Во власти женщины - Лу Эрленд (бесплатные полные книги .TXT) 📗
44)
Мы все уселись в гостиной и без долгих проволочек приступили к душевному общению. И чем же ты занимаешься, Рюнар?
Учусь в университете, ответил он. И тут выяснилось, что Рюнар изучает какой-то мудреный раздел теологии и это очень здорово и увлекательно. Ничего другого ему не нужно. Он ни о чем не жалеет. Тут он начал излагать, чем его привлекает образ Христа, и мы неожиданно заговорили о вере. По большому счету, не верить гораздо труднее, чем верить, заявил Рюнар. Ну а не по большому? (Вопрос Марианны был из снисхождения оставлен без ответа.) Тогда она спросила, не хочет ли Рю-нар апельсинового чаю (у нас есть мед). Да, спасибо, если с медом, кивнул Рюнар. Так вот, если вернуться к Иисусу, продолжал он и описал атмосферу, которая должна была объять Святую землю в момент воскресения Иисуса. Неужели мы не понимаем, какое это имеет значение. Для человечества! Для всех нас в этой комнате! Каждый день и каждый час нашей жизни! (Рюнар воодушевился и стал проникновенно заглядывать в глаза.) Но Бент все это уже слышал раньше, он чуть заметно приподнял брови и начал сжимать и разжимать пальцы. Странно, что остальные задерживаются, сказала Марианна.
45)
А ты чем занимаешься? Бент посмотрел на меня. Я? — спросил я. Да, ты. Я рассказал, что часто хожу в бассейн, а вообще люблю читать, и осторожно показал на Марианну (которая, со своей стороны, была занята разговором с Рюнаром) и дал ему понять, что она тоже занимает часть моего времени (и это, разумеется, только приятно). Постепенно я объяснил ему, что у меня много разных дел, и нарисовал портрет жизнерадостного, активного и во всех отношениях спортивного человека. Это ладно, а кем ты работаешь? — спросил Бент. Ах работаю! Я почувствовал, что у меня нет желания говорить об этом. И предложил ему угадать. Может, в школе? В дорожной службе? Небось психиатрия? Или что-нибудь в рыбной отрасли? Наконец он сдался. Я обещал, что, возможно, скажу ему попозже.
46)
Раздался звонок. Марианна открыла, это пришла Нидар-Бергене. Подруги обнялись, и Нидар-Бергене громко заявила, что давно мечтала на меня посмотреть (ведь она столько обо мне слышала). Она объявила, что принесла мне маленький подарок, и я сразу почуял неладное. Она велела мне развернуть пакет, потому что там по-настоящему нужная вещь. Бент медленно выпрямлялся на диване по мере того, как Нидар-Бергене заполняла собой всю комнату, и я видел, что он приготовился сказать о подарке что-нибудь одобрительное, каким бы этот подарок ни был. Я снял темную обертку, и там под слоем зеленой шелковистой бумага (я поежился) лежал камень.
Ого, классный камень, сказал Бент.
47)
Это был не просто камень, а кусок горного хрусталя. Нидар-Бергене потратила много времени в магазине, подыскивая камень, который подошел бы именно мне. Из нескольких сотен камней мне подходит только этот. Она в этом не сомневается, ни капельки. И она весьма убедительно рассказала, как камень послал ей сигнал и ей оставалось только настроиться на нужную волну. Бент был в восторге, а Марианна поинтересовалась, для чего можно использовать этот камень, и оказалось, что камень был универсальным, он годился буквально для всего. Например? — спросил я.
48)
Этим камнем я могу отворить поток своей энергии, объяснила Нидар-Бергене, он стимулирует чакры (я сделал вопросительный жест, оставшийся без ответа) и поможет мне открыть самого себя. Я смогу с ним медитировать, почувствовать, как в моем естестве пульсирует живительная энергия, и сумею избавиться от всего темного в своем подсознании (да-да, темное есть у всех нас, и его необходимо изгонять). Благодаря камню я почувствую, что мое тело (как вообще все живое) является единым целым, поэтому, если повредишь часть, нанесешь урон всему целому. Бент опять проговорил: ого! — и пожелал, чтобы Нидар-Бергене продемонстрировала нам свойства хрусталя (ну какой-нибудь пример или упражнение — что-нибудь из того, что она так здорово расписала). Ни-дар-Бергене ласково посмотрела на него и объяснила, что это совершенно невозможно. Речь идет о силах, заключенных внутри нас, понимаешь, Бент? Энергия нам дана не для фокусов. Она просто есть в нас, и все. Мы можем использовать ее или не замечать ее всю жизнь, но шутить с ней нельзя, сказала Нидар-Бергене. Потом она спросила, все ли Бент понял, и он озадаченно кивнул.
