Прайд окаянных феминисток - Волчок Ирина (читать книги онлайн бесплатно полностью TXT) 📗
— Значит, я завтра — в мэрию, а по результатам уже будем план выбирать, правильно?
— Правильно, — согласилась Ядвига. — Надо сначала со всеми более-менее влиятельными людьми поговорить. Вообще-то я в их помощь не верю, но чем черт не шутит…
Бэтээр тоже не верил в помощь влиятельных людей. Особенно — в бескорыстную. И если эти влиятельные люди — не близкая родня. Хотя, действительно, чем черт не шутит… Все-таки эта мэрская замша — мама Наташиного ребенка. Так что пусть поговорит на всякий случай.
Но сначала он сам с яблочной кошкой поговорит. Серьезно, откровенно, по-деловому… Вот именно, по-деловому. Без рук.
Приняв такое героическое решение, Бэтээр так расстроился, что и Нюськина мама, и чужая юридическая тетка при прощании смотрели на него с сочувствием, руку жали крепко, говорили что-то вроде «все будет хорошо», и даже бессердечная Ядвига буркнула недовольно:
— Ладно, чего ты… Я же сказала, что мешать не буду.
Все-таки и Ядвига не на три метра под землей видит. Все они решили, что Бэтээр грустит потому, что ему в помощи отказали. И яблочная кошка так решила, заметно повеселела, совсем успокоилась, опять стала таращить глаза и показывать ямочки. Вот и как после этого с ней говорить серьезно и по-деловому? Без рук! Все-таки очень неосмотрительно он принял свое героическое решение…
Но раз уж принял — придется выполнять. Он всю жизнь выполнял все свои решения, принцип у него был такой. И почти никогда не жалел об этой своей принципиальности. Ну что ж, может, и на этот раз не пожалеет. Но к серьезному деловому разговору следует хорошо подготовиться. В конце концов, для чего-то же он на юридическом учился!
И весь остаток дня Бэтээр готовился к серьезному деловому разговору с яблочной кошкой, репетируя про себя убедительную речь, выстраивая стройную систему аргументов, придумывая ее возможные возражения и тут же — свои ответы, проигрывая в уме все вероятные варианты развития событий… Правда, в голову лезли все больше варианты совершенно невероятные. Например, яблочная кошка в свадебном платье цвета увядшей розы и с охотничьим ружьем вместо букета в руках. Вырез у платья был как раз настолько глубокий, что открывал тонкий шрам под ключицей. Яблочная кошка сердилась, что шрам виден, и все время закрывала его рукой, а Бэтээр говорил ей, что увядшая роза очень гармонирует с уже светлеющим шрамом. Яблочная кошка обещала его пристрелить, если он не прекратит болтать глупости, а он требовал, чтобы она немедленно укоротила свадебное платье — так, чтобы шрам на бедре тоже был виден…
Бэтээр был так поглощен своими планами, а еще больше — незапланированными видениями, что не сразу заметил, как на него посматривают и Вера-Надя, и яблочная кошка, и Анастасия Сергеевна, и Пулька… В конце концов Пулька не выдержала, прямо во время ужина под каким-то вздорным предлогом вытащила его из-за стола, отвела за угол дома и тревожно спросила:
— Бэтээр, ты вообще-то нормальный?
— Совершенно нормальный, — серьезно ответил он, представив, что это яблочная кошка такой вопрос задает. — Я могу справку из психдиспансера принести. Или, если сомневаешься, вместе туда сходим, тебе врач лично все расскажет.
— Вместе сходим, — зловеще пообещала Пулька. — Прямо завтра с утра и сходим. А если ты немедленно не прекратишь придуряться, так я прямо сейчас психиатра вызову… Бэтээр, ты как себя ведешь?!
— Пулька, ты чего? — удивился он, с трудом отвлекаясь от видения яблочной кошки с охотничьем ружьем. — Как я себя веду? При чем тут психиатр?
— При том! — крикнула Пулька, оглянулась и заговорила почти шепотом: — Что хоть с тобой сегодня? Спишь на ходу, что ли? Ты даже не слышишь, что тебе говорят! А чай ты зачем посолил? И бормочешь все время сам с собой! И то хмуришься, а то ухмыляешься, как дурак!
— Неужели бормочу? — ужаснулся Бэтээр. — Вот это плохо, это она может догадаться… Не надо бы, чтобы заранее догадалась… Пулька, а что я бормотал?
