Дыхание богов - Вербер Бернард (лучшие книги онлайн .TXT) 📗
Она низко кланяется в знак благодарности, спускается с подмостков, запирает дверь на ключ, прячет его под кровать и бросается мне на шею.
В предыдущей жизни, когда я был смертным, я не особенно интересовался театром. Меня отпугивала дороговизна билетов и необходимость заранее бронировать места. Я чаще ходил в кино.
Талия снова целует меня в лоб, и в моем сознании опять проигрывается пьеса. Теперь я вижу ее более отчетливо. Я сажусь к столу и принимаюсь лихорадочно записывать.
Я пишу. Какое наслаждение писать диалоги. Сюжет выстраивается. Дело движется вперед.
Талия гладит мою руку, волна свежести накрывает меня. Все идет словно само собой. Персонажи начинают жить своей жизнью, слова, которые они произносят, принадлежат им самим. Я не сочиняю, а лишь описываю то, что вижу. Никогда еще я не творил с такой легкостью. Наконец я стал божеством в маленьком мире, где все мне подвластно. Я устанавливаю правила. Новая мысль посещает меня. Писателю можно дать еще один совет: «Если вы не хотите просто принять то, что готовит вам будущее, создайте его сами». В то же время я сознаю, что раньше, до того как я принялся писать эту пьесу, мне еще ни разу не удавалось выстроить отношения между живыми людьми.
Я целую музу в обе щеки, благодарю за помощь. Талия читает, склонившись над моим плечом, одобряет и показывает мне крошечный театр, который стоит на комоде. Муза передвигает несколько фигурок, изображая движения актеров. Она подсказывает, что я должен заняться и режиссурой. Здесь – объятия, там – сражение, тут – погоня, а в этом углу герои, как хомяки, будут крутиться в колесе, построенном по их росту.
Талия встряхивает белокурыми кудрями, ее аромат окутывает меня. Чтобы поддержать мои силы, муза наливает мне стакан меда, красного, как маки, на которых он настоян.
Я испытываю только одно желание, которое меня самого удивляет, – навеки поселиться здесь с музой и посвятить себя театру. Быть рядом с Талией, слышать ее смех, смех полного зала – вот чего я хочу здесь и сейчас. Неужели я заменил один наркотик другим? Отказался от власти над миром ради власти над актерами? Променял Афродиту на Талию? У музы театра есть преимущество перед богиней любви – от нашего союза рождается то, что превыше нас. Здесь действует известное уравнение 1+1 = 3, которое было так дорого сердцу моего учителя Эдмонда Уэллса. Я пишу, и мне кажется, что до моего слуха доносится смех сотен зрителей. Талия целует меня.
Однако наши объятия прерывает не гром аплодисментов, а грохот двери, которую высадил плечом Фредди. Он хватает меня, выталкивает, вышвыривает вон из дворца.
– Эй, отстань! Ты что, с ума сошел?
Бывший раввин встряхивает меня за плечи:
– Ты еще не понял? Это ловушка! Я тупо смотрю на него.
– Вспомни, как мы пересекали красные земли континента мертвых. Испытание, ожидавшее нас, было в то же время и искушением. Если ты останешься здесь, твой народ погибнет. И с восхождением на Олимп тоже будет покончено. Ты проиграешь и превратишься в химеру. Мишель, очнись!
– О какой опасности ты говоришь?
– Чем опасна липучка для мотылька? Ты навсегда здесь увязнешь!
Эти слова доносятся до меня словно издалека, на пороге дворца появляется Талия, нежная и привлекательная.
– Вспомни Афродиту, – говорит Рауль.
Один яд уничтожает действие другого.
Талия более не настаивает и машет, прощаясь. Я говорю ей:
– Спасибо. Однажды я напишу пьесу, которую ты показала мне. И еще много других.
Теонавты собираются вместе перед дворцами. Музы больше не пытаются соблазнить нас.
Мы смотрим друг на друга. Очень странная компания. Бывшая шпионка Мата Хари, которая спасла мне жизнь. Мэрилин Монро, звезда американского кинематографа. Слепой раввин Фредди Мейер, здесь он вновь обрел зрение. Жорж Мельес, волшебник-авангардист, изобретатель спецэффектов для кино. Густав Эйфель, архитектор, подчинивший себе железо, и Рауль Разорбак, неукротимый покоритель континента мертвых.
