Школа для толстушек - Нестерова Наталья Владимировна (читать книги полностью .TXT) 📗
– Поля! – сказал Марк строго. – Поля и Ксюша! Я согласен с тем, что целиком не умный. Но со своей женой я как-нибудь разберусь без доморощенных фрейдистов. Если не знаете, то Фрейд – это известный психиатр, которому везде мерещился секс.
– При чем тут секс? – удивилась Поля.
– Мы о твоих проблемах ничего не знаем, – заверила Ксюша. – Ирина о тебе очень высоко в этом смысле отзывается.
– Польщен, – буркнул Марк. – Тогда о чем речь?
– Маркочка! – ласково проговорила Поля изобретенное ею почтовое имя. – Мы тебе хотим сказать, что Ирине может быть очень плохо за границей.
– Глупости! – возразил Марк. – В первое время все переживают депрессию. Даже термин такой есть – депрессия эмигранта. Она успешно лечится специальными препаратами и без участия психотерапевтов.
– Ты ее на наркотиках будешь держать? – испугалась Поля.
– Нет, мои дорогие, я буду ее холить и лелеять. Понимаю, что вам не хочется расставаться, что вы спелись, сдружились и устроите Всемирный потоп при прощании. Но мы свой выбор давно сделали. Подумайте о другом. Я покажу Ирине удивительные места – горы, океан, пустыни, каньоны, водопады. Мы будем путешествовать, и у нее появится масса новых впечатлений.
– Водопады – это хорошо, – задумчиво кивнула Поля. – Я никогда не слышала от Иры, что она мечтает о туризме.
Ксюша решила донести свою мысль на примерах:
– Вот, скажем, собаки… Нет, ты в них не разбираешься. Цветы! Некоторые живут только в земле, а срезанные, в вазе никнут, головки опускают и похожи на член у старого кобеля.
– Ясно! – нахмурился Марк. – Вы интригуете, морочите Ирине голову и уговариваете остаться.
– Ничего подобного! – хором запротестовали подружки.
– Ехать надо! – безапелляционно заявила Ксюша.
– Мы же Ирочке только хорошего желаем, – уверила Поля.
– Девочки! При разговоре с вами я физически ощущаю, что индекс моего интеллектуального показателя катится вниз.
– А у нас индекс массы тела вверх полез, – некстати заявила Поля.
– Мы тебе никак не можем вдолбить, – в сердцах повысила голос Ксюша, – что Ирина особенная, что она…
– С левой резьбой, – вдруг подсказала Поля.
– Что сие значит? – не понял Марк.
– Обычная стандартная резьба – правая. А там, где требуется аккуратность или деталь ценная, нарезают левую резьбу. Например, в газовых баллонах. Я чертежником работала, точно знаю. Если плотно закрыто, а резьба левая – с ходу не отвинтишь.
– Сомнительный комплимент, – усмехнулся Марк.
– Ей, Ирине, – развивала мысль Ксюша, – нужна большая заноза в заднице. Понимаешь? Чтобы не присела. Мало того! И человек нужен, который периодически будет эту занозу шевелить. Иначе она уснет на ходу, и никакими коврижками на тренажеры ее не заманишь.
– Через год, – Поля страшно пророчествовала, – она снова станет толстой, вялой, косметику забудет, нацепит очки и будет косолапить при ходьбе.
Поля и Ксюша под «занозой» вовсе не имели в виду амурное увлечение. Они знали, что Ирина может загореться энтузиазмом от идеи коллективного похудания, или проявлять активность в судьбе больных детей, или увлечься выращиванием щенка. Но Марк воспринял их речи в извращенном варианте: мол, Ирине нужен любовник – пусть платонический (что до конца не выяснено), но объект воздыханий. Сам он на эту почетную роль, естественно, не годился.
