Зверь дышит - Байтов Николай Владимирович (библиотека книг бесплатно без регистрации txt) 📗

Из того колодца, посередине, можно пить у вас? — Нет, он затхлый. Давайте бутылки, я принесу. — А эта кисловодская вода не очень кислая? — Нет, наименование затемняет суть, как правило. За редкими исключениями. В основном это всегда игра в прятки. Отсюда и псевдонимы. Прячь имя, чтобы дурные люди не обрели через него власти над тобой.

Деревня Лютивли долго прятала своё имя. Да оно того и стоит. Кто бы мог подумать? Это не Хлыбы? какие-то там где-то. Электричка 10.55 из Твери дошла только до Вышнего Волочка. И там остановилась.

Это не плита, это железный бункер для моторки. Его зимой затащили на лёд, а после он и провалился. Эй, дядя! Каково рыбачится? — Да ни хрена. Даже мелочи нет. А сюда приезжают только сидеть на закате на берегу и, так сказать, целоваться. Ну, пиво. Картошку жареную едят из пакетов. Чёрные сухарики-бухарики. Редко кто даже в воду полезет окунуться.

Погода-то, а? Почему это средняя должна выравниваться? Ты рассуждаешь, как игрок в рулетку. Оттого они и проигрываются в пух и прах, что не чувствуют вероятностного смысла. Не понимают, что такое «математическое ожидание». Может быть, в том и дело, что оно «математическое», а не обычное человеческое? Похоже на то.

Знаете ли, что мне кажется замечательным в ваших рассказах? Это то, что никакой роли в них не играет судьба. Привлекательные люди привлекают не искусством, а закрытостью площадки и поверхностью судьбы. Поспешность общения. Господин Малиньян? — Готов к услугам. Палец водки — палец воды. Анестезия экзистенции.

На всю жизнь воспоминание. Это боль, это жуткая боль. А тут же рядом истязают ещё одного, он там покрикивает. Я испугалась, что меня обманули, и заорала. Тут у меня кровь и пошла горлом. Они побледнели, стали меня спасать. Кровь останавливать. А то всё ругали. Будто я виновата. Эта тётка навалилась мне всей тушей на голову. «Только пикни». У меня даже в шее что-то затрещало, я думала, она сейчас мне шею сломает.

Яблоки в масле. Придумали же! — по какому-то, наверное, рецепту. Вот интересно. И они поэтому, наверное, и не протухли… Я настолько люблю масло, что если б меня спросили: «что ты любишь больше всего?» — я бы сказала: «сливочное масло».

Кругом изба. Непонятно, как это понимать. Время на исходе, а ничего не сделано. Может быть, из — приставка? Тогда б — корень, означающий бытие. Но, с другой стороны, б — может быть и флексией, образующей существительные из глаголов: «ходьба», «косьба». Тогда, возможно, «изба» произошла из «естьбы». В смысле — isбa. Тоже ведь и в английском для бытия s чередуется с b: is — be… Вот тебе и «изба»…

Только если кончить дурью дуриться. Не то у нас получится это самое выскакивание тех же самых всё время Чебурашек, как у этого профессора Как-раз-не-сельского. Я правильно говорю вашу фамилию?..

Разбежались бы и попрятались, где им только можно отбывать в природе свою ответственность. Малыми шагами. Когда ты свою девушку во что-то ставишь. — Они проходят. Она продолжает говорить. «Многословие Венере в радость» (Катулл, 57, 20). Он слушает. Угмм. Это не забывается, — она говорит. Эти слова не забываются. И потом они будут входить в его опыт, так или иначе. Кем бы он ни был. Останется вот это вот прохождение. Он слушает, угмм. Он уже после этого другой мужчина. Сдвиг, пусть минимальный, [но он] до гроба.

Она прошла, как каравелла по зелёным волнам. Если молодой человек не обращает на себя внимания, это не значит, что он там есть или его там нет. Гармоний сфер течёт волна. Полная червонцев и рублей. Самая нелепая ошибка — то, что ты их тратишь на блядей. Наконец, подстрадавшись и подлизавшись, он заводит осторожный разговор про выходные — о возможности приехать. Все женщины одинаковы, сэр, потому что они все непроницаемы.

Тебя и меня в разных направлениях. Почему в разных? Иногда в одном. Странно, что в такие минуты мне не становится легче. И в остановках при движении. Ни полнамёка на сближение. Ни поворота головы. Пишу на ощупь. Меня трудно представить ночью в этом состоянии. И ты, безусловно, меня таким не видела. И слава богу. И не увидишь. Не верти головой.

Когда открыта одна створка окна, там всё чисто. Ночь, смоченная лёгким дождём. Я сел на сером клёне в атласный интервал. А другая — рядом — створка мутная, с отражениями. Там и ты слегка отражаешься, в белой майке. Стоишь, куришь. Малыми глотками. Но попробуй расфокусировать взгляд так, чтобы эти тёмные прямоугольники совместились и интервал исчез. Это не просто сделать, но всё же возможно. Вот наша задача, я думаю. А мы вместо этого в какой-то неприличной панике увеличиваем фокусировку — чтобы нам наконец стало дурно от запаха слов, словно от мёртвых пчёл в улье опустелом.

[Лес окосел]. В этом году раз в неделю появляется месячное море. По усам текло, а в рот не попало. То есть наоборот: пил пива литр, отлил — a little. Удалось заглянуть вперёд. Только оттудова бьющий свет. Или продолжать трахаться, выглядывая из полуотворённой дверки каюты… Всё это крайне полезно, но производит впечатление неопасного. Оба, смотрю, приготовились: такие свои бабочки надели на дорожку. Фоти плюс за рамки худые ешби. Все почти разной длины. Как-то всё это странно, наивно, презабавно и пренеизбывно.

Танцуй судьбу свою, мудак. Последний раз он в небо смотрит, а там пасхальная луна. Как раз вчера Надин день рождения, — преподобного Серафима Саровского. Ведь он предсказывал, что среди лета запоют Пасху. У нас с тобой изначально разные точки окончания жизненного пути. В точке выбора подвижника поджидает страхование. — Ну, стало быть, помирать. А зачем проснулся? Поспал бы ещё и пенье дождей послушал. — Твоих маленьких дождей пенье — маленького моего костра шипенье? Не так ли и ты смотришь разными глазами туда-сюда. И, когда совмещаешь изображения, у тебя и получается именно то самое, что так потрясает меня.

Казачий «Андерстэнд», — сказала богемная бабина, торжище страстей. Отгадай с трёх раз, как звали Гандлевского в школе. — Так это когда было! В пятом классе. Я вела у них географию. Если б не мои уроки, он навряд ли бы отличил Ургенч от какого-нибудь, скажем, Джезказгана. Товарняк отправился на Кенгир. Впрочем, один хер. Бойко по карте покажет и Петербург, и Читу. Названия существуют лишь для того, чтобы порождать пререкания. Предоставим их торгашам и сутягам. (Это всё она говорит.) — Если они будут принимать в них одно за другое — тем хуже для них. Приняв такое решение, он перекрестился правой рукой и положился на волю Божию. Хватит водобояться. Умри в рифму.

Самара, Рузаевка. В 15.05 он здесь проходит. Можно выйти на насыпь и помахать.