Нет царя у тараканов - Вайсс Дэниэл Ивен (книги без регистрации TXT) 📗
Несколько часов лифт катался вверх-вниз и наконец остановился на восьмом этаже. Было очень поздно, так что я направился прямо по коридору под дверь квартиры 8Б.
Я сразу понял, что ошибся. Безукоризненно чисто, воняет моющими средствами и дезинфекцией. Никаких признаков насекомой жизни: даже бактерий толком нет. Никаких тряпок на диванах, никакой еды на столах. Я неправильно прочитал эту чертову надпись, и теперь придется возвращаться.
Я целый час ждал, пока откроется лифт. Во время утренней суеты я спрятался в мягком кресле в вестибюле. Почтальон доставил почту. Я снова пробежался по блестящим хромированным ящикам; в дневном свете я был как на ладони и очень уязвим. Пожилая леди, открывавшая рядом ящик, вскричала «Фу-у!» и стукнула по металлу. Я нырнул через щель в чей-то каталог «Л. Л. Би-на». Когда леди ушла, я вылез и закончил пробег.
Все правильно: «8Б, Козар». Но на том же ящике имелась еще одна пластиковая табличка, почти совсем спрятавшаяся за Цыганкину. Я ощупал ногами буквы: «Макгайр».
Итак, Цыганка снова ввинтилась в чью-то квартиру. Своеволие с мужчинами для Эсмеральды так характерно, что этот Макгайр мог заставить ее окунуться в непогрешимую семейную жизнь, лишь выработав иммунитет к могуществу ее вагины. Так, может, это мисс Макгайр?
Я ждал лифта, размышляя о стратегии. Сообщества Блаттелла тут нет, и Макгайр – моя единственная союзница. Но чем больше я думал о том, какое бремя пришлось взвалить на себя Цыганке, тем сложнее становилось ее вообразить. Я даже толком не знал, почему она явилась к Айре, а потом ушла. Удастся ли воскресить в ней чувства, если они вообще были, и вернуть ее? Я уже опасался очередного провала.
Наконец я вернулся в квартиру. Странная пара. Макгайр приехала из Дании, современного мира стали и стекла. На книжной полке стояли Цыганкины Успенский и Джебран с загнутыми страницами, но Макгайр засунула их в самый угол нижней полки; на уровне человеческих глаз стояли толстые книги в голубых суперобложках с золотыми названиями без засечек.
Я влез на полку и прочитал на книжном корешке: «Выпрямление наклонного челюстного коренного зуба при подготовке к лечению». По левую ногу возвышалась «Установка коронок на верхнюю челюсть». Я оглядел гостиную. На подлокотнике дивана лежало вязание («Я будто сама себе цепь плету», – говорила Цыганка о рукоделии). Несравненная домохозяйка, ученая или врач, рукодельница – как могла эта Макгайр жить с Цыганкой?
Может, у нее и не было к Цыганке иммунитета, просто она не так подобострастна, как Айра? Помнится, однажды ночью, за месяц до ухода, она унижала Айру, сравнивая его скудный сексуальный опыт с собственными похождениями. Айра прихлопнул ее подушкой, и она кричала из-под нее: «Я члены даже сосчитать не могу, Айра. И пизд я видела больше, чем у тебя за всю жизнь будет». Может, Макгайр – одна из них?
Остаток дня я просидел на «Руководстве по удалению зубного камня». Солнце садилось, когда открылась дверь и вошла Макгайр. Невысокая, изящно стриженная шатенка с приятным лицом. В элегантном голубом костюме в тонкую полоску. С букетом. Она поставила букет в вазу и перенесла ее на кофейный столик в гостиную. Включила радио на какую-то легкую волну и села вязать, подпевая песням, которые знала. Я пристально ее разглядывал. Она не может быть Цыганкиной подругой или соседкой по комнате. Уж конечно, не любовницей. Они слишком разные.
Через некоторое время дверь снова открылась, и вошел мужчина. Я совсем запутался. Одутловатый, на вид нездоровый, с узкими плечами и широкими бедрами, несколькими дюймами выше Макгайр. Абсолютно точно не из тех, что предпочитает тройственный союз. Может, сосед-гей? Надо было спальни посчитать.
Но Макгайр его поцеловала, и теория умерла сама собой.
– Как прошел день?
– Прекрасно. А у тебя?
– Прекрасно.
– Красивые цветы, – сказал он.
– Спасибо.
