Опаленные крылья любви - Агаджанян Самсон (бесплатные версии книг txt) 📗
Как только они исчезли, к ним стал стекаться народ. Женщины, увидев отрезанную голову русского офицера, подняли крик, хватая детей, побежали по домам. Площадь опустела. Остался лишь один старик, он подошел к сержанту, опустившись на колени, развязал ему руки. Петров, опираясь руками и ногами о землю, подполз к командиру. Губы его тряслись. Издав гортанное рычание, он поднялся с земли и, пошатываясь, медленно побрел к своим…
Когда врач замолчал, Русин продолжал сидеть неподвижно. Умар, сжав кулаки, закричал:
— О Аллах! Ты будешь свидетелем, как я снесу с лица земли этот кишлак!
Русин продолжал сидеть без движения. Врач положил ему руку на плечо.
— Товарищ полковник!
Тот отсутствующим взглядом посмотрел на врача, тяжело поднялся, руками держась за стены, медленно побрел на выход.
Бригада гудела. Десантники уже знали, что произошло в кишлаке. Запах крови словно одурманил их. Из укрытия один за другим выползали боевые машины. Русин, не понимая, что происходит, пошатываясь, шел к себе. Навстречу ему, сидя верхом на броне БМП, мчался Кархмазов. Увидев его, Русин понял: гвардия готовилась к броску на кишлак.
— Стой! — преграждая дорогу, закричал он.
Кархмазов спрыгнул на землю, подбежал к нему.
— Володя, я уничтожу этот кишлак, — надрывно закричал он, бешено сверкая глазами.
— Умар, не надо. Кишлак ни при чем. Ты оставайся здесь, за Андреем поеду я сам.
— Володя…
— Я приказываю! — хрипло произнес он и взобрался на броню.
БМП, поднимая пыль, рванула с места. Не доезжая до площади кишлака, она остановилась. Русин спрыгнул на землю, посмотрел на площадь. Впереди на земле было видно тело сына. На него с напряжением смотрели десантники.
— Гранату! — протягивая руку, потребовал Русин.
Солдат достал гранату из сумки, нерешительно подал командиру. Положив гранату в карман, тот медленно направился к сыну. Все ближе и ближе он подходил к нему. Мир словно перестал для него существовать, его словно не было. Лишь отбойным молотком в висках стучал пульс.
Оп поднял голову сына, бережно вытер с его лица пыль, закрыл уже остекленевшие глаза. Опустившись на колени, соединил голову с телом и долго смотрел на сына. Потом его взгляд обратился вверх, в голубую бездну вселенной — гуда, куда ушел его сын.
— Андрюша… — тихо прошептали его губы.
Рука медленно потянулась к гранате. Над площадью раздался глухой взрыв, черный клубок дыма окутал их тела.
Глава восьмая. ВОЗВРАЩЕНИЕ
БМП с комбригом, поднимая тучу пыли, понеслась к горному кишлаку, который ютился у подножия горы. Умар, окаменев, смотрел вслед и, когда машина исчезла из вида, подозвал к себе командира батальона майора Цакулова. Тот подошел к полковнику и, чувствуя свою вину за гибель лейтенанта Русина, молча встал перед ним. Кархма-зов хмуро окинул его взглядом,
— Зачем ты отпустил его в кишлак?
— Товарищ полковник, я его не отпускал, его командир роты отпустил.
— Твой ротный такой же безмозглый, как и ты. Два дня тому назад комбриг на совещании предупреждал вас, чтобы больше подчиненных не отпускали в этот проклятый кишлак. Почему не выполнили его распоряжения?
— Товарищ полковник…
— Молчать! — резко оборвал Кархмазов. — Не оправдывайся. Гибель лейтенанта на твоей совести. А теперь слушай меня внимательно. Минут через десять я поеду, но не дай Бог, если и с комбригом что-нибудь случится… Тогда по моей команде всем батальоном окружишь кишлак. Да чтобы мышь не проскочила. Понял?
— Так точно, товарищ полковник.
Когда майор отошел от него, он посмотрел на часы. Время словно стояло на месте. С каждой минутой он все сильнее ощущал тревогу за судьбу комбрига. В голову назойливо лезли черные мысли, пытался их отогнать, но они, как червь, все сильнее и сильнее всасывались в мозг. «Только не это!» — в душе простонал он и одним махом взлетел на броню БТРа. Механик-водитель вопросительно посмотрел на полковника.
