Бессмертные - Корда Майкл (бесплатные книги полный формат TXT) 📗
— Люби меня, дорогой, — прошептала она ему на ухо и, глубоко вздохнув, в наслаждении от того, что вот сейчас, в этот самый момент, ее желают , сильно и страстно, она обхватила руками его крепкое, мускулистое тело, от которого исходил возбуждающий аромат пота, смешанный с запахом лосьона, и еще тот запах, который чудесным образом отличает мужчин от женщин, и утонула в нем.
Она спала безмятежно спокойно, впервые заснув без снотворного, — просто забыла выпить таблетку. Они лежали, тесно прижавшись друг к другу; она не могла бы определить, где начинается его тело и кончается ее собственное. Она чувствовала под собой мокрые пятна — в тех местах, где пролились соки их тел, и это было приятно. В ванной все еще горел свет; рычал кондиционер, то громче, то тише, словно гоночный автомобиль, срывающийся с места у светофора на бульваре Вентура субботним вечером, но он не в состоянии был побороть духоту и влажность августовской ночи в Чикаго.
Проснувшись с первыми проблесками рассвета (они забыли задвинуть шторы и опустить жалюзи), Мэрилин, как ни странно, чувствовала себя отдохнувшей. Она зевнула и потянулась. Каждый мускул ее тела отозвался на это движение приятной истомой. Вот ведь повезло Джеки, подумала она; впрочем, может быть, это и не так, если принять в расчет все издержки супружеской жизни.
Джек спал, лежа на спине. У него было атлетическое телосложение, сохранившееся от студенческих дней: длинные руки и ноги, тонкая талия, сильные плечи, бедра почти не выступают. Весь позвоночник был иссечен шрамами от раны, полученной во время войны, и от трех операций. Наверное, вчера Джеки ждала, что он придет домой или хотя бы позвонит. Если бы ей самой на восьмом месяце беременности довелось сидеть дома в ожидании звонка от мужа, она бы просто сошла с ума, но, возможно, Джеки — сильная женщина, или ей уже все безразлично, — в любом случае, Мэрилин не было никакого дела до их взаимоотношений. Пусть у Джека болит голова за Джеки, она тут ни при чем.
Встав на четвереньки, она села на него верхом. Ее волосы падали ему на лицо, груди касались рыжей поросли на его груди. Она поцеловала его; девочки в средней школе Ван-Наиса, обсуждая между собой тонкости искусства целоваться, называли такой поцелуй “бабочка”. Облизнув свои губы, она нежно прикоснулась к его губам. Прикосновение было таким легким, едва заметным, будто она дотронулась до него своим дыханием. Кончиком языка она начала осторожно теребить его губы, пока он не зашевелился во сне. Он открыл глаза. Веки полуприкрыты, длинные ресницы — любая девушка могла бы мечтать о таких — все еще окутаны сном.
— О Боже! — пробормотал он хрипло. — Который час?
— Половина седьмого, милый. Я хотела сама разбудить тебя.
— Вот как? Я думал, ты не любишь рано вставать.
— Вообще-то это так. Но мне нравится пробуждать мужчин ото сна поцелуями.
— Что ж, это гораздо лучше, чем будильник.
— Да, пожалуй. Только представь себе, сколько мужчин в мире мечтают о том, чтобы их по утрам будила поцелуем Мэрилин Монро?
Он вытащил из-под подушки часы и посмотрел на них. Она поняла этот жест и была тронута: он хотел знать, есть ли у него время для короткой любовной зарядки.
Сунув часы назад под подушку, он обхватил ее руками и привлек к себе.
— Пусть мечтают дальше, — произнес он.
В облаке пара Джек вышел из ванной, узкие бедра обмотаны полотенцем, мокрые волосы стоят торчком. Она налила ему кофе со сливками, бросив в чашку один кусочек сахара — она уже успела узнать его вкусы, — и стакан апельсинового сока, который он тут же залпом выпил. Прошлепав через всю комнату к двери, ведущей в его номер, он открыл ее и произнес:
— О Боже, здесь воняет, как в вагоне, где всю ночь играли в покер.
До нее донесся хриплый от усталости голос Бобби.
— После некоторых подсчетов мы пришли к выводу, что в первом круге можем смело рассчитывать по крайней мере на двести голосов.
