Север Северище - Фомичев Владимир Т. (читать онлайн полную книгу .TXT) 📗
Сверхпоспешно, не прошло и недели, 21 февраля 1949 года в город юности, заслуженного гражданского роста моих родителей прибыл специальный поезд с членом Политбюро, секретарем ЦК ВКП ( б ), заместителем Председателя Совета Министром СССР Маленковым Г. М., этакой рыхлой и, как оказалось, презлобной жабой. Он привез с собой члена Оргбюро ЦК ВКП ( б ) Андрианова В. М., цекистов из отделов и аппаратчиков, сотрудников МГБ. Цель десанта для ленинградцев, не имевших ни малейшего представления о замышляемом злодействе, была terra incognita. Великий актер отказался от обычного поселения в предложенной резиденции, остался в служебном вагоне. В этот же день назначил созыв объединенного заседания членов бюро Лениградских городского и областного партийных комитетов. А на следующий – состоялся внеочередной объединенный пленум этих организаций. Крупняк партийной банды доложил фантазию Политбюро “Об антипартийных действиях члена ЦК ВКП ( б ) товарища Кузнецова А. А. и кандидатов в члены ЦК ВКП ( б ) тт. Родионова М. И. и Попкова П. С.” Нет стенограмм девятичасового заседания бюро и выступления Маленкова на пленуме, хотя оно-то точно было записано со всеми деталями. Потом некоторые репрессированные по “лениградскому делу” вспомнили публично на собрании, которое проводили после реабилитации, этот факт. Уже одного его достаточно, чтобы утверждать: документы уничтожались. И также знала кошка, чье сало съела. Кремлевский жирняк продуманно и хладнокровно творил преступление, борясь за упрочение собственных и всей секты позиций во власти, которой, по их криминальным понятиям, могло угрожать равноправное, то есть уставное и справедливое, положение со всеми остальными русских коммунистов. Именно здесь собака зарыта. Не случайно в деле одни противоречия, которые никто не пытался и не пытается снять. Иначе сразу станут видны наши захребетники, в результате хитроумной механики обращающиеся с основным населением как с рабами. И больше огня боятся, что оно же будет иметь свою столицу, например, Ленинград, как имеют свои главные центры другие народы Советского Союза. Их превосходительствам идеологического образца плевать на то, что анирусская партийно-советская суть рано или поздно, но обязательно приведет к гибели державы. Они, недалекие, патологически подозритльные к самостоятельности исконных хозяев и многовековых хранителей земли, исповедуют принцип: “После нас хоть потоп”.
Вослед гибельному пленуму, снявшему с ключевых постов основных ленинградских лидеров, осудившему их деятельность и избравшему первым секретарем обкома и горкома “варяга” Андрианова, была начата им и его “командой” большая чистка. В массовом порядке снимали с постов и исключали из ВКП ( б ), а в дальнейшем арестовывали, приговаривали к высшей мере наказания, длительным срокам тюремного заключения всех сильных работников горкома и обкома, районов, первичных парторганизаций, советских, профсоюзных, комсомольских, хозяйственных органов, самых разных специалистов высокого уровня. 31 человек был выведен из состава горкома партии уже в начале октября 1949 года. Среди необоснованно обвиняемых – заметные в прошлом комсомольские активисты, боевые офицеры, генералы, адмиралы, комиссары, герои Ленинградской битвы, имевшие ранения и награжденные боевыми орденами, много сделавшие для организации народного ополчения во время Великой Отечественной войны, восстановления после нее разрушенного города.
Свирепствовала объединенная партийная комиссия Ленинграда и области. Так, в 1950 году она, грубейшим образом минуя уставное требование о рассмотрении персональных дел в первичках, почти сто человек исключила из партии и такому же количеству коммунистов объявила всевозможные взыскания. Изгоняли из ВКП ( б ) обкомовцев и горкомовцев, секретарей райкомов, председателей райисполкомов, начальников трестов и директоров заводов, работников высшей школы. Наравне с подписанными заявлениями, где содержалась критика чего-либо, рассматривались и анонимки. Более того, они инспирировались созданием ситуации общей подозрительности, направлялись для расследования в областное управление Министерства государственной безопасности. За два года заменили более двух тысяч ответственных лиц Ленинграда и области. Июньская 1950 года партийная конференция оставила в Ленгоркоме и ревкомиссии из 109 лишь троих, избиравшихся в состав этих органов полтора года назад. Страшное и безобразное репрессирование породило кадровый голод, обком принимал решения о недопустимости ситуации, когда оказались незамещенными около тридцати должностей. На уровне города и его райкомов не хватало 89 ответственных работников.