– Ну ладно, с этим все, – говорит Мата Хари, ставя точку в конце нашего приключения в гостях у муз.
Мы уходим все дальше от строений из красного мрамора, оставляя позади свои творческие планы.
Никогда прежде я не задумывался над силой искусства. Я увидел таившийся во мне талант драматурга, и это открыло передо мной новые горизонты.
Итак, я способен оживить маленький искусственный мир, создав его из того, что подвернется под руку.
6. ЭНЦИКЛОПЕДИЯ: САМАДХИ
В буддизме существует понятие самадхи. Как правило, наши мысли текут в беспорядке. Мы забываем о деле, которым заняты, задумавшись о том, что случилось накануне, или пытаясь спланировать завтрашний день. В состоянии самадхи, полностью сосредоточившись на том, чем вы заняты в эту самую минуту, вы обретаете власть над собственной душой. На санскрите «самадхи» означает «единонаправленная концентрация сознания».
В состоянии самадхи чувственный опыт не имеет никакого значения. Человек теряет связь с материальным миром, со всем, к чему привык. Остается только одно стремление – к пробуждению (нирване).
К этому ведут три ступени.
Первая ступень – «Самадхи без образа». Нужно представить, что твой разум – ясное небо. Любые облака – черные, серые, золотые – это наши мысли, которые затмевают небосвод. Облака появляются вновь и вновь, но их следует отгонять, пока небо не станет ясным.
Вторая ступень – «Самадхи без направления». Это состояние, когда не хочется следовать тем или иным путем, нет больше никаких желаний. Нужно представить себе шар, лежащий на плоской поверхности, который остается неподвижным, несмотря на то что кругл и может катиться.
И третья ступень – «Самадхи пустоты». В этом состоянии все равно. Нет ни зла, ни добра, ни приятного, ни неприятного, ни прошлого, ни будущего. Нет близкого, нет и далекого. Все подобно одно другому. И так как различия стерты, то и нет никаких причин испытывать к чему бы то ни было особые чувства.
7. СМЕРТНЫЕ. 14 ЛЕТ
Олимпия, столица острова Эдем, сияет в ночи, напоенной свежестью. Слышна нескончаемая летняя песнь сверчков. Светлячки кружатся вокруг трех лун. Сильно пахнет мхом, все растения нетерпеливо ждут утренней росы.
Я возвращаюсь на виллу, не до конца избавившись от колдовского обаяния Талии. Творить, когда рядом находится женщина, внушающая тебе вдохновение, – какой новый, волнующий опыт!
Я принимаю ванну, чтобы восстановить силы, омываю тело и разум от приставшей к ним грязи. На этом острове происходит множество событий, потрясающих меня до глубины души. Необходимо постоянно избавляться от впечатлений, чтобы не дать им завладеть собой. Я боялся кентавров, сирен, Левиафана, грифонов, гигантского глаза, возникшего ниоткуда, а теперь оказывается, что куда опаснее обаяние юной музы.
Я вытираюсь, надеваю свежую тогу и, вытянувшись на диване, приступаю к одному из любимых занятий. Я собираюсь узнать, как дела у моих бывших подопечных. Включаю телевизор.
На первом канале – Юн Би, маленькая кореянка, живущая в Японии. Ей 14 лет. Она ходит в школу, где обучают искусству японских гротескных комиксов – манга. Существуют строгие правила изображения лиц, движений, поз. Нужно рисовать огромные круглые глаза, чудовищных монстров, немного легкой эротики (но без откровенной наготы). Преподаватели высоко ценят Юн Би за необыкновенное чувство цвета и изящную прорисовку фона. Она постоянно грустит, но, когда рисует, чувствует себя свободной и даже иногда совсем забывает о своих печалях.
По второму каналу показывают Куасси-Куасси. Житель Берега Слоновой Кости учится играть на тамтаме. Отец объясняет, что удары ладоней должны совпадать с ударами сердца, тогда можно играть так долго, как захочется. Во время одного из уроков Куасси-Куасси обнаруживает, что его тамтам не просто барабан, но и средство общения без помощи слов. Он бьет в тамтам, стучит ладонями и чувствует, что попал в ритм своего отца. В ритм своего племени предков.
