Жареные зеленые помидоры в кафе «Полустанок» - Флэгг Фэнни (книги онлайн полные версии бесплатно TXT) 📗
— Находились ли она и её негр в тот вечер в доме её матери, как было доложено суду ранее?
— Нет, их там не было.
О, черт! — подумала Иджи. Адвокат настаивал:
— Означает ли это, преподобный Скроггинс, что она солгала насчет своего местонахождения в тот вечер?
Проповедник поджал губы.
— Ну, сэр, как христианин я не могу с уверенностью утверждать, что она лгала. Я думаю, тут дело в другом: она просто перепутала даты. — Он открыл Библию в самом конце и принялся искать нужные страницы. — У меня есть привычка записывать в конце Библии даты наших церковных собраний, и недавно, проглядывая свои записи, я обнаружил, что как раз вечером тринадцатого декабря начались наши ежегодные молитвенные собрания в загородном баптистском лагере. И сестра Тредгуд была там со своим работником Джорджем Пиви, который занимался буфетом. Хочу заметить, что он это делает каждый год последние двадцать лет.
Обвинитель вскочил с места:
— Возражаю! Это ничего не доказывает! Убийство могло произойти и через день-два после этого.
Преподобный Скроггинс посмотрел на него исподлобья и обернулся к судье:
— В том-то и дело, ваша честь, что наши собрания всегда длятся три дня и три ночи.
— И вы абсолютно уверены, — спросил адвокат, — что мисс Тредгуд там присутствовала?
Преподобный Скроггинс, казалось, был несколько удивлен, что кто-то мог усомниться в его словах.
— Ну, разумеется. — Он повернулся к присяжным: — Мисс Тредгуд никогда не пропускает наших собраний, и к тому же она солистка церковного хора.
Первый раз в жизни Иджи была так смущена, растеряна и обескуражена. Она не знала, что и думать. Все эти годы члены клуба «Маринованный огурец» врали напропалую и рассказывали небылицы, пребывая в полной уверенности, что никто на белом свете не сможет их перещеголять, а преподобный Скроггинс за какие-то пять минут умудрился положить их на обе лопатки. Его слова звучали настолько убедительно, что Иджи и сама едва не поверила ему.
— Более того, прихожане нашей церкви настолько высоко ценят сестру Тредгуд, что все они приехали сюда в автобусе, чтобы выступить в её защиту.
При этих словах дверь зала отворилась, и проход заполнила самая невероятная публика, какую только Господь Бог мог собрать вместе: Смоки Одиночка, Джимми Шишка Хэррис, Эл Заноза в Брюхе, Кривой Саккет, Элмо Уильямс Клякса, Долгоносик Джейк, Бородавочник Билли и так далее. Все как один подстриженные в салоне Опал и во взятых напрокат костюмах — небольшая горстка той толпы безработных бродяг, которых Иджи и Руфь кормили в годы депрессии. Смоки подоспел как раз вовремя.
Один за другим они выходили на свидетельское место и припоминали до мельчайших подробностей ход молитвенного собрания, которое состоялось под тентом на берегу реки в декабре 1930 года. Последней была Ева Бейтс — с сумочкой и в шляпе, украшенной цветами. Она едва не разбила сердце присяжным своим трогательным рассказом о том, как сестра Тредгуд подошла к ней в первую ночь молитвенного служения и сказала, что Господь вошел в её душу благодаря вдохновенной проповеди преподобного Скроггинса, направленной против плотских утех и зла, приносимого алкоголем.
Маленький, сухопарый судья с тощей шеей даже не обратился к присяжным с просьбой огласить приговор. Он стукнул своим молотком и сказал обвинителю:
— Сдается мне, Перси, что твои шансы равны нулю. Во-первых, тело не найдено. Во-вторых, у нас есть свидетели, показания которых никто не собирается оспаривать. А что есть у тебя? Да ничего. Я так думаю, что этот Фрэнк Беннет напился и утонул. И его давно съели рыбы. А это можно расценить как смерть в результате несчастного случая. Вот так-то! — Он ещё раз стукнул молотком и торжественно объявил: — Судебное заседание объявляется закрытым.
Сипси пустилась в пляс на балконе, а Грэди облегченно вздохнул.
