Виа Долороза - Парфенов Сергей (читаем книги онлайн .txt) 📗
И, словно спохватившись, Борис Моисеевич с досадой шлепнул ладонью об стол, сетуя на свою растерянность.
– Да! Чуть не забыл, Виктор Васильевич… По моим скромным подсчетам учредители Ассоциации смогут получить в виде дивидендов за год около миллиона долларов… Каждый, естественно…
"Ну вот… Это другое дело!" – и глаза директора под приспущенными шторками век удовлетворенно блеснули. – А то все – "погашение долга правительства Москвы, обеспечение социальной защищенности!" Не надо здесь никому лапшу вешать! Таракан, бляха-муха!" И повернув одутловатое, тяжелое лицо к Сосновскому, спросил размеренно:
– Ну и кто же будет учредителем этой Ассоциации?
– Кроме завода и правительства Москвы, учредителями будем я, вы и мэр Москвы… Если он согласится, конечно…
"Согласится, согласится! Я этого хмыря давно знаю…" – со спокойной уверенностью подумал про себя директор, оценивающе поглядывая на возбужденного Бориса Моисеевича.
Но в слух спросил:
– В качестве руководителя Ассоциации, я так понял, вы видите себя?
– Да… Вас в качестве вице-президента… А Харитонова в качестве Председателя наблюдательного совета…
Директор, помолчал, отвернулся к аппарату селекторной связи и нажал на нем квадратную белую кнопку, сказал в микрофон. – Наташенька, приготовь-ка нам чайку…
А затем, повернулся к Сосновскому:
– Ну? Что будем делать?
– Думаю, надо позвонить мэру Москвы, – сказал Борис Моисеевич и нетерпеливо заерзал на стуле. Директор, казалось, на некоторое время задумался. В этот момент в кабинет вошла секретарша, – внесла поднос с чаем и печеньем. Лицо у нее было белое, гладкое, успокоенное в безмятежной сытости. Такие лица бывает только у людей, полностью довольных жизнью. По виду ей было немного за тридцать. Черная юбка плотно обтягивала крупные ягодицы, под розовой блузой выпирали крепкие, сильные груди. Сосновский, взглянув на нее и подумал, что у такого директора должна быть именно такая секретарша – дородная, в теле, совсем не то что нравится молодым – длинноногие и худосочные. Секретарша дежурно улыбнулась и выставила с подноса на стол чашки.
– Спасибо, Наташенька, – сказал директор. Секретарша вышла, покачивая крутыми бедрами, а директор взялся за телефон и набрал телефон мэрии.
– Приветствую, Павел Гаврилович, – сказал он в трубку. – Да, это я беспокою… Да, вот все в заботах, в делах… Обстановка? Сложная… Но руки не опускаем… Работаем… Собственно потому и звоню… Тут появилось интересное предложение… На меня вышли предприниматели… Предлагают организовать автомобильную ассоциацию, которая может погасить долги Москвы перед "Икаром". Что просят? Чтобы на время погашения долга ассоциация стала представителем московского правительства на заводе. А что предлагают? Хороший вопрос, но думаю лучше не по телефону…
Сосновский, быстро вырвал листок из блокнота, написал на нем: "4 Волги для мэрии" – и показал его директору.
– А вот, тут помимо всего прочего предлагают безвозмездно передать мэрии четыре "Волги", – бодро сказал директор в телефонную трубку. – Мало?
"и Мерседесс", – быстро приписал на листе Сосновский.
– И Мерседес ещё… Представительский… – невозмутимо добавил директор. – Нормально? Когда вас ждать Павел Гаврилович? На следующей недельке во вторник… Хорошо… Мы подготовимся…
"Черт! Я не говорил представительский!" – кусая с досады губы, подумал Сосновский, но директор уже положил трубку. Обернувшись, произнес с доверительными нотками:
– Ну, Борис Моисеевич… Считай, дело сделано! Кстати, что ты там на счет десяти тысяч блоков зажигания говорил?
Сосновский даже не удивился, что директор так быстро перешел с ним на "ты".
Двухнедельные гастроли по Сибири завершились и теперь Игорь Таликов вместе со своей группой возвращался обратно в Москву… В московском аэропорту Домодедово их встречал Аркадий Резман. После принятых в таких случаях объятий, дружеского похлопывания по плечу, неказистых шуток и взаимного подтрунивания, багаж и аппаратура были получены, дружно перетащены и расфасованы по машинам и коротенький кортеж, состоящий из старого УАЗика и красной девятки Резмана, в которую скопом набились музыканты ансамбля, катил по Каширскому шоссе в сторону Москвы.