В других очагах “русской заразы”, уже названных мной, картина была та же самая – “Апофеоз разгрома”. Так, на Псковской земле областные кадры заменили на шесьдесят с лишним процентов, вычистили около тысячи человек, а на уровне районов – примерно наполовину, только за пятидесятый год – более двух тысяч. Бюро обкома создало небывалую комиссию: проверять председателей правлений, ревизионных комиссий, бригадиров и счетоводов колхозов. Отстранили от работы в школе 500 с лишним учителей.
В Ленинграде закрывали музеи, выставки, хранившие память о героическом блокадном периоде. “Крамолой” стали изданные о том периоде газеты, журналы, книги, фото- и киноматериалы, произведения искусств, где так или иначе присутствовали личности, обманно обвиненные монстром Маленковым и его подручными в преступлениях, о которых их творцы, как все нормальные люди, и подумать не могли. Печатную продукцию изымали из библиотек общественного пользования и книготорговой сети, как в свое время произведения гениального поэта Сергея Есенина. Разгромили Институт истории. Из ленинградских вузов за два года вышибли 18 ректоров и 29 заведующих кафедрами социологических и экономических наук. Не щадили и других вузовцев, лишь из университета уволили примерно 300 преподавателей со степенями и без. Да что там говорить, коль были даже выброшены на улицу, “как несправившиеся со своими обязанностями, 22 ответственных работника Дворца пионеров”.
Эти и другие подобные сведения я собирал по крупицам, фактически в течение четверти века. Добывал примерно так, как Александр Солженицын, когда писал книгу “Архипелаг ГУЛАГ”, за которую удостоился изгнания из Отечества, звания Нобелевского лауреата и мирового признания. Они абсолютно достоверны, но фактически не известны гражданам до сих пор. Я иногда, раздумавшись, просто обмираю от ужаса за такую безгласность своего племени, совсем недавно - величайшего народа на земле. Впору упасть лицом в траву, закрыть глаза и заткнуть уши, чтобы не видеть уголовных харь и не слышать каннибальского скрежета зубов идеологических злодеев и варваров!!!
………………………………………………………………………..
Невозможно не остановиться еще на некоторых личных судьбах с убийственным равнодушием мошенниками и плутами оклеветанных и казненных в результате спланированной широкомасштабной “операции” откровенного геноцида. Нельзя забывать, что произволу и беззаконию в невероятных степенях, катившимся волнами по Советскому Союзу, подвергались лучшие из лучших. Абакумов, первым арестовав Якова Федоровича Капустина, приказал его избивать, добиваясь через застращивание ложных показаний, что якобы тот английский шпион. Истязания подтвердил бывший следователь Сорокин. Что же такое делалось? Как же горько и обидно было пытаемому! Горше и обиднее может ли быть оскорбление? Верный идеалам социализма и коммунизма, Ленину и Сталину, отдавший все силы исполнению их предначертаний, конечно, Капустин ничего не мог понять. После очередного допроса, не похожий на себя, безмерно тосковал, катились по щекам слезы. И в камере не оставляли его мучителей ожесточенный смех, припадки гнева, раздраженные голоса, тяжелое дыхание. Стонал, терзался, рвалось сердце…
Николай Васильевич Соловьев родился в бедной крестьянской семье в Поволжье. С ранних лет где только ни трудился, начиная с села, служил в Красной Армии. Затем заочные рабфак, комвуз в Ленинграде, женитьба на сельской учительнице, у семьи росли две дочери. Соловьеву довелось быть увлеченным активистом комсомола, затем – на партийной работе. Молодой, инициативный, чудесный организатор, он с 1938 года – председатель Леноблисполкома, дважды его избирали депутатом Верховного Совета СССР, делегатом ХУ111 съезда ВКП ( б ). В годы Великой Отечественной войны оборонял Ленинград, участвовал в разгроме гитлеровских фашистов под ним, являлся членом Военных Советов Красногвардейского укрепрайона, 42-й армии, сражавшейся на подступах к городу на Неве, и Ленинградского фронта. Отвечал за Ладожскую трассу и переправу через Ладогу, строительство нефтепровода по дну этой реки под артобстрелами и бомбежками.
