Клиника: анатомия жизни (Окончательный диагноз) - Хейли Артур (книги онлайн читать бесплатно .TXT) 📗
Патрульный побледнел.
— Доктор, я же был там все время, — проговорил он. — Я мог бы перевернуть мальчика. Но я не знал.
— Не надо винить себя.
Но полицейский не услышал этих слов и продолжал, словно в горячке:
— Я окончил курсы оказания первой помощи, получил свидетельство. Нас все время учили: не двигать пострадавших, все, что угодно, но только не двигать их.
— Я знаю, — сказал Пирсон и ласково взял патрульного за руку. — К несчастью, в любом правиле есть исключения. Одно из них — это когда кровь течет из носа в рот.
Доктор Дэвид Коулмен шел на обед по коридору первого этажа, когда навстречу ему из приемной вышел Пирсон. Сначала Коулмену показалось, что старый патологоанатом заболел. Он выглядел рассеянным и, казалось, плохо ориентировался в окружающей обстановке. Увидев Коулмена, он шагнул ему навстречу. Молодой врач остановился.
— Ах да… доктор Коулмен, я ведь хотел вам что-то сказать… — начал Пирсон.
Коулмен видел, что патологоанатому по какой-то причине трудно собраться с мыслями. Пирсон протянул руку, взялся за лацкан халата Коулмена, и тот заметил, как подрагивает рука старика. Коулмен осторожно освободил халат.
— Что вы хотели мне сказать, доктор Пирсон?
— Это касается лаборатории. — Пирсон тряхнул головой: — Нет, не помню… я скажу вам позже. — Он уже собрался идти дальше, когда в голову ему пришла другая мысль. — Думаю, вам надо взять на себя прозекторскую. Начните завтра, последите за резидентами и сотрудниками, чтобы они работали как следует.
— Очень хорошо, буду рад этим заняться. — У Коулмена были идеи относительно организации вскрытий, и теперь представлялась возможность воплотить их в жизнь. Он вдруг подумал, что надо воспользоваться случаем и поговорить также и на другие темы. — Могу ли я поговорить с вами о лабораториях?
— Лабораториях? — Казалось, мысли старика продолжали блуждать где-то далеко.
— Помните, в письме я предлагал, чтобы вы отдали под мое руководство часть лабораторий? — Было странно обсуждать этот вопрос здесь и сейчас, но Коулмен чувствовал, что возможность его решить может представиться не скоро.
— Да, да, припоминаю что-то в этом роде. — Пирсон смотрел вслед группе из трех человек, шедших по коридору к выходу. Полицейский и маленький человечек с двух сторон поддерживали высокого мужчину.
— Я бы хотел начать с серологической лаборатории, — сказал Коулмен. — Мне хотелось бы верифицировать некоторые лабораторные процедуры. Верифицировать по стандарту.
— Что вы имеете в виду?..
Коулмена всегда раздражала необходимость объяснять что-то по несколько раз.
— Я хотел бы проверить и привести к стандарту некоторые аналитические процедуры в серологической лаборатории.
— Да, да… конечно, — с отсутствующим видом сказал Пирсон. Он продолжал смотреть в сторону выхода.
Элизабет Александер чувствовала себя великолепно. Собираясь на обед в столовую клиники Трех Графств, она вдруг поняла, что прекрасно себя чувствует уже несколько дней, но сегодня ей было особенно хорошо. Ребенок в ее чреве был жив и активно двигался. Даже сейчас она чувствовала его шевеление. Она только что побывала в универмаге, где в толчее женщин победоносно приобрела несколько кусков яркой ткани на занавески для их с Джоном квартиры. Самую лучшую ткань она купила для маленькой спаленки, где будет жить их ребенок.
Элизабет и Джон впервые вместе обедали в столовой клиники. Пользование ею было негласной привилегией членов семей сотрудников, но Джон узнал об этом лишь несколько дней назад. Отстояв в очереди, Элизабет выбрала салат, суп, жареную баранину с картошкой и капустой, пирог с сыром и стакан молока. Джон шутливо поддел жену:
— Ты уверена, что тебе хватит?
Элизабет подцепила палочку сельдерея и впилась в нее зубами.
— Наш ребеночек просит кушать.