По сравнению с ними Вэйнскотты – горячие жеребцы. Как Цыганка это выносит? Пусть она придет, наконец.
Макгайр исчезла в кухне. Мужчина уселся в гостиной. Вытащил из портфеля выпуск «Американских пломб». Так вот кто дантист! Групповой портрет упорно не складывался.
По квартире распространился запах вареного. Макгайр позвала, и мы отправились на кухню.
Они ели, почти не разговаривая, а жуя, аккуратно захлопывали рты. Они постукивали по тарелкам ножами и вилками. Промокали губы салфетками. Потягивали вино из хрустальных бокалов. Цыганка тыкала нож в большой ломоть мяса и кусала, а вино пила прямо из горла. Может, они так рано ужинают, чтобы с ней не встречаться? Может, она приходит поздно, чтобы не встречаться с ними?
Когда ужин закончился, мужчина помог Макгайр убрать со стола. Когда она встала к раковине, он легонько поцеловал ее в щеку и сказал:
– Очень хорошо, Эсме. Только сначала почисть, пожалуйста, зубы.
Эсме. Эсме? Эсмеральда? Цыганка? Невозможно. Она ненавидела имя Эсме. У нее были волосы до попы. Она никогда не носила костюмов. Осанка, манеры, запах, вязание. Нет. Конечно маловероятно, чтобы в одном доме жили две Эсмеральды, но эта – не Цыганка.
Остаток вечера они смотрели комедии. Эсме вязала. Цыганка не показывалась. По-прежнему дикая.
– Я буду ко сну готовиться, – сообщила Эсме через несколько часов. Я пошел за ней в спальню. Я хотел проверить.
Эсме носила маленький оборчатый бюстгальтер. Цыганка называла бюстгальтеры «кандалы для сисек» и никогда их не надевала. Эсме повесила одежду на плечики. Цыганка бросала ее там, где снимала. Эсме сняла бюстгальтер, и я должен был признать: у нее такие же маленькие девчачьи груди. Но под юбкой она носила обтягивающие трусы, которые Цыганка окрестила «кошачьим намордником». Окончательно дело решила тесемка тампона, что выглядывала из редкой мышиной растительности. Цыганка была яростной противницей «вагинальных затычек».
Принимая душ, Эсме побрила ноги и подмышки. Разве это моя Эсмеральда?
Меня грызли сомнения. Я залез на унитаз. Сначала тампон – старый вынуть, новый вставить. Она неловко обращалась с аппликатором – странновато для женщины с двадцатилетним стажем. В унитазе от тампона запахло лимоном и лаймом. Цыганка не осквернила бы себя так и под страхом смерти. Но запах гормонов был мучительно слаб – положительная идентификация невозможна.
Эсме помочилась, но и это не помогло. Я не утерпел. Она скомкала туалетную бумагу, и тут я помчался по ее ягодице – я хотел быстро лизнуть влагалище. Я должен был знать.
Все произошло очень быстро. Наверное, она обладала самым чувствительным задом в мире: она протянула руку и скинула меня. Я упал в унитаз, прямо на распадающийся тампон, и тут получил ответы на все вопросы. Тампон довольно долго держал меня на поверхности – я видел, как она подтирается. Я впервые заметил золотое кольцо на безымянном пальце. Эта женщина замужем за дантистом. Это миссис Макгайр. А химия на растекшихся волокнах рассказала мне остальное. Под лимонно-лаймовым запахом скрывалась она.
Миссис Макгайр – моя Цыганка. Дикая, свободолюбивая анархистка – теперь побритая, пропо-лощенная, дезинфицированная, тампонированная и замужем за дантистом.
Еще один план рухнул. Даже сумей я вернуть ее Айре, после такой метаморфозы она бесполезна. Секреция Руфи ее уничтожит.
Словно в наказание за эту мысль Цыганка обернулась и спустила воду. По крайней мере, злоба осталась при ней.
Она встала. Ее силуэт медленно изгибался, натягивая трусы. Стремительный холодный поток швырнул меня в стену, и я понесся по кругу, все быстрее и быстрее, пока кишки не прилипли к спине. Водовороты ревели надо мною, я ничего не видел и не слышал, но по-прежнему чувствовал слабый привкус гормонов Эсме. Бедный я. Бедная Эсмеральда. Надеюсь, цивилизация хоть чем-то вознаградила тебя за все твои утраты.
С этой похоронной песней я пронесся по дну унитаза и рухнул ему в глотку.
