Анук, mon amour... - Платова Виктория (читать книги онлайн полностью без сокращений .TXT) 📗

Но одну фразу она в ту нашу встречу произнесла безупречно. Я бы даже сказала – с лихостью.

– Какую же?

– Lespins, mafille, sont couverts d'aiguilles 19.

– Что бы она могла означать?

– Понятия не имею. Может, только то, что означает? Наверняка, ее обучил этой фразе молодой человек. В качестве языковой практики…

– Вернемся к двадцать второму мая. Как я понял, на встречу она не пришла?

– Я прождала ее битых полтора часа. Потом вернулась к себе, начала названивать О-Сими в гостиницу. Номер не отвечал. Никто не снял трубку ни вечером, ни ночью, ни на следующее утро.

– Вы забеспокоились?

– Поначалу нет. В конце концов, любовь и создана для того, чтобы освободить человека от всех предыдущих обязательств. Я была в этой проклятой «Ламартин Опера», и мне сообщили, что в гостинице она не появлялась несколько дней. Я подумала тогда, что О-Сими укатила куда-нибудь со своим испанцем. Может быть, даже к нему на родину, вдохновиться корридой и святой Девой Фуэнсантой…

– И вам не показалось странным, что она не поставила вас в известность о своей гипотетической поездке?

– Это как раз не было странным. Странным было то, что она не прислала мне ни одного письма. Кажется, я говорила – О-Сими обожала писать письма. Так ей легче было общаться с миром…

– Именно вы сообщили в полицию об исчезновении О-Сими Томомори?

– Да. Ничего другого мне не оставалось. У нее был обратный билет до Токио на двадцать седьмое мая. Я сама заказывала этот билет, он до сих пор у меня. И гостиница тоже была проплачена до двадцать седьмого. В полиции мне сказали, что будут держать в курсе. И вызовут, как только обстоятельства дела прояснятся. Долго же пришлось ждать… Я так понимаю – теперь они прояснились?

– Более-менее…

– Ее нашли?

– Думаю, что да.

– Она… жива?

– У меня неутешительные новости, Омацу.

– Так я и предполагала. Ну конечно же… За полтора года – ни одного письма… Я… Я должна опознать тело?

– Боюсь, что тело опознать вряд ли удастся… Слишком долго оно пролежало в земле. Но кое-какие предметы туалета сохранились… Взгляните-ка на эти снимки.

– Боже мой… Пресвятая Богородица…

– А я думал, что все японцы – буддисты…

– Синтоисты. Ноя – христианка… Боже… Это серьги О-Сими.

– Вы уверены?

– Ну конечно же. Мы с Кейко подарили ей эти серьги на двадцатитрехлетие. Их ни с чем не спутаешь, серебро, очень тонкая работа. Ступни Будды с семью символами его божественной мудрости.

– Честно говоря, я их толком и не рассмотрел.

– Очень тонкая работа. Раковина, корона, бриллиантовый скипетр, рыба, цветочная ваза, свастика и колесо Закона. Мы заплатили за них шестьдесят три доллара.

– Приличная сумма… Вот еще снимки…

– А это что?

Наиболее сохранившаяся части куртки. Ткань, к сожалению, выглядит не лучшим образом, но может, вам удастся…

– Боюсь, что нет… даже цвет определить невозможно. Нет.

– Тогда вот эти. Туфли и сумочка.

– Так… Коричневая замша, застежка в виде львиной головы… Я помню эту сумочку. И туфли тоже. Мы вместе их покупали, еще в Токио, перед моим отъездом… Сколько же лет прошло… Она очень их любила, эти туфли. Память о несостоявшейся лав-стори с одним проходимцем из Осаки. Втирал ей очки, что работает на якудзу, а сам оказался водителем автобуса…

– Очень хорошо. Вам нужно будет письменно подтвердить свои показания, госпожа Омацу. Их приобщат к делу.

– Конечно. Скажите… Убийца найден?

– Мы работаем в этом направлении.

– Но вы ведь кого-то подозреваете?.. Неужели испанца?

– Он никак не проявлялся впоследствии? Ну, может быть, искал вашу подругу, мало ли…

– Нет. Никогда. Я вам больше скажу… Я сама пыталась его найти.

– Каким образом?

