Уик-энд на берегу океана - Мерль Робер (читать хорошую книгу полностью TXT) 📗
– Да сядь ты, черт! – сказал Майа, не подымая головы.
Александр сел, положил ладони себе на колени и выпрямил стан.
– Так вот что происходит! – сказал он. – Мосье опаздывает на час, мосье пропускает свою очередь идти за водой. А когда мосье возвращается, мосье еще меня же и кроет!
Прошла минута в молчании, прежде чем Александр снова заговорил.
– Хочешь, я сварю тебе немножко кофе?
– Нет, не хочу.
– А вина хочешь?
– Пожалуйста.
Александр встал и принес свою кружку, ополоснул ее в баке с водой, налил вина и протянул Майа. Майа одним духом осушил кружку. Александр ополоснул ее и снова повесил на гвоздик, вбитый в дверь фургона.
– Все-таки сварю тебе немножко кофе.
Он взял полешко, подбросил его в костер и, опустившись на колени, стал раздувать огонь. Вокруг него тучей взлетела зола, и он закашлялся.
– Александр, – сказал Майа, – все-таки ты шикарный малый.
Александр поднял голову и оскорбленно поглядел на Майа.
– Шикарный? – буркнул он. – Да что это тебя разобрало? С ума сошел, что ли? Шикарный, говоришь? Шикарный? Сейчас я тебе покажу, какой я шикарный!
И снова стал дуть на огонь. Его курчавая борода касалась земли.
– А знаешь, что Дьери ушел?
– Знаю.
– И Пино тоже. Бедняга Пино, уж до чего ему было стыдно объявлять мне эту новость. Славный он все-таки парень, Пино. Он и его пулемет!… Нравился мне он очень, этот самый Пино: смотришь на него, и так тебе и кажется, что он не живой человек, а мультипликация.
Майа поднял голову.
– Отвяжись от меня со своим Пино и его пулеметом.
– Ладно, – сказал Александр и вдруг яростно добавил: – Значит, теперь уж запрещается здесь разговаривать?
– А на меня кофе не хватит? – спросил Пьерсон. – Я с удовольствием выпил бы чашечку.
– Через десять минут будет готово, аббат. Я на троих сварю.
– Чудесно, – сказал, Пьерсон, поднимаясь с земли. – Схожу-ка я пока, может, узнаю какие новости.
– Иди, а главное, попытайся узнать на этот раз, когда именно фрицы придут, час в час.
– И даже минута в минуту, – бросил Пьерсон через плечо.
Майа поднялся и пересел на место Пьерсона. Александр по-прежнему раздувал костер. И время от времени поглядывал на своего дружка. Майа сидел не шевелясь, упершись ладонями в колени. Он не курил. Глядел куда-то вдаль пустыми, невидящими глазами.
– Ну? – сказал Александр.
Майа так неожиданно быстро вскочил на ноги, что толкнул флягу и опрокинул ее.
– Так и есть, – сказал Александр, не трогаясь с места, – а теперь еще разлил воду для мытья посуды! Нельзя ли быть поаккуратнее, а? Значит, сам за водой пойдешь.
Майа глядел, как у его ног струйка воды медленно прочерчивает пыльную землю. Потом он снова сел, провел ладонью по лицу.
– Александр, – негромко сказал он, – я только что убил двух типов.
– Ты? – сказал Александр, приподнявшись с земли.
Майа взглянул на него с полуулыбкой.
– Да, я.
– Французов?
– А ведь верно, – сказал Майа, – я даже об этом не подумал. Единственное, что мне удалось сделать во время войны, – это убить двух французов!
Он сжал голову руками.
– Ну?
– Что? – спросил он словно спросонья.
– Почему ты их убил?
– Они хотели изнасиловать девушку.
– У-у, сволочи!
Майа пожал плечами.
– И я так сначала думал. Но потом я тоже…
– Не может быть…
– Может. Впрочем, не совсем. Сначала она сама предложила.
– Значит, ничего общего.
– Не знаю…
Он снова провел ладонью по лицу.
– Все это так запутано. Возможно, она и не предложила бы, не будь сначала тех двух сволочей.
Александр сидел, положив руки на колени, раздвинув локти.
– Возможно, что и так.
– Но не в этом дело. Она боится за свой дом,
– А где ее дом-то?
– В Брэй-Дюне.
– Эх, черт! – сказал Александр. – Лучше бы ей уехать оттуда!
– Да что ты, ничего не выйдет! Она сирота, и дом – единственное, что у нее есть.
