Скажи смерти «нет!» - Кьюсак Димфна (читать полные книги онлайн бесплатно .TXT) 📗

Дорин махнула рукой.

— Но дело ведь не только в этом. Она перестала есть. Каких бы я ей вкусных вещей ни наготовила, она не ест. Целый день она лежит взаперти одна, в душной маленькой квартирке, в смертном страхе, что придет хозяйка.

Доктор кивнул, коротко улыбнувшись.

— Она тут как-то приходила ко мне после того, как ваша сестра вернулась. Пыталась убедить меня, что мы должны выселить вас обеих из-за болезни вашей сестры.

— Ну и что вы ей сказали?

Он поднял глаза от карточки, и она встретила его сочувственный, полный сострадания взгляд.

— То же, что я говорю сейчас вам: каждый имеет право на жизнь, и те шесть женщин, которые ждут своей очереди перед вашей сестрой и должны быть помещены в больницу, — они тоже.

— Но не может быть, чтоб им было так же плохо, как Джэн! За некоторыми из них, наверно, есть кому присматривать, есть кому оставаться с ними дома.

Голос ее зазвенел, она боялась, что сейчас расплачется. Доктор просматривал карточку.

— У некоторых есть, у некоторых нет. К вам ведь приходит одна из брауновских сестер, не правда ли?

— Да! И я не знаю, что бы мы делали, если б не сестра Даггин. Она чудесный человек. Не представляю, чтоб кто-нибудь еще мог проявить к нам столько же доброты.

Голос у Дорин снова задрожал.

— Да, все о них так отзываются.

— И все же Джэн лежит одна весь остаток дня. И мы не можем найти другую квартиру. Если б были деньги, я бросила бы работу, забрала ее и сама ухаживала за ней.

— Вы очень любите свою сестру, правда?

Сочувствие, послышавшееся в его голосе, отняло у нее последние силы. Дорин больше не могла сдерживаться, и слезы обильно потекли по ее щекам. Она стала поспешно вытирать их платком.

— Простите, что я так веду себя. Просто… просто я мало сплю в последнее время. Боюсь, что нервы немножко расшатались.

— Вашей сестре никто не помогает, кроме вас?

— Только ее жених. Он замечательный. А больше у нас никого нет, только вот еще тетушка в Виктории, которая пишет нам, чтоб мы почаще ходили в церковь и носили красную фланель [10].

Оба они улыбнулись, и Дорин стало немного легче.

— А ваши родители?

— Отец был убит в Дарвине в начале войны, а мама умерла, когда Джэн была совсем маленькая.

— От чего она умерла?

— Я даже не знаю толком — кажется, воспаление легких или что-то в этом роде. Я и сама была слишком мала, чтобы запомнить.

— Гмм…

Врач испытующе посмотрел на нее.

— А вы сами делали просвечивание?

Эти произнесенные так добродушно слова обрушились на нее, словно удар.

— Нет, а что? Во всяком случае, когда увольнялась из армии три года назад, я проходила очередное просвечивание.

— И никто в последнее время не советовал вам сделать снимок?

— Нет.

Пальцы ее судорожно сжимали сумочку.

— Неужели вы думаете… — она остановилась, не в силах подыскать нужное слово.

— Я так долго занимаюсь туберкулезом, что я ни о чем не хочу думать прежде, чем не увижу снимок. Не могли бы вы зайти на рентген сегодня после работы?

— Наверно, смогла бы, но мне кажется — это так глупо. К тому же я не могу выбрасывать на ветер три гинеи.

— Это будет стоить только десять шиллингов и шесть пенсов. Вот вам адрес, куда идти. Направления вам не потребуется, и все это займет у вас пятнадцать минут. Будьте умницей и сделайте это ради меня, ну, пожалуйста! Сделаете?

Дорин неохотно кивнула.

— Хорошо, но я думаю, что это излишняя трата денег. А как насчет моей сестры?

— Как только освободится место в санатории, мы поместим туда вашу сестру.

Дорин медленно пошла к дверям, и на сердце у нее словно легла свинцовая тяжесть.

Когда, вернувшись домой на следующий день, она обнаружила в своем почтовом ящике конверт, пальцы ее так дрожали, что она едва смогла вскрыть его. Буквы, напечатанные на машинке, расплывались у нее в глазах. Она прислонилась к длинному ряду почтовых ящиков в вестибюле и глубоко вдохнула воздух, опасаясь, как бы не упасть в обморок здесь же, на ступеньках. Потом она снова взглянула на бумагу.

