Прайд окаянных феминисток - Волчок Ирина (читать книги онлайн бесплатно полностью TXT) 📗
— Тетя Наташа, вам, наверное, пора уже? — Любочка шевельнулась в кольце ее рук, запрокинула голову, серьезно и внимательно смотрела ей в лицо.
И все сидели молча, смотрели на нее точно так же. Неужели так заметно, что она дрожит от страха? Ну, не дрожит еще, но, кажется, очень близка к этому.
— Пора, — буднично сказала Наталья и поднялась, не выпуская Любочку из рук. — Я, наверное, не надолго. Но на всякий случай начинайте готовить обед без меня. И если к обеду не вернусь, специально не ждите… Хотя я постараюсь не задерживаться.
— Я отвезу! — Полинин брат вскочил и стал торопливо шарить по карманам, выкладывая на стол уйму всякого мусора. Наконец нашел ключи от машины, отложил их в сторонку и стал опять рассовывать остальной мусор по карманам. Вот странно — еще вчера эта его привычка Наталью страшно забавляла.
— Нет! — возразила она более резко, чем собиралась. Героическим усилием воли подавила раздражение и объяснила уже гораздо спокойнее. — С детьми кто-то ведь должен остаться, правильно? К тому же, я немножко пешком хотела погулять, пока не жарко.
— Хорошо, — покорно согласился он и пошел к ней, заранее протягивая руки к Любочке.
Нет, не к Любочке. К ее сотовому. Подошел, за шнурок выдернул телефон у нее из-за пазухи — быстро, Наталья даже хотя бы отступить не успела, — понажимал какие-то кнопки и повернул телефон экраном к ней:
— Я свой номер записал. Под экстренный вызов. На всякий случай. Я буду ждать звонка… Мы все будем ждать.
Сложил телефон, спокойно сунул его ей за пазуху, а потом уже вынул Любочку у нее из рук. Накостылять бы ему сейчас по шее… Какой разврат!.. Как будто имеет на это право!.. При детях!.. Как она в глаза им будет смотреть?!
Странно, но дети, кажется, ничего не заметили. Не обратили внимания, как будто такое поведение в порядке вещей. Как будто Полинин брат действительно имеет на это право… А впрочем, что она ко всему придирается? Ну, боится, ну, нервничает… Так ведь и все боятся и нервничают. Даже Полинин брат, хоть и мужик.
Эта мысль странным образом успокоила ее, и по дороге к мэрии она уже почти не тряслась от страха, и даже за пару остановок вышла из автобуса и неторопливо пошла пешком — куда торопиться? Времени еще много, приходить заранее незачем, погода замечательная, пешие прогулки очень благотворно влияют на нервную систему, и вообще все будет хорошо…
Римма Владимировна смотрела на нее сочувственно и озабоченно и говорила доверительным голосом:
— Я ведь этого сама не решаю, вы ведь понимаете… Кандидатуры будут рассматриваться очень внимательно, вы мне поверьте. Если бы моя воля — то, конечно, только вы! Конечно! Но у вас уже двое, и вы, извините, одинокая женщина, и материальное положение… Это обязательно в расчет принимать будут, тут уж никуда не денешься. А Бушковские бездетны, уже давно хотели ребенка взять, а когда и по телевизору, и в газетах — вот сразу и решили. Они вполне состоятельные, еще достаточно молодые, он — очень перспективный, в Москве работу предлагают. Но он сомневался, потому что квартиру покупать придется, или снимать пока — страшно неудобно, вы ведь понимаете… А тут и с квартирой вопрос решился бы, и у ребенка оба родителя, и с работой все устроится. Желающие удочерить Любу еще есть, и даже много… Четырнадцать семейных пар. И еще несколько одиноких женщин. Но кандидатуры одиноких вряд ли даже рассматриваться будут, вы ведь понимаете…
— Понимаю, — с трудом сказала Наталья, едва сдерживая неистовое, слепящее бешенство. — Перспективным Бушковским очень кстати квартира Любочкиной бабушки в Москве. Если они давно хотели взять ребенка, то почему до сих пор не взяли? Или дети с московской квартирой не попадались?
— Ну, что вы! — укоризненно вскричала Римма Владимировна и даже засмеялась как бы с недоверчивым удивлением. — Это совершенно ни при чем! Бушковские — очень солидные люди, во всех отношениях положительные, он себя очень хорошо зарекомендовал, его и руководство ценит, и подчиненные уважают… Но главное — семья! Вы ведь понимаете! Муж и жена! Отец и мать! Это ведь очень важно, чтобы у ребенка были и отец, и мать! И вообще, почему мы говорим о них? Все семейные пары будут рассматриваться очень внимательно.