— Дурь какую-то, про увядшую розу что-то, — сердито сказала Пулька. Вдруг задумалась, пристально разглядывая его лицо, и обрадовано догадалась: — Бэтээр! Это ты с тетей Наташей разговаривать собрался, правильно? Это ты репетируешь в голове, правильно? Это ты не сумасшедший, а просто увлекся, правильно?
— Правильно, — смущенно подтвердил Бэтээр. — Репетирую, увлекся… Вот черт… Пулька, это жуткое зрелище, да?
— Да ладно, что ж теперь… — Пулька подумала, пощелкала языком и решительно заявила: — Я скажу всем, что ты собираешься квартиру переделывать. Соседнюю купить и к нашей присоединить. Вот и задумался, как все это будет. Когда люди задумываются, они иногда вслух чего-нибудь бормочут, если даже и не сумасшедшие. Тетя Наташа утром тоже что-то бормотала. Когда мы с крапивой возились. Сама листья ощипывает — а сама бормочет… Кажется, сердилась. Но не очень! Бэтээр, ты заметил? Тетя Наташа вообще никогда не сердится.
— Ага, заметил, — согласился Бэтээр, вспоминая чучело по имени Талька, которое чуть не пристрелило его в первую же встречу. — А что тетя Наташа утром бормотала, ты не расслышала?
— Что-то про сон, я не поняла ничего. Говорила: что за безобразие, еще и по ночам сниться будет… Или как-то похоже. Наверное, ей плохой сон приснился, она все-таки очень сильно из-за Любочкиного отца переживает, вот и снится что попало. Ладно, пойдем уже ко всем, а то мы и так долго… Ну, так как насчет квартиры? Я скажу, что ты о ней думал, да?
— Скажи, — согласился Бэтээр. — Тем более, что это чистая правда. Я на самом деле об этом думал, еще вчера. Наша квартира для настоящей большой семьи все-таки тесновата будет… Пулька! Только ты о большой семье пока не говори, ладно?
— Что ж я, не понимаю? — Пулька снисходительно усмехнулась, оглядела его критическим взглядом и стряхнула с его плеча какую-то невидимую пылинку. — Я все-таки не маленькая уже. Но даже если бы и маленькая… Женщины такие вещи с детства понимают. Ну, пойдем. Только ты постарайся не бормотать больше. Учти, если опять начнешь задумываться, я тебя щипать буду.
— Ладно, — согласился Бэтээр. — Только ты не очень больно, хорошо? Но я постараюсь не задумываться и не бормотать.
Он очень старался не задумываться, но, наверное, у него это не очень хорошо получалось, потому что раза три в течение вечера Пулька все-таки его ущипнула, причем — довольно чувствительно. Правда, народ на его задумчивость особого внимания уже не обращал. После того, как Пулька объяснила всем причину его задумчивости, народ был занят обсуждением планировки будущей — расширенной, вы подумайте только! — квартиры Бэтээра и Пульки. Вера-Надя развлекались тем, что придумывали дорожные указатели для новой квартиры, Пулька рисовала план старой и объясняла Анастасии Сергеевне, как пройти из конца в конец самой короткой дорогой, Любочка тревожно интересовалась, что делать, если соседи продавать свою квартиру не захотят.
— Тогда верхнюю куплю, — рассеянно говорил Бэтээр, наблюдая за яблочной кошкой, которая очищала от ботвы тоненькие хвостики морковки, выдранные сегодня днем под яблоней второй сменой мам ее детей. — Или нижнюю… Еще лучше, они обе трехкомнатные. И будет у нас двухэтажная квартира.
— Здорово! — радовалась Любочка. — Двухэтажная! С лестницей, да? Или с лифтом?
— С лестницей, — машинально согласился он. — Или с лифтом. Это как тетя Наташа скажет.
Пулька ущипнула его за руку, яблочная кошка на секунду оторвалась от своей морковки и настороженно глянула на него, и Бэтээр спохватился.
— Такие вещи одному решать нельзя, — торопливо объяснил он Любочке. — Со всеми надо посоветоваться, обдумать все как следует. Пулька тоже должна свое согласие дать. Все-таки дело серьезное, это не просто тряпка какая-то: не понравилась — и выбросил. В квартире жить придется, надо, чтобы в ней всем удобно было, и чтобы просторно было, а то что ж — ходить и лбами стукаться?
— Что ты, Бэтээр, там очень просторно, я даже заблудилась два раза, — удивленно сказала Любочка.
— Ну да, это сейчас, — согласился он. — А если семья большая, тогда все-таки тесновато будет…