– По законам бульварного романа. Вы же знаете, жизнь развивается по законам бульварного романа. Единственное, что я знала о нем, – это то, что его зовут Кристобаль и он работает моделью. Одно время я не пропускала ни одного модного показа в Париже, все надеялась его там встретить.

– Не встретили?

– Увы. Правда, меня и хватило ненадолго.

– Вы бросили поиски?

Я просто перестала на них… циклиться. Законы бульварного романа, господин Бланшар. Герои в нем прикованы друг к другу цепью случайностей. Все мало-мальски значимые события тоже происходят по воле случая. Так что мне оставалось надеяться только на случайность. На то, что если я и встречу его, то это станет неожиданностью для нас обоих.

– А на речном кораблике вы больше не плавали?

– Почему же… Любовалась набережными раз пять-шесть. Без всякой надежды, впрочем.

– Законы жанра не сработали?

– Вы прелесть. Не сработали. Очевидно, я не героиня бульварного романа. Или он – не герой…

– А вот эта вещь вам знакома?

– Кольцо?

– Тоже серебро.

– Нет, я никогда не видела у О-Сими такого кольца. Кольца она не любила, так же как и браслеты. Она никогда не стала бы носить кольцо…

– Кольцо был обнаружено у нее в сумочке. Очень, нужно сказать, примечательное колечко.

– Я не видела его. Скажите, как она… погибла?

– По данным экспертизы, смерть наступила предположительно от проникающего пулевого ранения в затылочную часть головы. Возможно, были и другие повреждения, но по остаткам мягких тканей установить это не удалось. В сумочке, которую вы опознали, кроме кольца не было ничего существенного – немного мелочи, несколько крупных купюр, носовой платок и японо-французский разговорник. Собственно, благодаря этому разговорнику… Вам нехорошо, госпожа Омацу?

– Нет-нет, ничего. Все в порядке. Продолжайте.

Благодаря этому разговорнику возникло предположение, что жертва преступления – японка. А поскольку ничего более-менее ценного из сумочки не пропало… И украшения были нетронуты… Вряд ли это было ограбление.

– Я понимаю… Бедняжка О-Сими…

– Вы никогда не слышали имя Ги Кутарба?

– Нет… Хотя, подождите… Оно кажется мне знакомым. Ги Кутарба… Я откуда-то знаю его, определенно. Не могу вспомнить…

– Ну хорошо. Скажите, вы передали вашей подруге все фотографии, которые сделали в тот вечер?

– Все. За исключением нескольких непроявленных. Пара-тройка фотографий не получились, так обычно и бывает. И еще одну я оставила у себя. На память… Как в воду глядела…

– Негативы у вас сохранились?

– Наверняка.

– Их придется изъять. Я оставлю вам расписку.

– Конечно.

– И вот еще что. Сейчас я покажу вам снимки нескольких человек…

– Секундочку, господин Бланшар… Вот, взгляните. Как все просто, боже мой… Я идиотка, я круглая дура… всего-то и надо было…

– Что это?

– Духи. «Odji Maguado». Всего-то и надо было заглянуть в собственную сумку. Видите – «Odji Maguado», а чуть ниже – «Guy Cutarba». Парфюмерная фирма Ги Кутарба. Вот почему имя показалось таким знакомым. Я ношу его в сумке больше месяца.

– Вы купили эти духи?

– Всего лишь подарок моего близкого друга.

– Специалиста по японскому одноразовому чтиву?

Его. Сама бы я не решилась на столь провокационный запах… Я редко ими пользуюсь, даже несмотря на широту взглядов. Но они очень нравятся моему другу. Он считает, что вся бульварная литература, вне зависимости от страны изготовления, пахнет именно так.

– Как?

– Все мы немного шлюхи, господин Бланшар. Вы и я не исключение. Веемы немного шлюхи или хотим ими казаться время от времени. В минуты душевных откровений… Это существенно облегчает жизнь.

– Спорный тезис… Посмотрите, может быть, вы узнаете кого-нибудь на фотографиях…

– Это… подозреваемые?

– Можно сказать и так. Смотрите внимательнее.

– Господи… Вот эта… Кристобаль!.. Ну, конечно, это он… Откуда у вас…

– Никакой он не Кристобаль, госпожа Омацу. И никакого отношения к Испании не имеет…

– Но зачем ему…

– Он несколько лет живет в Париже. И действительно одно время работал моделью. Это правда. Единственная правда.