Первый день - Леви Марк (хорошие книги бесплатные полностью .TXT) 📗

Я не мог отделаться от мысли, что под толщей спокойной воды дремлет чудовище, обладающее невероятной разрушительной силой. Кейра успокоила меня, напомнив, что последнее извержение вулкана случилось здесь в незапамятные времена, однако, добавила она насмешливо, не далее как в 1974 году из кратера вырывались мощные струи газов и пара — конечно, это нельзя назвать извержением, но облака сернистого пара были хорошо видны на всех берегах огромного озера. Может, именно эти подземные толчки выбросили из недр на поверхность Земли тот камень, что она носит на шее? А если это так, то сколько он там пролежал?

— Гарри нашел его здесь, — сказала Кейра. — Это тебе чем-то может помочь?

Я вытащил из рюкзака GPS-навигатор и посмотрел, какие координаты он показывает. Мы находились на широте 3°29? к северу от экватора и на долготе 36°04? к востоку от нулевого меридиана.

— Ты нашел, что искал?

— Не совсем, — ответил я. — Нужно будет по приезде в Лондон сделать серию расчетов.

— Зачем?

— Чтобы проверить, насколько часть небесного свода, которую мы можем наблюдать в наши дни, соответствует картине, которую нарисовал твой камень. Возможно, я получу бесценную информацию.

— Разве нельзя было определить координаты по карте?

— Но это же совсем не то, что на месте!

— А в чем разница?

— Просто это по-другому, и все тут.

Произнося эти слова, я покраснел как дурак. «Какой же вы все-таки неловкий», — сказал бы Уолтер, будь он сейчас здесь.

Солнце клонилось к закату, настало время спускаться на берег, покрытый черным песком, и возвращаться к лодке. Мы решили сегодня переночевать в селении кочевников — том, что мы миновали, подъезжая к озеру.

Еще не добравшись до берега, мы с Кейрой заметили, что происходит что-то неладное. Дверцы машины были распахнуты, старейшина куда-то исчез.

— Наверное, он спит на заднем сиденье, — предположила Кейра, пытаясь побороть тревогу. Мы не на шутку перепугались.

Рыбаки высадили нас и сразу уплыли домой, потому что уже темнело. Кейра побежала к машине, я последовал за пей и убедился, что сбылись наши худшие предчувствия.

Старейшина лежал ничком па земле. Тонкая, уже почерневшая ниточка крови, тянувшаяся от его головы, терялась среди камней. Кейра наклонилась к старику, осторожно перевернула его на спину. Его остекленевший взгляд лишил нас последней надежды. Кейра упала на колени. Я впервые видел, как она плачет.

— Наверное, ему стало плохо, и он упал. Нельзя было оставлять его одного! — рыдая, проговорила она.

Я обнял ее, и мы долго сидели над телом человека, чья смерть неведомо почему взволновала меня.

Темно-синяя ночь сияла звездами над нашими головами и над телом усопшего вождя племени. Я надеялся, что на небе сегодня ночью зажжется новая звезда.

— Завтра утром надо будет сообщить властям.

— Ни в коем случае, — возразила Кейра. — Мы на территории Кении, и если местная полиция вмешается, то заберет тело на время расследования. А если они еще сделают вскрытие, это будет страшным оскорблением для всего племени. Нам надо отвезти его к своим, его тело следует предать земле в течение суток. В родном селении ему воздадут подобающие почести, он влиятельный человек, он их вожак, их разум, их мудрость. Нельзя нарушать их обычаи. Даже тот факт, что он умер на чужой земле, — настоящая трагедия для племени. Многие сочтут это проклятием.

Мы завернули его в одеяло, а когда укладывали на заднее сиденье, я заметил следы шин сбоку от нашего внедорожника. И вспомнил, как увидел облако пыли на берегу, когда мы плыли к острову Центральному. А может, старик умер вовсе не потому, что ему стало плохо и он неудачно упал? Что здесь случилось, пока нас не было? Кейра с трудом приходила в себя, а я тем временем изучал следы на земле, вооружившись фонариком, который нашел в бардачке. Около нашего автомобиля я разглядел отпечатки протекторов, явно не наших, к тому же их было слишком много. Может, здесь проезжали рыбаки, отвозившие нас на остров? Но они все время находились рядом со своими лодками, и я мог бы поклясться, что и мы и они перемещались по берегу пешком. Я решил ничего не говорить Кейре; она и так страдала, а тут еще я начал бы делиться с ней всяческими подозрениями, основанными только на обнаруженных мною следах шин и ботинок.

