точности. Я лишь молча смотрела на него, не в силах скрыть своего презрения. Что он мог знать про низкокопийный анализ? Меня так и подмывало попросить его уточнить, что это означает. В Португалии никогда раньше не использовали таких собак, и он знал о них не намного больше, чем я.
Рикарду включил видеомагнитофон. Я увидела, как кинолог, констебль Мартин Грайм (тогда он служил в полиции южного Йоркшира, а позже занялся частной практикой) поочередно вводил собак в номер 5А. Каждая из собак побегала по комнате, запрыгнула на кровать, заглянула в шкаф и тщательно все обнюхала. Кинолог между делом подводил собак к небольшому пятну за диваном в гостиной, у края штор. Он давал им команду обнюхать это пятно, и те, выполнив команду, настораживались. Я почувствовала некоторое облегчение. Все это не очень напоминало научный подход.
