Пусти к себе свет (ЛП) - Уилгус Ник (онлайн книги бесплатно полные .txt) 📗
– Скажешь «спасибо»? – предложил я Ишмаэлю.
– Спасибо, – сказал он.
– Не за что, молодой человек. Слушайся своего папочку, хорошо?
– Он мой младший брат, – признал я.
– О. Ваша мама была слишком занята, чтобы привести его?
– Вроде того, – сказал я.
– Ну что вы за душечка, – сказала она.
Глава 87
Письма редактору
– Вот ведь дерьмо, – сказал из-за стола Сэм. Он читал еженедельные «Новости Винегар-Бенда». Газета пришла еще в среду, но Сэм не разворачивал ее до воскресенья.
– Что там? – спросил я.
– Письма редактору. – Он состроил гримасу. – Целая страница посланий насчет алкоголя. Идиоты они, если хочешь знать мнение.
Он расправил газету и начал читать:
– «У вас есть сын, дочь, внук, внучка, племянник, племянница или другие юные родственники, которых вы любите? Если да, то я умоляю, я заклинаю вас проголосовать против торговли спиртным. Почему? Подумайте, что спиртное сделает с их юными, нежными, драгоценными умами.»
Сэм вздохнул.
– Так что оно сделает? – спросил я.
– Притупит их мышление. Сделает безрассудными. Толкнет на поступки, которые в обычном состоянии они бы не совершили. Приведет к катастрофам, которые покалечат, разрушат и уничтожат их драгоценные невинные жизни. Ты разобьешь сердце матери и отцу. Ты станешь позором общества. Ты навлечешь на своих драгоценных родных и на наше драгоценное богобоязненное сообщество Божий гнев – о, ну что за херня!
– Не выражайся при детях, пожалуйста.
– Ну, мне очень жаль, что нас слушают драгоценные Ишины ушки, но это полная хрень. Такое ощущение, будто писал гребаный второклассник.
– Ты сказал плохое слово! – Иши нахмурился и направил на него осуждающий взгляд.
– Извини, солнышко, просто иногда твой дядя Сэм начинает немного злиться. Если б эти болваны…
– Твои болваны, – заметил я.
– Прошу прощения?
– Они же баптисты.
– Я не баптист.
– Тебя воспитали баптистом, и твои родители до сих пор ходят в их церковь.
– И что?
– Ну, пока эту церковь поддерживают люди вроде твоих мамы с папой…
– Они не поддерживают ее.
– Тогда зачем они туда ходят?
– Это полезно для бизнеса.
– Ясно.
– Если они начнут возмущаться, то в момент потеряют половину клиентов.
– Понятно.
– Вот только не надо тут мне, Генри Гуд.
– Я просто спросил.
– Мы, по крайней мере, не увольняем людей за то, что они геи.
– Что такое «геи»? – спросил Ишмаэль.
– Гей – это мальчик, которому нравятся мальчики, – объяснил Сэм.
– Мне нравятся мальчики, – сказал Ишмаэль.
– Я имел в виду, не по-дружески и так далее.
– О.
– Ты поймешь, когда станешь постарше. Большинству мальчиков нравятся девочки, они хотят встречаться с девочками и жениться на них, но есть и другие мальчики – которые предпочли бы жениться на мальчике.
– О.
– Не маловат он для таких тем? – спросил я.
– Он должен знать, как устроен мир. Правда, Иши?
Ишмаэль очень серьезно кивнул.
– В общем, одни мальчики, когда вырастают, хотят жениться на девочках, а другие мальчики хотят жениться на мальчиках. Вот и все. Ничего такого тут нет. Вот как мы с твоим дядей Хеном.
– Тебе не нравятся девочки?
– Конечно, нравятся, – сказал Сэм, – но жениться на них я не хочу. Я хочу жениться на мальчике.
– Почему?
– Потому что люблю его.
– Почему?
– Ну, потому что одним нравятся девочки, а другим мальчики. Вот и все. Ковбоец, все люди разные. И это нормально. Нам ведь необязательно быть одинаковыми, согласись?
– А я гей?
– Почему ты спросил?
– Ну, я же тоже люблю дядю Хена. Это значит, я тоже гей?
– О нет, малыш, – с улыбкой ответил Сэм. – Когда ты станешь постарше, то узнаешь о сексе, о поцелуях, о том, как заниматься любовью, и всем таком прочем.
– Фу!