Он поднял с земли щепку и стал вертеть ее в пальцах.
– Она хотела, чтобы я с ней остался.
– Ого! – сказал Александр. – И ты думаешь, из-за этого она и…
– Сам не знаю.
– И что же ты собираешься делать? – живо спросил Александр.
– Да ничего не собираюсь! Ровно ничего! Ничего! А что, по-твоему, я должен делать? Я здесь, понял? В нашей столовке у санатория. В столовке у санатория на Зюдкоте вместе с Александром и Пьерсоном… Я здесь, понятно? Здесь я, Жюльен Майа, будущий военнопленный, в столовке санатория на Зюдкоте вместе с двумя моими дружками!
– Заткнись.
Александр подбросил несколько дощечек в огонь.
– А ты пробовал уговорить ее уехать?
– Еще как пробовал…
– Посидит одна, может, и решится.
– Нет. Умрет от страха, но останется.
– Значит, ничего сделать нельзя?
– Нельзя.
Наступило молчание. Потом Александр заговорил!
– Ты туда еще пойдешь?
– Нет.
– Это было бы чистое безумие.
– Да, – сказал Майа, – чистое безумие.
И неожиданно для Александра добавил каким-то несвойственным ему вульгарным тоном:
– А я, слава богу, не сумасшедший.
Он хихикнул, и Александр отвернулся.
– Можно было бы сложить поучительную басню, – сказал Майа. – Два мерзавца пытаются изнасиловать девицу. Я, человек добродетельный, убиваю этих двух мерзавцев. А потом сам насилую девицу.
Он снова рассмеялся каким-то неестественным скрипучим смехом.
– Смешно, а?
– Да не думай ты об этом больше. Так получилось, и все…
– Но, черт возьми, именно этого-то я и понять не могу, – сказал Майа, подымаясь. – Ведь не подлец же я, в самом деле.
– Конечно, нет, – сказал Александр.
Майа уставился на него.
– Александр, значит, ты так считаешь? Веришь? Так вот, слушай, когда я хлопнул того верзилу, который меня избил… Словом, потом расскажу… После остался только один, хулиган, низенький такой… И как, по-твоему, что я сделал? Что я, по-твоему, думал? Махнул ему рукой, уходи, мол? Он, этот парень, от страха трясся. Забился в угол, как крыса. Как вонючий затравленный крысенок. А я пошел на него. Я был до того слаб, что сам за стену держался, чтобы не упасть. А он, он мотал головой: «Нет, мол, нет!» Вот так… с отчаяния… Глядел на меня глазами обезумевшего животного и все время головой мотал: «Нет»!
– Ну и что дальше?
Майа утер рот носовым платком.
– А дальше я выстрелил. Вот и все.
– Ясно, – сказал, помолчав, Александр.
Он опустился на одно колено и подул на огонь.
– Не думай ты больше об этом. Так получилось, и все тут.
– Да, – возбужденно сказал Майа, – ты прав, так получилось, и все тут. А ведь я бы мог махнуть этому пареньку, уходи, мол. Правда, я об этом как-то не подумал. Просто не подумал. Я уже убил первого. И должен был также убить второго. Вот как это получилось.
Он рассеянно сунул в рот сигарету. Потом взглянул на Александра, и в глазах его промелькнуло какое-то детское умоляющее выражение.
– Я никого не хотел убивать.
Александр сделал шаг вперед и положил ему руку на плечо:
– Эх ты, бедняга, бедняга!
– Не смей меня трогать! – злобно крикнул Майа.
И снова рассмеялся своим скрипучим смешком.
– Знаешь, что я почувствовал, когда те двое упали? Да нет, откуда же тебе знать… Ну, угадай же, угадай.
– Да брось ты…
– Почувствовал на мгновение радость, чистую радость. Пойми, эти два типа вдруг мне разом подчинились.
Он замолчал и прибавил вполголоса:
– Они упали, и вдруг оба стали ужасно послушные.
– Сволочь ты!
– Ага, понял, – сказал Майа, – понял! Впрочем, длилось это не больше секунды. А потом сразу прошло. Я только позже почувствовал себя дерьмом.
– Почему?
– Сам не знаю.
– Ну и брось, значит.
– Нет, – возбужденно продолжал Майа. – Так оно именно и происходило, как ты говоришь. Именно так и происходило. И теперь я знаю, что чувствует убийца. Сначала подъем. Потом это проходит. И чувствуешь себя дерьмом.