Судья, достопочтенный Кертис Смут, великолепно знал, что в середине декабря никаких трехдневных молитвенных собраний под тентом не было и быть не могло, а со своего места прекрасно видел, что книга, на которой поклялся преподобный Скроггинс, была отнюдь не Библией. И уж конечно, он не поверил свидетельским показаниям этой оравы умытых и принаряженных забулдыг. Но две недели назад умерла его дочь, не успев состариться и прожив собачью жизнь на городской окраине, а все из-за Фрэнка Беннета. Вот почему судье было глубоко безразлично, кто укокошил этого сукиного сына.
Преподобный Скроггинс подошел к Иджи и пожал ей руку.
— Увидимся в воскресенье в церкви, сестра Тредгуд. — Он подмигнул ей и вышел.
Его сын Бобби, узнав о суде, позвонил отцу и рассказал, как Иджи спасла его от тюрьмы. И Скроггинс, которого Иджи так изводила на протяжении многих лет, тут же помчался её выручать.
Иджи была настолько смущена его поступком, что долго не могла выдавить из себя ни слова. Однако по дороге домой она сказала:
— Вот что я подумала… Не представляю, что хуже — сесть в тюрьму или до конца жизни быть благодарной священнику.
Старое шоссе Монтгомери,
9 октября 1986 г.
Сегодня Эвелин не терпелось поскорее попасть в приют, и она всю дорогу подгоняла Эда. Как всегда, она зашла к свекрови и хотела угостить её медовыми пончиками, и та, как всегда, отказалась:
«Если я это съем, то потом буду блевать как собака. Прямо в голове не укладывается, как ты можешь жрать такую приторную дрянь».
Эвелин извинилась и поспешила вниз, в зал для посетителей. Миссис Тредгуд, в платье с ярко-зелеными цветами, увидев её, воскликнула:
— С Новым годом!
Эвелин села рядом с ней в полном недоумении.
— Дорогая, но до Нового года целых три месяца. Еще и Рождество не справляли.
— Я знаю, — засмеялась миссис Тредгуд. — Просто я подумала, может, чуть-чуть поторопим время? Хоть повеселимся немножко. Все эти старики такие мрачные ходят, бормочут что-то ужасное.
Эвелин вручила миссис Тредгуд гостинец.
— Ой, Эвелин, неужели медовые пончики?
— Они самые. Помните, я вам про них говорила.
— Какие замечательные! — Старушка взяла пончик. — Вот спасибо, милочка. А вы никогда не пробовали пончики с кремом? Они такие легкие, прямо воздушные. Я всегда говорила Клео: "Если будешь проходить мимо кондитерской, прихвати нам с Альбертом дюжину пончиков — шесть глазированных с кремом и шесть с джемом. А ещё я люблю такие плетеные, знаете, как косичка. Забыла, как они называются.
Эвелин не вытерпела:
— Миссис Тредгуд, ну рассказывайте про суд.
— Вы имеете в виду суд над Иджи и Большим Джорджем?
— Да.
— Ну это действительно было что-то невероятное. Помню, мы тогда перепугались до смерти. Думали — все, они никогда больше домой не вернутся, но в конце концов их признали невиновными. Клео говорил, будто они представили доказательства, что на момент совершения преступления находились в другом месте и у них просто не было физической возможности это сделать. А ещё он сказал, что Иджи держалась молодцом, потому, что хотела защитить другого человека.
Эвелин задумалась.
— А кто ещё мог желать смерти Фрэнку?
— Ну-у, милочка, не важно, кто мог желать, важно кто убил. Вот в чем вопрос. Одни говорили, что это сделал Смоки Одиночка, другие — что это дело рук Евы Бейтс и её дружков с реки. Прости меня Господи, но там ведь собирался довольно грубый народец, да и все члены клуба «Маринованный огурец» горой друг за дружку стояли, так что Бог их знает. И потом, конечно… — миссис Тредгуд помолчала, — там ведь ещё и Руфь была.
Эвелин удивилась:
— Руфь? А где была Руфь в ночь убийства? Ведь кто-то это знал?
Миссис Тредгуд покачала головой:
— В том-то и дело, милочка, что никто ничего наверняка не знал. Иджи говорила, что они с Руфью были в доме мамы Тредгуд, она тогда болела. И я ей верю. Но некоторые не верят. Я знаю только одно: Иджи скорее умерла бы, чем позволила запятнать имя Руфи убийством.