– Противно, да? Но когда ты влюблен, это приятно. Вот погоди, скоро ты вырастешь, встретишь симпатичную девочку, и твое сердце забьется, как птичка, и ты захочешь поцеловать ее…
– Гадость!
– И ты скажешь ей, что она твое солнышко, твоя зайка, твой сладкий цветочек, а она улыбнется, и тебе захочется одного: думать о ней, целоваться с ней, быть с ней, взять ее в жены и завести с ней семью.
– Только не мне, – поклялся Ишмаэль.
– Вот увидишь, ковбоец.
– Ни за что, дядя Сэм. Я не стану целоваться с девчонками.
– И не надо пока. Сейчас тебе еще рано. Но однажды, когда ты станешь постарше, ты поймешь, что я прав. А теперь скажи своему дяде Хену поторопиться с ужином, потому что мы голодные мужики и хотим есть. Да?
– Да, – с энтузиазмом откликнулся он.
– Дайте нам нашу еду, – провозгласил Сэм, хлопая ладонями по столу. – Дайте нам нашу еду!
Ишмаэль тоже принялся колотить по столу.
– О, да заткнитесь вы оба, – сказал я.
Глава 88
Мне нужна правда
В понедельник утром я собрался и поехал в следственный изолятор округа Монро, чтобы нанести визит Саре.
– Они поговаривают о сделке, – с гордостью сообщила мне Сара.
– О сделке?
– Они хотят знать о ребятах, с которыми я ездила в Алабаму. Если я добьюсь сделки, то, возможно, не сяду.
– О.
– Ты разве не рад за меня?
Я представил, как Ишмаэль снова живет со своей матерью, и ничего не ответил.
– Смотрю, ты не в настроении, – сказала она, закатывая глаза.
– Я пришел поговорить насчет Иши.
– А что с ним?
– Сара, мне нужно знать, кто был отцом.
– Я тебе уже говорила.
– Ты намекнула. Но прямо не говорила. Это был папа?
Вздохнув, она отвернулась и вытерла губы ладонью.
– Мне надо знать, – повторил я.
– Хен, я уже все сказала. И больше обсуждать это не хочу.
– Он правда сделал это, или ты все придумала, чтобы тебе посочувствовали?
На этих словах ее голова быстро развернулась ко мне.
– Посочувствовали? – выплюнула она. – Меня трахал мой папочка, и ты думаешь, я хочу, чтобы мне посочувствовали?
– Мне надо знать правду.
– А по нему, что ли, не видно?
– Ты можешь взять и сказать прямо?
– Сказать что?
– От кого он.
– Папа меня изнасиловал. Трахнул меня. Он пришел ко мне в комнату, лег в кровать, задрал мне ночнушку и засунул в мою вагину свой член. Тебе достаточно, Хен, или надо еще? Ты знал, что пенис у папы был всего четыре дюйма длиной? Неудивительно, что мама вечно была в плохом настроении.
– И потому ты убила его?
– У меня есть алиби.
– Калкинс так не считает.
– Да что он знает, этот говнюк?
– Он знает, что у тебя нет алиби.
– Я ничего не делала, так что какая, ко всем чертям, разница?
– Вы с папой поссорились? Ты приходила к ним в дом?
– Прекращай. Не твое это дело.
– Если ты убила папу – мое.
– Это не тебя изнасиловали!
– У нас есть только твое слово и все.
– Этот мудак разрушил мою мудацкую жизнь. Он получил по заслугам.
– Значит, это сделала ты?
Она прикусила язык и уставилась на меня подозрительным взглядом, словно вдруг поняла, что я пытаюсь вынудить ее проболтаться.
– Хватит, Хен. Не твое это дело. Все уже в прошлом.
– Калкинс так не считает.
– Да какая разница, что считает этот ублюдок?
– Дело еще не закрыто.
– Раз так, то пускай найдет гребаного свидетеля.
– Уже нашел.
Она замолчала, в ее глазах появилось сомнение.
– О чем ты болтаешь? – спросила она, когда я не стал продолжать.
– С тобой был Иши. В тот день.
Я ткнул наугад – помня о гильзе и об окровавленной тряпке, которые мы нашли в обувной коробке у Сары в шкафу. Может, это и была та самая пропавшая гильза, о которой рассказывал Калкинс?
Сомнение в ее взгляде сменилось страхом. После долгого молчания она – встревоженная, помрачневшая – поднялась.
