Невидимки - Паланик Чак (книги онлайн .TXT) 📗
— Прошу тебя!
Но я занята обдумыванием неожиданно осенившей меня мысли.
Я выключаю свет во всех комнатах на первом этаже. Манус зовет меня. Ему нужно в туалет. Он кричит:
— Пожалуйста!
В огромном плантаторском доме Эви с мощными фасадными колоннами властвует тьма. Я ощупью пробираюсь в столовую, иду наугад вперед от двери и упираюсь в стол. У меня под ногами восточный ковер. На столе — кружевная скатерть.
Я чиркаю спичкой о стенку коробка.
Я зажигаю одну из свечей в большом серебряном канделябре.
Я чувствую себя героиней средневекового романа.
Я зажигаю остальные четыре свечи и беру канделябр в руки.
Он очень тяжелый.
На мне все тот же шелковый пеньюар со страусовыми перьями. Я, призрак умершей красивой девушки, с серебряной штуковиной со свечами иду по длинной винтовой лестнице мимо картин, написанных маслом, на второй этаж дома Эви.
Войдя в спальню Эви, красивая девушка-привидение в шелковом пеньюаре, освещенном сиянием свечей, открывает шкафы, наполненные ее же одеждами, безбожно растянутыми и приведенными в негодность этим гигантским средоточием зла — Эви Коттрелл.
Мои бедные измученные платья и свитера, и платья и слаксы, и платья и джинсы, и костюмы и туфли, и платья — почти все они изуродованы и изменены до неузнаваемости. Они умоляют меня прекратить их страдания.
Фотограф в моей голове кричит:
Покажи мне гнев.
Вспышка.
Покажи мне месть.
Вспышка.
Покажи мне полностью оправданное возмездие.
Вспышка.
Безжизненный призрак, безнадежное, абсолютное ничто — иначе меня теперь не назовешь, — я подношу канделябр к своим искалеченным одеждам. И…
Вспышка.
Передо мной разгорается настоящий ад. Ад в излюбленном гротескном стиле Эви.
Все полыхает.
Потрясающе! Я хватаю с кровати одеяло — пуховое, выполненное под старину, подношу его к огню, и оно мгновенно занимается.
Занавески, зеленые бархатные портьеры мисс Эви, вскоре воспламеняются и они.
Абажур лампы тоже горит.
Черт! Огонь подбирается и ко мне. Вот уже тлеют страусовые перья на моем пеньюаре. Я поспешно хлопаю по ним первой уцелевшей тряпкой, которая попадается мне под руку, и выхожу из спальни Эви, превратившейся в чудесную преисподнюю, в коридор второго этажа.
На этом этаже десять других спален, к каждой из них примыкает ванная. Я вхожу во все ванные. Как здорово горят полотенца. Как великолепен ад в ванной комнате! Вот «Шанель № 5». Духи вспыхивают.
Пылают картины, написанные маслом, с изображенными на них скаковыми лошадьми и мертвыми фазанами. И восточные ковры. Безвкусные композиции из сушеных цветов на столах в считанные секунды превращаются в миниатюрные геенны.
Красота!
Кукла Эви по имени Катти Кэти тает на глазах. Потом воспламеняется коллекция чучел животных Эви, купленных ею во время карнавалов. Их зовут Кути, Пучи, Пам-Пам, мистер Баните, Чучи, Пу-Пу и Ринджер — все они подвергаются массовому сожжению.
Здорово! Незабываемо!
Я вбегаю в одну из ванных и хватаю нечто, еще не объятое огнем.
Бутылочку валиума.
Я спускаюсь вниз по винтовой лестнице.
Ворвавшись в дом с намерением убить меня, Манус оставил открытой парадную дверь. Поэтому сейчас огненный ад, оставшийся позади меня на втором этаже, притягивает к себе холодный поток уличного воздуха. Этот поток плывет вверх, обтекая меня со всех сторон, задувая мои свечи. Теперь свет излучает только зажженное мной пекло. Оно дышит мне в спину и улыбается.
У меня такое чувство, что я только что получила огромную награду за какое-то грандиозное достижение.
Что я стала «Мисс Америкой».
Я спускаюсь вниз.
Ко мне приковано всеобщее внимание, и это безумно меня радует.
Манус хныкает за дверью ниши для верхней одежды. Он чувствует запах дыма.
— Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, не дай мне умереть…
Можно подумать, меня еще волнует его судьба.
Манус хотел, чтобы его кремировали.
Я пишу в блокноте на столике с телефоном:
через минуту я открою дверь, но винтовка все еще у меня в руках.
а сейчас я дам тебе валиум, просуну под дверь, съешь его. если не сделаешь этого, я тебя убью.
Я вталкиваю записку в щель под дверью ниши.
Я посвящаю Мануса в свои планы. Мы выйдем из дома и направимся к его машине. Теперь мой бывший жених должен выполнять все, что бы я ему ни приказала. Если он ослушается, я расскажу полиции, что этот тип ворвался в дом, в котором я спала, поджег его и похитил меня при помощи винтовки. Я сообщу и о
грязном любовном романчике, завязавшемся между ним и Эви.
Любовном!
Когда я применяю это слово, описывая связь этих двоих, мне кажется, что у меня во рту ушная сера — до того делается гадостно.
Я ударяю прикладом винтовки по другой двери ниши. Раздается звук выстрела. Какой-нибудь дюйм — и я распрощалась бы с жизнью. В таком случае выпустить Мануса из ниши было бы некому. Его сожрало бы пламя.
Манус надсадно кричит:
— Да! Я готов выполнить все, что бы ты мне ни приказала. Только, пожалуйста, не оставляй меня на растерзание огню и не стреляй в меня! Открой дверь!
Я высыпаю на пол несколько таблеток валиума и ногой просовываю их в отверстие под дверью ниши. Потом открываю ее, держа перед собой винтовку, и отступаю назад.
Воздух все гуще наполняется сизым дымом. Манус, пошатываясь, вываливается из ниши. Его божественные голубые глаза выпучены, руки вскинуты вверх.
Я приставляю ствол винтовки к его спине и подталкиваю его к выходу. Мы идем к машине.
Даже касаясь Мануса чертовой винтовкой, я чувствую, насколько он сексуален.
Я не знаю, что делать дальше. Все, что мне известно, так это то, что в настоящий момент я не нуждаюсь ни в чем определенном. Чем бы ни закончилась эта история, мне уже никогда не вернуться к нормальной жизни.
Я запираю Мануса в багажнике «фиата спайдера». Неплохая машина. Красного цвета с откидным верхом.
Я ударяю прикладом винтовки по крышке багажника.
Груз — моя любовь — не издает ни звука. Я отмечаю, что он наверняка мечтает помочиться.
И, забросив винтовку на пассажирское сиденье, возвращаюсь в плантаторский ад Эви. В холл, который теперь не холл, а настоящая дымовая труба, ветровой туннель, по которому на второй этаж, к свету и жару, устремляется мощный поток прохладного воздуха, проходящего сквозь парадную дверь.