— Этого недостаточно.
— Мы можем удвоить это количество за пару дней, если будем работать как проклятые.
— Возможно.
— Ты выспался?
— В жизни так сладко не спал. Сейчас я быстренько оденусь, и мы с тобой просмотрим весь список, а потом я пойду к Эдлаю. А ты прими душ и переоденься, Бобби. У нас впереди трудный день. Я не хочу, чтобы ты засыпал на ходу.
— Пошел ты.
— Жаль, что я не такой остроумный, как ты.
— Очень смешно. Советую тебе полистать утренние газеты, сенатор. Возможно, Джеки захочет услышать твои объяснения, когда увидит фотографии на первых страницах.
Прежде чем Джек успел вернуться в спальню, она схватила со стола газеты и разложила их на постели. Она не увидела в них ничего необычного, разве что полосы пестрели заголовками о возросшей популярности Кеннеди. Подошел Джек и через ее плечо бросил взгляд на газеты; на лице его отразилась тревога. Они оба просмотрели “Экзаминер”, но ничего сенсационного в газете не было. Она бросила ее на пол и развернула “Чикаго трибюн”. Вот оно. На первой странице была помещена фотография, запечатлевшая “стихийную” демонстрацию в поддержку Кеннеди. На ней был заснят тот самый момент, когда толпа пробилась к трибуне. Центральное место на фотографии занимала женщина, карабкающаяся на сцену; ее ноги бесстыдно оголены. Сенатор помогает ей взобраться на сцену, через обитую флагами стенку-ограждение. Он обхватил ее руками. Снимок сделан с такого ракурса, что кажется, будто они целуются. Подпись под фотографией гласила: “Кеннеди спасает свою сторонницу!” Ниже про эту сторонницу написано было следующее: “Бёрди Уэльс, заведующая библиотекой в Милане (штат Нью-Йорк), с детства поддерживает демократическую партию”.
Несколько мгновений они молча смотрели на фотографию. Если приглядеться повнимательнее, подумала она, то можно различить ее ягодицы. С другой стороны, лица почти не видно, а в темном парике она просто неузнаваема, — вряд ли кто-нибудь догадается, что это именно она.
Она хихикнула.
— Они неправильно написали мою фамилию. — Но он не улыбался. — У тебя будут неприятности? — спросила она.
Он потер щеки.
— Ну, с политической точки зрения ничего страшного не произошло. Я помог симпатичной девушке выбраться из толпы. Это мне не повредит. Думаю, даже наоборот, это поможет набрать мне дополнительные голоса. А вот Джеки может воспринять этот инцидент более… э… критически . К тому же я не пришел ночевать домой.
— И даже не позвонил.
— И не позвонил, да. — На его лице появилось выражение, которое ей было хорошо знакомо, — женатый мужчина, оказавшийся в неприятной ситуации.
— Не думаю, что эта фотография дает основания для каких-то страшных выводов, — сказала она, пытаясь успокоить его.
— Я тоже. Однако чем скорее я позвоню Джеки, тем лучше. — Он собрал свою одежду. — Передай Дэйвиду, пусть будет осторожнее. Мне кажется, тебе вообще не следует больше появляться на съезде…
Она упрямо посмотрела на него.
— Я не собираюсь сидеть взаперти в этом проклятом номере, Джек, если ты это имеешь в виду.
Он рассердился.
— Ну хотя бы воздержись от каких бы то ни было интервью. Я говорю серьезно. Слишком многое поставлено на карту.
— Я не дура, Джек. Я все понимаю .
— Тогда ладно, — он поспешно направился к двери в свой номер, желая поскорее одеться и заняться делами. — Разбуди Дэйвида, — раздраженно выпалил он. — Он любит хвастаться, как в прежние времена в Голливуде умел предотвращать скандалы такого рода. Вот пусть и займется. Скажи ему.
— Сам скажи. — Она прямо посмотрела ему в лицо и с удовлетворением увидела, что он покраснел.
На какое-то мгновение Джек застыл на месте, чувствуя себя нелепо от того, что вынужден придерживать рукой маленькое полотенце, прикрывающее его бедра. Он немного обиделся.
— Ты неправильно меня поняла, — выговорил он.
— Правильно. Но я тебя прощаю. Только больше не делай этого.
