Дыхание богов - Вербер Бернард (лучшие книги онлайн .TXT) 📗

– Это Ль…

Ее взгляд меркнет, рука разжимается и падает, речь обрывается.

Вокруг уже собралась толпа. Фредди тоже здесь. Он сжимает в объятиях труп любимой.

– Н-Е-Е-Е-Е-Е-Т!!!

В его руках Мэрилин поникла, словно тряпичная кукла.

– Она успела назвать убийцу? – спрашивает Рауль.

– Она сказала только «это… это…», и еще мне кажется, но я не уверен, что она сказала «ль» или «эль».

– Как Бернар Палисси. Он тоже сказал только «Это ль…», – замечает Мата Хари.

Рауль вздыхает.

– «Это» может означать все, что угодно. «Это» дьявол, «это» бог войны, это может быть даже женщина.

– «Эль» – одно из имен Бога на иврите, – говорит Жорж Мельес.

– Может быть, она хотела сказать «это летает»? – высказывает предположение Сара Бернар.

Странно, но гибель Мэрилин уже не волнует меня. Может быть, потеряв своего наставника Эдмонда Уэллса, я смирился с мыслью, что все мы, один за другим, будем убиты? «Ничто не вечно здесь…»

– Обратный отсчет: 84 – 1 = 83. Осталось только 83 ученика. Кто следующий?

Это говорит Жозеф Прудон. Мы не обращаем на него внимания.

– Нужно понять, что было общего между жертвами, – предлагает Мата Хари.

– Очень просто, – заявляет Рауль. – Убивают только лучших учеников. Беатрис и Мэрилин входили в тройку лучших, когда на них напали.

– Кому выгодно убивать лучших?

– Худшим, – тут же отвечает Сара Бернар, указывая на французского анархиста, который удаляется с совершенно безразличным видом.

Мне вспомнился один класс в лицее, когда я еще был смертным и жил в своей последней телесной оболочке на «Земле-1». Самым слабым ученикам доставляло удовольствие травить тех, кто учился лучше. Они изолировали их от остального класса и нападали. Учителя не осмеливались вмешиваться, боясь, что хулиганы в отместку проткнут шины их машин или нападут на них самих. Они даже ставили хорошие оценки членам банды. Это была «власть разрушения». Все предпочитали уступить, лишь бы их не трогали.

– Это также может быть выгодно сильному ученику, который хочет во что бы то ни стало вырваться вперед и обойти других, – снова подает голос Мата Хари. – Он убивает тех, кто мешает ему совершить финальный рывок.

– У кого сейчас лучшие оценки?

Мата Хари вспоминает, кого наградили на последнем занятии.

– Лидирует Клеман Адер, за ним я ex-aequo [7] и…

– Прудон, – подсказывает Рауль.

Имя анархиста не выходит у нас из головы. Он был так невозмутим, так холодно бросил: «Обратный отсчет…»

– Нет, считать виновным Прудона слишком просто, – возражает Жорж Мельес. – Он может устранить соперников в игре, зачем ему рисковать, убивая вне ее?

Шум крыльев заставляет нас посмотреть вверх. Афина, прилетевшая на крылатом коне, приземляется, спрыгивает на землю, и вот уже ее сова кружит над нами. Мы молчим. Богиня справедливости говорит громко и решительно.

– Богоубийца снова бросил нам вызов, и гнев богов велик, – вещает она.

Она подходит к трупу. Уже появились кентавры. Они отталкивают Фредди, который сжимает в объятиях тело возлюбленной, забирают Мэрилин Монро, кладут ее на носилки и набрасывают сверху покрывало.

– Мы считаем, что держать мир на плечах вместо Атланта – слишком легкое наказание для убийцы, который находится среди вас. Ведь Атлант в конце концов привык к этому. Есть более суровая кара. Я долго думала и нашла. Виновный понесет то же наказание, что и Сизиф. Он будет вечно катить камень на вершину горы.

В толпе раздался ропот.

Помнится, нацисты, вооружившись подобной идеей, изобрели пытку бесполезным трудом. В концентрационных лагерях они заставляли людей бесцельно катать по кругу огромные бетонные блоки или перетаскивать с места на место груды камней. Любой, даже самый тяжелый труд, можно вынести, если он осмыслен. Но если он подавляет разум…

– У вас будет возможность яснее представить себе, что это за наказание. Вы сами все увидите. Основной курс закончен, остались факультативы. Один из них ведет как раз Сизиф.

Богиня вскакивает на Пегаса и возвращается на вершину Олимпа. Рядом со мной стоит Фредди, только что потерявший свою звезду-возлюбленную. Он раздавлен горем, с трудом стоит на ногах. Мы поддерживаем его под руки.

– Будь уверен, – шепчет Рауль, – мы найдем ее.

Раввин не отвечает. Мой друг объясняет, что в эту минуту актриса уже наверняка превратилась в химеру. Но, даже став лирохвостом, единорогом или сиреной, она все равно осталась на острове. В соответствии с принципом, который открыл Антуан Лавуазье, «ничто не исчезает бесследно, ничто не возникает ниоткуда, все лишь переходит в иное состояние».

8. ЭНЦИКЛОПЕДИЯ: ТОЧКА ЗРЕНИЯ

9. СОН О ДЕРЕВЕ

Пробуждение было нелегким. Этой ночью мне снилось, что я шел по переливающейся огнями улице Нью-Йорка, меня толкали люди, куда-то шагавшие и бежавшие. Я спрашивал прохожих: «Кто-нибудь знает меня? У кого-нибудь есть хоть какая-то информация обо мне? Кому известно, кто я и почему здесь?» Взобравшись на крышу машины, я кричал: «Кто знает, кто я такой и почему существую вместо того, чтобы обратиться в ничто?» Кто-то останавливался и кричал мне в ответ: «Я тебя не знаю, но, может быть, ты знаешь что-то обо мне?» Тогда все начали спрашивать друг друга: «Ты не знаешь, кто я? А ты? Не знаешь ли ты, почему я живу? Кто владеет информацией?» Тогда появился Эдмонд Уэллс и сказал: «Разгадка в дереве». Он указал мне на огромную яблоню, которая росла посреди Олимпии. Я подошел к ней, погладил кору и оказался внутри – дерево будто вдохнуло меня. Я превратился в белый растительный сок. Я бежал к корням и пировал, насыщаясь микроэлементами. Потом стремился вверх, поднимался по стволу к ветвям, достигал листьев, заполнял тонкие зеленые прожилки, впитывал свет и вновь спускался, чтобы распространиться по всему дереву. Я был жидким. Я наполнял собой дерево от корней до самых верхних, тонких веточек.

Целый ряд образов прошел передо мной. Растительный сок сгущался в комки, клетки, в людей. Я видел, что корни дерева были прошлым человечества, а тонкие ветки – будущим. Я перетекал в ветвях кроны, перемещаясь из одного возможного будущего в другое. Я поднимался вверх и вновь тек вниз. Менял грядущее, выбрав иную развилку ветвей. И я видел последствия каждого выбора. Плоды превращались в сферы, в каждой из них был заключен новый мир. Это было похоже на то, что я видел дома у Атланта.

Я просыпаюсь, тру глаза. Странный сон. Я утомлен и совершенно не в состоянии идти сегодня на занятия. Разве в моем возрасте ходят на лекции? Мне вспоминается вчерашний разговор с Афродитой. Кажется, я понимаю, как столь сложное существо смогло околдовать, подчинить себе такое множество людей. Нужно подумать о чем-то другом. Я решаю попытаться снова заснуть.