Бессмертные - Корда Майкл (бесплатные книги полный формат TXT) 📗
Сказав то, что хотела, она подошла к нему, поцеловала и просунула руку под полотенце.
— Запомни, любимый, со мной, как в бейсболе: три удара, и ты вне игры. Это был первый удар.
Она почувствовала, как он весь напрягся. “Надо же, — подумала она, — сколько в нем энергии!”
— Ну ладно, это потом, — сказала она, стиснув его напоследок, и подтолкнула к двери.
Он нехотя посмотрел на часы.
— Уж и не знаю, когда получится, — сказал он.
Она понимала, что надо ответить что-то вроде: “Я буду ждать”, но вместо этого произнесла:
— Если очень захочешь меня, как-нибудь сообразишь.
Все еще озадаченный ее последними словами, он открыл дверь и вошел в свой номер, где его ждали Бобби и ирландская мафия, которая помогла ему завоевать поддержку демократов Массачусетса.
Она вернулась в спальню, взяла маникюрные ножнички и вырезала фотографию с первой страницы “Трибюн”. Это была единственная фотография, на которой она и Джек запечатлены вместе.
Кто знает, может, им больше и не доведется сфотографироваться вдвоем.
16
Агент по особо важным делам Джек Киркпатрик не любил заниматься самоанализом. Его работа заключалась в том, чтобы добывать информацию, а уж другие пусть решают, что с нею делать и как она вписывается в “общую картину”, как выражается директор ФБР.
Надев униформу обслуживающего персонала гостиницы и прихватив с собой план гостиницы и телефонной сети, он за сутки до начала съезда установил подслушивающие устройства во все телефоны, встроил микрофоны в каждой комнате номера Кеннеди. Киркпатрик научился устанавливать устройства для подслушивания телефонных разговоров у самого Берни Спиндела, еще в те дни, когда Спин-дел работал, хотя бы частично, на стороне закона. Девиз Спиндела — аккуратность и внимание к мелочам. Он мастерски умел прятать свои приспособления. Работу только тогда можно считать законченной, говаривал он ученикам, когда краска полностью восстановлена, все убрано и расставлено по местам и мельчайшие пылинки штукатурки удалены с помощью пылесоса. Киркпатрик нес в руке чемоданчик с инструментами, в котором также лежали несколько кисточек из верблюжьего волоса, маленькие тюбики с краской, миниатюрный пылесос швейцарского производства, банка с английским препаратом для полировки мебели. По окончании работы он любил говорить своим ученикам, что они могут ползать с лупой на четвереньках, но никогда не найдут то место, куда он вмонтировал подслушивающее устройство.
Киркпатрик установил подслушивающие устройства в номере Кеннеди, но потом узнал от своего осведомителя, служащего гостиницы “Конрад Хилтон”, что Дэйвид Леман забронировал рядом с номером Кеннеди еще два люкса. Менее опытный агент мог бы не обратить внимание на такое сообщение — в ФБР инициатива поощрялась в меньшей степени, чем просто исполнительность. Но Спиндел учил его: “Никогда нельзя знать наверняка, в каком именно месте будут происходить интересующие нас события”. Он часто повторял эти слова и был прав. Люди устраивают деловые совещания в спальнях, встречаются с любовницами в рабочих кабинетах, замышляют убийства в своих машинах. Невозможно заранее предугадать, где нужно установить микрофон, поэтому желательно устанавливать подслушивающие устройства в нескольких местах.
Не более минуты понадобилось Киркпатрику, чтобы принять решение подняться наверх и на всякий случай установить подслушивающие устройства в обоих номерах рядом с апартаментами Кеннеди. Его задачу облегчало то, что все телефонные провода сходились в подсобном стенном шкафчике, стоявшем в коридоре. Открыв его отмычкой, он несколько минут перебирал многочисленные проволочки, затем подсоединил провода к нужным клеммам, проверил крепление и кусочком ленты пометил соединение, чтобы потом можно было снять проводки, не оставляя следов.
Теперь он сидел в машине телефонной компании “Белл” у входа в гостиницу вместе с тремя агентами, которые сменялись каждые четыре часа, прослушивая все, что говорилось в трех номерах, и записывая разговоры на два магнитофона. Обычно он фиксировал только те разговоры, которые имели непосредственное отношение к предмету расследования, но в данном случае они не знали точно, какая информация им нужна, и поэтому записывали все подряд.