Джон улыбнулся. Всего несколько минут назад, по пути в столовую, он чувствовал себя совершенно уничтоженным и подавленным. Он никак не мог забыть выволочку, которую задал ему доктор Пирсон. Заразительная жизнерадостность Элизабет заставила его забыть все неприятности, во всяком случае на время. В конечном счете, подумал он, теперь у него не будет никаких неприятностей в лаборатории — он станет умнее и начнет обдумывать каждый свой шаг. Доктор Пирсон лично сделал анализ на антитела — в физиологическом и белковом растворе, — и оба результата оказались отрицательными. «Пока нет никаких оснований тревожиться за анализ крови твоей жены», — сказал он. Под конец Пирсон даже подобрел — по крайней мере в сравнении с той вспышкой, которую он себе позволил.
Надо крепко усвоить и еще кое-что. Патологоанатом — доктор Пирсон, а не он — Джон Александер. Скорее всего доктор Пирсон прав в том, что Джон придает слишком большое значение вещам, которым его научили в колледже медицинских технологий. Разве мало примеров того, что колледжи и училища впихивают в учащихся массу теорий, которые потом не находят никакого применения?
Сколько предметов изучаются в средней школе и колледже, предметов, которые забываются тотчас после выпускных экзаменов. Может быть, он слишком серьезно отнесся к теории о необходимости третьего анализа, а доктор Пирсон, с его огромным опытом, прав, что посчитал его лишним?
Как там выразился доктор Пирсон, когда утром делал анализ? «Если мы будем менять лабораторные методы всякий раз, когда появляется что-то новое, то нашим перестройкам не будет конца. В медицине новые идеи появляются каждый день. Но мы, в клинике, должны быть уверены, что эти идеи проверены временем и их стоит применять на практике. Мы отвечаем за человеческие жизни и не можем полагаться на случай».
Джон, правда, удивился, каким образом третий анализ может повредить здоровью и жизни больного, но теперь все равно решил, что доктор Пирсон в отношении новых идей в принципе прав. Из прочитанного Джон вынес твердое убеждение, что идей действительно много и отнюдь не все из них хороши. Конечно, доктор Коулмен очень хорошо объяснил необходимость третьего анализа, но он намного моложе доктора Пирсона и опыта у него меньше.
— Твой суп остынет, — прервала Элизабет мысли Джона. — О чем это ты так глубоко задумался?
— Да так, ни о чем, моя прелесть. — Так как Элизабет обладала сверхъестественной способностью выведывать его мысли, он решил выбросить свои размышления из головы и поговорить о другом. — Я давно хотел тебя спросить, — сказал он. — Как у тебя с весом?
— Все в порядке, — бодро ответила Элизабет. — Доктор Дорнбергер говорит, что я должна много есть.
Она покончила с супом и яростно атаковала жареную баранину.
Александер поднял голову и увидел, что к их столу приближается доктор Коулмен — новый патологоанатом шел к столам, за которыми обычно обедали врачи. Повинуясь неясному импульсу, Джон Александер встал:
— Доктор Коулмен!
Дэвид Коулмен обернулся:
— Да?
— Доктор, мне бы хотелось познакомить вас с моей женой. — Когда Коулмен подошел, он добавил: — Элизабет, дорогая, это доктор Коулмен.
— Здравствуйте, миссис Александер, — сказал Коулмен и остановился у стола, держа поднос с обедом.
Джон Александер выдвинул стул:
— Может быть, вы присоединитесь к нам, доктор?
Мгновение Дэвид Коулмен колебался, но потом решил, что отказаться было бы невежливо.
— Хорошо, — согласился он, поставил на стол поднос со спартанской едой — маленькой порцией фруктового салата и стаканом молока — и сел.
С неловкой шутливостью Александер сказал:
— Помнишь, дорогая, я говорил тебе, что доктор, как и мы, из Нью-Ричмонда?
— Конечно, — ответила Элизабет и обратилась к Коулмену: — Добрый день, доктор Коулмен. Я очень хорошо вас помню. Вы ведь иногда заходили в магазин моего отца.
— Верно, заходил. — Теперь он отчетливо вспомнил Элизабет, длинноногую услужливую веселую девчонку, которая носилась по допотопной лавке, умудряясь находить, казалось бы, безнадежно потерянные в невероятном беспорядке товары. Она почти не изменилась с тех пор. — Кажется, однажды я купил у вас бельевую веревку.