Я взглянул на Марианну и увидел, что она безумно за меня рада. Я получил подарок, который, может быть, сделает из меня другого человека, и она от этого только выиграет. Марианна улыбнулась, и я понял, что ей хочется поцеловать меня (чтобы отметить как свою собственность), но я ответил ей взглядом, говорящим, что никакие поцелуи в ближайшее время не уместны.
49)
Привет! Привет! Это пришел Гленн с женой. Он не мог не заметить, что входная дверь не заперта, вот и решил... (отлично, Гленн, входи, добро пожаловать). Я еще не познакомился с твоей женой, сказал я. Познакомьтесь, пожалуйста, сказал Гленн и направился прямиком к чаше с глинтвейном. Я жена Гленна. Меня зовут Рут. Я пожал ей Руку, и сказал, что рад ее видеть, и представил ей, не торопясь, всю нашу компанию, назвав каждого по имени.
А Гленн оторвался от чаши с глинтвейном и, глядя на гостей, сказал, что он для всех просто Гленн.
50)
Рут штурмом взяла нашу компанию и сообщила всем, что ее вконец замучил насморк — все время течет из носа. Но недавно она открыла новый способ капать в нос, который произвел революцию во всем ее носовом хозяйстве. Она показала нам пузырек с каплями, и мы все дружно закивали. Я тоже покивал, но вдобавок сжал губы и издал негромкий, но восторженный и одобрительный звук. Я подумал, это положит хорошее начало нашей дружбе.
51)
Бент спросил Нидар-Бергене, не хочет ли она выпить красного вина. Вообще-то она теперь не пьет... Бент зашел с другой стороны: поскольку окружающая среда вот-вот полетит в тартарары, она могла бы разок... (Нидар-Бергене заколебалась) — и он прибегнул к крайней мере: предположим, она осталась одна на необитаемом острове и у нее нет с собой ничего, кроме бочонка красного вина, неужели она даже тогда не выпила бы бокальчик? Она не знает, но скорее всего выпила бы. (Вот видишь.) И Бент налил ей большой бокал: твое здоровье, Нидар-Бергене.
52)
Вечер шел своим чередом, и я ходил и пытался внести оживление в унылые и мертворожденные разговоры. Гленн и Рюнар стояли у чаши с глинтвейном. Гленн пил без передышки, тогда как Рюнар еще никогда не прикасался к алкогольным напиткам. Я верю в то, что надо хранить чистоту человеческого тела, сказал Рюнар, он считал, что напиваться пьяным — все равно что отказываться от неповторимой человеческой сущности, все равно что добровольно идти в кабалу. Но Гленн так и не понял, что там несет Рюнар, и сам стал рассказывать о веселых деньках в армии конца сороковых. Как они выдавливали зубную пасту в ухо товарищу, под мухой пилотировали бомбардировщик, спали без задних ног на пятнадцатиградусном морозе и, бывало, кто-нибудь просыпался оттого, что товарищи через воронку лили ему в мочеточник ледяную воду (ха-ха, славное было времечко).
Рюнар морщился, а Гленн громко хохотал и веселился от души. Я же отправился на кухню посмотреть, как там поживает мой суп.
53)
Марианна стояла у плиты и мешала ложкой в кастрюле. Она спросила, не нарежу ли я хлеб, и я нарезал. Как замечательно, что тебе подарили этот кристалл, сказала она. Ты думаешь? — спросил я, и она кивнула, сунув в рот кусочек спаржи. Она верила, что кристалл может еще больше улучшить нашу сексуальную жизнь (ведь я сам знаю, какое блаженство мы можем с нею испытывать). Я выразил сомнение, что нам может стать еще лучше, чем сейчас, но она была уверена, что может (интересно, что она знает такое, чего не знал бы я?).