— Вперед! — показывая рукой в сторону, куда поехал комбриг, резко скомандовал Умар.
Ревя мощными моторами, поднимая столбы красноватой пыли, БТР понесся вперед. На полпути из рации раздался надрывистый голос радиста комбрига.
— «Дунай», «Дунай», я «Сокол», я «Сокол»…
— «Дунай» слушает, — отозвался Кархмазов.
— Комбриг погиб…
— Что-о-о?.. — заорал Кархмазов.
— Товарищ полковник… он себя гранатой…
Недалеко от площади стояла машина комбрига. Подъезжая, Кархмазов увидел на земле тела отца и сына. На ходу спрыгнув, он подбежал к ним. От увиденного вскинул руки над головой, обращаясь к Всевышнему, словно раненый зверь, застонал:
— О Аллах!..
Упав на колени, прижав к груди мертвое тело друга, Умар глухо рыдал. Со всех сторон, сжимая село в смертельное кольцо, надвигалась десантная бригада. Женщины с воплями, хватая детей, призывая на помощь Аллаха, в панике метались по селу. Не было силы, которая остановила бы надвигающуюся кровавую бойню. На площади появился седобородый старик. Держа за руки двух маленьких детей, он подошел к «шурави», встал перед ним на колени.
— Я понимаю твое горе, — с трудом подбирая русские слова, тихо заговорил он. — Но мы не виноваты. Прошу тебя, не убивай людей, возьми головы моих внуков.
Умар с ненавистью посмотрел на старика. Тот, опустив голову, покорно ждал своей участи. Ребятишки испуганно смотрели на «шурави». Ярость мщения затуманила мозг Умару. Он выхватил пистолет и направил на старика. Тот даже не вздрогнул. Старик ждал выстрела. Умар надавил на курок, но выстрела не было. Он стрелял мысленно, на самом же деле палец замер на курке. Старик что-то сказал детям, те опустились на колени.
Все явственнее был слышен гул надвигающихся БТРов. Народ из кишлака попытался уйти в горы, но путь им преградили БТРы. Глаза старика с мольбой смотрели на «шурави», глаза Кархмазова отвечали ему ненавистью. До Умара донесся тихий детский плач. Он силился понять, откуда идет это плачущий голосок и наконец заметил детей, стоявших перед ним на коленях. При виде их Умар вздрогнул. Старик по его глазам понял, что к нему возвращается разум, он что-то сказал детям, поднялся и медленно побрел через площадь. Дети остались на месте. Десятки пар глаз со страхом и надеждой смотрели в сторону «шурави». Старик остановился и, громко крича, что-то стал говорить людям. Со всех сторон, в окружении детей, на площади появились женщины. Старик повернулся и направился к «шурави», который по-прежнему неподвижно стоял рядом с телом друга. Женщины и дети, не доходя до него, опустились на колени. Разум к Умару возвращался медленно, быстрее надвигалась смерть на кишлак. В небе появилась «вертушка». Она, как гигантская стрекоза, сделав круг над кишлаком, замерла над площадью. Женщины и дети, прижатые к земле сильным потоком воздуха, со страхом смотрели на смерть, которая висела над их головами. Вертолет медленно опустился на площадь. Из него выскочили десантники. Положив искалеченные тела на носилки, они бережно понесли их к вертолету.
Полковник Кархмазов отсутствующим взглядом посмотрел на женщин и детей и, покачиваясь, медленно побрел к БТРу. Вертолет поднялся в воздух. Через несколько минут из-за приземистых гор появились «вертушки». В воздух взлетало все — и дома, и люди. В огненной пляске в обнимку танцевали смерть и ад. Война делала свою работу. Не доходя до БТРа, полковник резко повернулся. Кишлак покрылся черным дымом… На площади, прижавшись друг к другу, сидели женщины и дети. Бежать им было некуда, они были зажаты в огненном кольце.
Умар выхватил у солдата микрофон.
— Я полковник Кархмазов, всем «вертушкам», всем боевым машинам приказываю прекратить огонь. Приказываю…
Он кричал громко, но его голос тонул в кромешном адском грохоте разрывов снарядов. Умар понял, что уже никого не остановить, и какая-то невидимая сила заставила его бежать обратно к женщинам и старикам. Они увидели его. Когда он подбежал к ним, они бросились к нему. Это был их последний шанс остаться живыми. «Вертушки» нависли над площадью. Посередине площади, во весь рост, стоял полковник. Он молча смотрел в голубую бездну чужого неба, по его щекам текли слезы.