Здесь, наверно, какая-нибудь ошибка. Она медленно прочитала бумагу, заставляя себя осмысливать каждое слово, повторять его вслух. Потом она сложила бумагу, положила ее во внутренний кармашек сумки и пошла через вестибюль, чувствуя, что ноги могут отказать ей в любую минуту.

Она не рассказала Джэн ни о том, как она ходила к доктору, ни о том, что он ей сказал. Она не рассказала и об извещении, полученном ею по почте. Она жарила куски цыпленка, которого купила сегодня в каком-то припадке мотовства, и обе они виновато смеялись и шутили, как будто было что-то смешное в том, что вот она купила цыпленка, когда они так бедны, что даже не могут сиделку нанять, потому что платить ей нечем.

Дразнящий запах жареного цыпленка наполнил квартиру. Они посмеивались и мечтали, чтобы сестра Даггин зашла в этот момент. Им казалось, что она бы оценила ситуацию. Ее глубокое знание человеческой натуры позволило бы ей понять, почему иногда так важно вдруг купить цыпленка, причем именно тогда, когда ты никак не можешь позволить себе этой роскоши.

Движимая тем же порывом, что побудил ее купить цыпленка, Дорин купила еще лукошко ранней клубники, при виде которой у Джэн даже глаза широко раскрылись от удивления. Это уж была невообразимая роскошь.

— Здорово, — Дорин обмакнула ягоду в горшочек со сметаной и вываляла ее в сахарной пудре, — жить так жить.

Она уселась на краешке постели Джэн, и они стали медленно смаковать прохладные сладкие ягоды.

— М-м! Ничего подобного я просто никогда не ела. — Глаза Джэн сияли.

Дорин выбрала две самые крупные ягоды и обваляла их в сметане и сахарной пудре.

— Черт с ними, с расходами! — воскликнула она беззаботно. — Один ведь раз живем, правда?

Она особенно тщательно накрыла поднос для Джэн, делая все с отрешенностью и хладнокровием, которым сама поражалась. Если бы она сейчас задумалась на минуту… но нет, она не будет задумываться и, уж конечно, не будет думать об этой записке, что запихнула в сумочку. Саму сумочку она тоже спрятала с глаз долой под матрац, как будто, убрав ее подальше, она могла забыть о том, что в ней лежало; но забыть об этом ей не удавалось.

Обед был изысканный. Дорин смеялась и болтала во время обеда больше, чем обычно. Но пища останавливалась у нее в горле. Она вынесла свои тарелки на кухню, прежде чем Джэн успела заметить, что она ничего не ела, и, усевшись у постели сестры, стала есть клубнику, обсасывая ягоды до белого стерженька, окруженного венчиком резко пахнущих зеленых листиков.

Когда пришел Барт, они так веселились, что он даже обвинил их в том, что они тут без него выпили. Они смотрели на него и смеялись.

— А у нас тут был целый пир, — Джэн протянула ему руку, — целый пир с цыплятами и клубникой.

— Они так дорого стоят, что мы себя чувствуем настоящими грешницами, это и сделало нас легкомысленными.

— Ты выглядишь чудесно, на миллион долларов, — обратился он к Дорин и подумал: какой хорошенькой она становится, когда лицо у нее освещается улыбкой вот так, как сейчас. Конечно, не такой хорошенькой, как Джэн, — она совсем другого типа, но есть у нее в лице что-то веселое и смелое, что так и берет за душу, особенно когда подумаешь, как ей много приходится выносить.

— Ну, я помою посуду, а потом сварю нам по чашечке кофе.

Дорин резко встала и вышла в кухню.

— Что ж, это будет неплохо после гнусного пойла, которое нам дают в казарме. Да, кстати, у меня есть новости! Офицер сказал мне сегодня, что примерно через неделю с моим увольнением будет все улажено.

Джэн сжала его пальцы.

— Как я рада!..

В кухне внезапно наступила тишина. Потом послышался напряженный голос Дорин.

— А что ты собираешься делать?

— У друга отца Чиллы есть гараж здесь неподалеку. Он предложил мне работу, так что похоже, что все у нас будет в лучшем виде.