В Чикаго действовали еще несколько групп наблюдения, и он руководил их работой. По окончании съезда им предстоит обработать огромное количество пленки, подумал Киркпатрик. Он надеялся, что их усилия не пропадут даром. К каждому магнитофону был приклеен ярлык: “Дж.Ф.К.” (Кеннеди), “Д-А.Л.” (Леман) и знак вопроса “?” — этот магнитофон был подключен к самому большому номеру, в котором останавливается сам Конрад Хилтон, когда приезжает в Чикаго.
Агент, наблюдавший за номером Дэйвида Лемана, повернулся к Киркпатрику, желая перекинуться парой слов. Леман, похоже, в это время крепко спал.
— Есть анекдот: директор и Толсон прогуливаются по пляжу во Флориде, — сказал он. — Ты этот не слышал?
Киркпатрик покачал головой. О Гувере ходили сотни всевозможных анекдотов, и почти у каждого агента ФБР был свой любимый анекдот. Сам он никогда не рассказывал анекдотов про Гувера, но слушать их любил. Он был глубоко убежден, что сотрудники ФБР, которые рассказывают анекдоты про директора, просто дураки. Ведь в ФБР даже стены имеют уши.
— Вот идут они, идут по пляжу. Дошли до такого места, где никого нет. Ни души. Толсон смотрит направо, Гувер — налево, и Толсон говорит Гуверу: “Все тихо, Эдгар. Можешь спокойно идти по морю аки посуху”.
Киркпатрик рассмеялся. Конечно, он знал этот анекдот. Про себя он запомнил имя сотрудника: как знать, может быть, преданность этого человека будет когда-нибудь поставлена под сомнение. Агент, прослушивавший средний номер, нажал на кнопку и начал записывать. Он что-то написал на листке бумаги и подал знак Киркпатрику.
— Та же девка, что и прошлой ночью, — сообщил он. — Тут пишется довольно-таки интимная болтовня. Вот, слушай.
Криркпатрик взял наушники и прижал к уху резиновую подушечку.
Он занимался подслушиванием долгие годы и уже давно не испытывал грязного интереса к подобным разговорам. Он с удовольствием обменял бы все стоны, возбужденное дыхание и постельную болтовню на одно четкое, богатое уликами заявление, чтобы потом можно было прийти к преступнику, уведомить его о праве на защиту и т.п. и отправиться домой спать. Он услышал тихое шуршание простыней, затем знакомый, с придыханием, голос произнес: “Только представь себе, сколько мужчин в мире мечтают о том, чтобы их по утрам будила поцелуем Мэрилин Монро?” .
Он не поверил своим ушам. “Кеннеди достоин восхищения, — подумал он. — Притащить в Чикаго Мэрилин Монро, когда его жена находится в этом же городе в доме у Шрайверов, возле которого стоит такой же грузовик…”
“Пусть мечтают дальше” , — произнес голос Джека Кеннеди. Потом послышались обычные звуки, какие издаются при половом сношении: смачные поцелуи, вздохи, звуки трущихся друг о друга тел. Все это он слышал и раньше — со всеми парами это происходило одинаково. Сенатор и кинозвезда издавали те же звуки, что и гангстер в компании проститутки, да и любая другая пара. “Интересно, — подумал он, — действительно ли она так возбуждена, что не может удержаться от криков, или притворяется?” Но, впрочем, это не имело значения.
Киркпатрик вернул наушники.
Он уже услышал достаточно.
Мы с Мэрилин сидели в буфете гостиницы “Конрад Хилтон”. Время от времени откусывая гамбургер с сыром, она читала статью о себе в журнале “Лайф”. Ее подбородок был испачкан кетчупом. Взяв ломтик жареного картофеля, она окунула его в кетчуп и быстро отправила в рот — даже этот жест, как и все ее движения, действовал возбуждающе.
Утром я встретился с Джимом Фарли. Джо Кеннеди вновь оказался прав: Фарли отказался поддержать кандидатуру Джека на пост вице-президента. Фарли будет одним из первых, чьи налоговые декларации проверит Служба внутренних доходов, как только Джек станет президентом.