– Ну, как отгастролировали? – весело спросил Аркадий. – Чего было интересного?
Таликов, занявший место рядом с водительским, был немногословен. Слегка устав от длительного перелета, он невыразительно пожал плечами:
– Да, ничего в общем-то… На рыбалку нас возили… Хариусов половить… Съездили, наловили… Под водочку… Сибиряки они ж, народ простой, – душа на распашку… Вон, икры нам с собой дали… По литровой банке домой везем…
Произнесено это было совершенно бесстрастно, словно бы только для того, чтобы отбояриться побыстрей, – обычные, мол, гастроли, чего тут, – но тут в разговор вступил вечно неугомонный Геннадий Бурков. Плотно прижатый к задней двери автомобиля, балансируя на краешке отвоеванного сиденья, он весело тряхнул всклокоченной головой и заявил с едким смешком:
– Ага! Знаешь, Аркаш, какой у нас Игорь рыболов? Помрешь со смеху! Удочка – вперед, леска – назад… Полный привет! Мы всю рыбалку над ним потешались… Но это ещё полдела… Потом мы, значит, вперед пошли, – по омуткам пройтись, а он у костра остался… Сидит, гитару мучит… Возвращаемся, – через час-полтора, – он смотрит загадочно… Я, говорит, песню написал… "Подъесаул" называется… И тут же нам её сбацал! Блин, Аркаша, это был полный абзац! Мы ошалели… Мужик, который нас на рыбалку привез, полез с ним целоваться… Сам чуть не плачет, – просит, – дай слова переписать… Бумаги нет, ручки нет, так он на полях газеты головками от спичек хотел записывать… Нет, честное слово! Еле-еле уговорили подождать пока вернемся с рыбалки… Так, не поверишь, он упирался, – давай, сейчас, говорит, а то потом ты слова забудешь!
Аркадий, недоверчиво усмехнувшись, посмотрел в зеркальце на сплющенного у двери Геннадия.
– Неужели лучше, чем "Россия"? – спросил он с сомнением в голосе.
Бурков, продолжая судорожно цепляться за краешек сиденья, ответил убежденно:
– Не хуже… Точно!
В его словах было столько непосредственной искренности, что можно было не сомневаться, что так оно и есть на самом деле, но Игорь, – то-ли из скромности, а скорее всего от того, что Геннадий не слишком-то лестно отзывался о его рыбацких способностях, поспешил переменить тему. Нагнувшись, он заглянул Аркадию в лицо, стараясь разглядеть на нем следы короткого, но неудачного сургутского вояжа.
– А твой фэйс, я смотрю, уже в полном порядке… – сказал он.
– Да у меня в Москве знакомые медики есть… – Аркадий скромно усмехнулся. – Быстро мне симметрию поправили! Но вы, небось, думаете, что я тут время зря терял? Не-ет! Слушайте внимательно… Скоро ваша аппаратура в обычный УАЗик не влезет… Это я вам точно говорю!
Музыканты после его слов настороженно притихли, а Игорь заинтриговано спросил:
– Спонсоров, что ли, нашел?
Аркадий важно приосанился.
– И спонсоров тоже! Цените… Но это ещё не все! Во-первых, сейчас ведутся переговоры с телевиденьем… Там уже всё на мази… А во-вторых… Я договорился о вашем концерте в КГБ… На Лубянке! Чуете, мужики? Детям потом будем рассказывать!
И он расплылся в гордой, самодовольной ухмылке. Но к его удивлению идея бурного восторга не вызвала. В наступившей тишине хорошо стало слышно, как тяговито работает автомобильный движок и мягко шуршат шины по асфальту. Игорь, наконец, хмыкнул и сказал без энтузиазма:
– Что-то мне, Аркаша, не хочется выступать перед этими гэбэшниками…
– Ага… – тут же поддержал его вездесущий Геннадий Бурков. – И мне такие концерты тоже не нравятся… С последующими гастролями на Колыму… На фига мне это надо?
– К тому же у нас Илюха откалывается… – мрачно добавил Игорь.
Аркадий, не снижая скорости, быстро отвернулся от руля и глянул на сидящего позади товарища.