— Вот это хорошо, — злобно одобрила Наталья. — Это очень правильно. Дело в том, что я тоже семейная пара… То есть замуж выхожу. Причем — за миллионера.
— Замуж? — заметно растерялась Римма Владимировна. — Как же это?.. Когда?
— Завтра. Или послезавтра… Не помню. Это не важно. Важно то, что ему на Любочкину квартиру наплевать. Ему Любочка нужна, а не ее квартира. Может быть, чтобы не обижать Бушковских, мы поделимся, а? Им — квартиру, нам — Любочку… Мой муж им и билеты на поезд купит. Или сам на машине отвезет. С охраной…
Наталья замолчала и перевела дух. Что она на Римму Владимировну-то насыпалась, при чем тут Римма Владимировна… Действительно ведь — ничего она сама не решает.
— А кто он? — с живым интересом вдруг спросила Римма Владимировна, будто и не слышала только что грубых Натальиных речей. — Кто ваш муж? Ну, тот, за кого вы завтра выходите? Он действительно миллионер? Из местных? Из бизнеса или из политики?
— Да это не самое главное, — уже совсем не скрывая злобного торжества, заявила Наталья. — Самое главное — это то, что он настоящий отец Любочки. Он все эти годы и Любочку, и ее мать везде искал. И тоже, как и Бушковские, узнал случайно, благодаря нашим средствам массовой информации. Спасибо им большое. А то мы так бы и не познакомились.
— Ага… — Римма Владимировна что-то лихорадочно обдумывала. — Тогда конечно… а то, что он родной отец, — это официально доказано?
— Конечно, — не моргнув глазом заявила Наталья. — Как раз сейчас все оформляется. Этим Ядвига Карловна Малина занимается.
— Вот как? — Римма Владимировна совсем глубоко задумалась. — Если Ядвига — тогда это… Ну, что ж, я вас поздравляю. Желаю счастья, как говорится. Совет да любовь. И могу вас заверить: все семейные пары будут рассматриваться очень внимательно. Но если родной отец, то что ж… вы ведь понимаете…
Наталья вышла на улицу на автопилоте, ни о чем не думая и ничего не чувствуя, кроме чистой, не замутненной никакими примесями, ненависти ко всем семейным парам вообще и к положительным во всех отношениях Бушковским в частности. На улице немножко отдышалась, вспомнила, что она только что наговорила мэрской замше, и схватилась за телефон. Надо немедленно звонить Ядвиге Карловне, немедленно что-то делать, немедленно куда-то бежать… немедленно пристрелить этих Бушковских! Или московскую квартиру Любочкиной бабки сжечь до тла. Немедленно!
Пальцы не слушались, голова не работала, на экранчике телефона высвечивались совершенно незнакомые имена. Откуда в ее телефоне такое количество совершенно незнакомых имен? Нет, кажется, все-таки знакомые. Но сейчас они не нужны, сейчас нужны не они!.. Бэтээр. Экстренный вызов.
Он ответил сразу, будто сидел с телефоном в руке и ждал. Впрочем, наверное, действительно ждал, он же говорил, что будет ждать.
— Бэтээр! — закричала Наталья, задыхаясь и почему-то стуча зубами. — Немедленно! Начинай немедленно! Все, что задумал! Я согласна! И замуж согласна! Только скорее! И Ядвигу надо найти! Срочно!
— Наташ, тихо, я сейчас, — быстро сказал он. — Ты где? Я за тобой заеду.
— Я только что вышла, — вдруг сразу успокаиваясь, ответила она. — Извините, Тимур Романович. Плохие новости. Действительно надо очень быстро и… по всем направлениям. Заезжайте, да. Поговорить срочно надо. Я тут на лавочке посижу.
— Ну, вот и молодец, — обрадовался он. — А то я даже испугался. Посиди, успокойся. Я очень быстро…
Он действительно появился очень быстро, кажется, и пяти минут не прошло. Подошел, сел рядом, взял за руку и попытался заглянуть в лицо. Наталья отвернулась — не то у нее сейчас лицо, чтобы в него заглядывали. Ей было стыдно и за свой панический крик по телефону, и за недавнюю свою надменную самонадеянность, и за материальное положение, которое не позволяет ей надеяться… И одиночество тоже не позволяет, за одиночество тоже было стыдно. И за мокрое от слез лицо, и за нарядное шелковое платье, которое она надела всего во второй раз, и за новые белые босоножки, купленные специально для такого случая… Для такого случая! И сумку она взяла у знакомой напрокат для такого случая! И прическу почти час лаком поливала! За прическу было почему-то особенно стыдно.