Спали мы недолго, прямо на земле.

Мы тронулись в путь, едва забрезжил рассвет. Кейра сама села за руль. Мы уже подъезжали к долине Омо, как вдруг она прошептала:

— Мой отец ушел точно так же. Я пошла за покупками, а когда вернулась, он лежал на крыльце.

— Мне очень жаль, — запинаясь, промямлил я.

— Ты понимаешь, он лежал головой вниз на ступеньках, ногами к двери, и я подумала, что увидеть такое — это самое страшное. Я ошиблась: самое страшное началось потом. Потом они увезли тело, а я вошла в его комнату и увидела смятые простыни. И представила себе, как он спускал ноги на пол, как поднимался с кровати. Как подошел к окну и немного отодвинул занавеску, чтобы посмотреть, какая погода. Этот ритуал он соблюдал неукоснительно, его утренние впечатления значили для него больше, чем метеорологические сводки, напечатанные в газете. И еще я нашла в раковине на кухне чашку с остатками кофе, а на столе — масло и недоеденный кусочек хлеба.

Глядя на такие обыденные вещи, например на нож, испачканный маслом, понимаешь, что человек ушел и уже никогда не вернется. И этот глупый нож отныне всегда будет нарезать ломтями твое одиночество.

Слушая Кейру, я все думал, почему я взял с собой в Грецию ее кулон, почему всегда носил его с собой с того самого дня, как она оставила его на моем ночном столике.

Мы приехали в деревню в конце дня. Едва Кейра вышла из машины, мурси сразу поняли, что произошло нечто ужасное. Те, что собрались на центральной площади, мгновенно замерли. Кейра, плача, оглядела их, но никто не подошел к ней, чтобы утешить. Я открыл заднюю дверцу и поднял на руки тело старика. Потом осторожно положил его на землю и склонил голову в знак уважения. Жалобный вопль разнесся по деревне, женщины воздели руки к небу и заголосили. Мужчины приблизились к телу старейшины. Его сын приподнял одеяло и нежно погладил лоб отца. Лицо его окаменело, он поднялся и сурово посмотрел на нас. По его взгляду я понял, что отныне мы здесь нежеланные гости. Для них не имело значения, что случилось на самом деле, — важно, что их вождь уехал с нами живым, а привезли мы его мертвым. С каждой секундой враждебность их все нарастала. Я подхватил Кейру под руку и медленно повел к машине.

— Не оборачивайся, — тихонько шепнул я.

Мы сели в автомобиль, но жители деревни столпились вокруг него, взяв нас в плотное кольцо. В нас полетели копья: одно отскочило от капота, другое сорвало боковое зеркало, а третье вдребезги разнесло ветровое стекло — к счастью, Кейра вовремя крикнула, чтобы я пригнулся. Я включил заднюю передачу, машина дернулась, я выровнял ее, развернулся и помчался вон из деревни.

Разгневанная толпа не стала нас преследовать. Десять минут спустя мы приехали в лагерь. Увидев, в каком состоянии наш автомобиль, и заметив бледность Кейры, Эрик встревожился, и мне пришлось немедленно рассказать ему о наших злоключениях. Вся команда собралась у костра, чтобы решить, как вести себя дальше.

Каждый счел нужным заметить, что будущее группы под вопросом. Я сказал, что готов пойти завтра в деревню, поговорить «по-джентльменски» с сыном усопшего вождя и объяснить ему, что мы не виноваты в прискорбной кончине его отца.

Мои слова взбесили Эрика: я, видимо, не понимал, в какую сложную ситуацию попали археологи. Мы не в Лондоне, вопил он, жители деревни в ярости, и никто не станет вести со мной переговоры за чашечкой чая. Сыну вождя нужен виновный, и вскоре мурси могут напасть на лагерь.

— Вам обоим лучше скрыться, так что уезжайте как можно скорее, — отрезал Эрик.

Кейра встала и, сказав, что плохо себя чувствует, извинилась перед коллегами и ушла. Проходя мимо меня, она велела мне переночевать в другой палатке, потому что ей надо остаться одной. Я пошел ее проводить.