Если бы Ксюше и Поле открылись его мысли, они бы возмутились глупости Марка и на жизненных примерах пояснили свои идеи. Но разве могло прийти в голову, что умница Марк такой непроходимый чурбан? Если бы Марк понял, к чему его призывают Поля и Ксюша, он бы отступил от принципов невмешательства в его личную жизнь и спросил совета: в каких областях может находиться заветный для Ирины стимул упражнений на тренажерах.
Марк внутренне окаменел, но выдавил улыбку и рассыпался в благодарностях за проявленную женскую мудрость. Поля и Ксюша довольно потирали руки. Они сделали, что могли, и Ирину долго кормить эмигрантскими таблетками не будут.
Дальнейшие события неопровержимо доказали Марку, что «заноза» в его жене сидит глубоко. Потеряв лишний вес, Ирина приобрела актерские способности. Ее лицедейство напоминало игру девочки-подростка, давно познавшей сексуальные утехи, но изображавшей невинность.
В какой-то момент он даже не знал, что бы предпочел: схватить в охапку сына и улететь в Денвер, бросив Ирину, или сражаться за нее до конца. Бороться на боксерском ринге с ветвистыми рогами на голове – такого врагу не пожелаешь.
Князь Юсупов
В институте ни для кого не было тайной, что семья Ирины обосновалась в Америке. По логике вещей, и сама доктор наук рано или поздно должна отправиться за океан. И все-таки ее заявление об увольнении вызвало толки, интриги, сплетни и горячее обсуждение кандидатов на освобождающееся место.
Взрыва патриотического негодования, как пятнадцать лет назад, когда первые эмигранты покидали институт, не наблюдалось. Никто не обзывал Ирину крысой, бегущей с корабля, не плевал ей в спину и не отворачивался демонстративно, столкнувшись с ней в коридоре. Утечка мозгов стала привычным делом, хотя из широкого потока уже превратилась в узкий ручей.
Не наблюдалось и чрезмерного внимания, коего удостаивались эмигранты пятилетней давности. К Ирине не выстраивалась очередь коллег с уверениями в дружбе и с просьбой на всякий случай захватить их научные работы – вдруг американцев заинтересует и они предложат местечко, пусть не почетное, но теплое. Личная протекция в сравнении с вовремя полученной информацией – куда направить по электронной почте толково составленное резюме – большой роли не играла.
Но отголоски прежних настроений – проклятий, зависти и лести – витали. И только врожденное отсутствие наблюдательности оставляло Ирину в неведении. Впрочем, задумываться было некогда – Ирина торопилась завершить дела и физически не успевала этого сделать. Она составила на компьютере список «неотложностей» – тридцать четыре пункта, и ни один не касался бытовых задач, вроде покупки впрок лекарств или сувениров.
Под номером один стояла защита кандидатской диссертации Юсупова. Под номером два – перспективы его дальнейшей научной работы. Но начала Ирина со второго пункта, так как до защиты оставалось время.
Ирина сидела рядом с Никитой Юсуповым. Говорила об очевидном продолжении его исследований и неочевидном. Если изменить направление таким-то образом, то возможные результаты могут носить выдающийся характер. Она открыла папку, где лежало несколько листов бумаги. Теоретическое обоснование, длинный список литературы.
– В этих работах, – втолковывала она, – содержатся не намеки, а скорее предчувствие выводов, к которым вы, не исключено, придете. Авторы, как водится, сами не поняли, что с разных сторон указали на золотоносную жилу. В науке так часто бывает. И до Галилея ученые писали: «Основываясь на наших выводах, можно подумать, что Земля вертится. Хотя сие бред сумасшедшего».
Далее Ирина познакомила Юсупова с необходимой программой экспериментов и сериями опытов.
Никита молча пялился на листочки – по сути, билеты в сказочное будущее.
– Ирина! – проговорил он хрипло, отбросив ее отчество. – Это королевский подарок!
– Не преувеличивайте! – весело и благодарно отозвалась она. – Моя заслуга не в идеях, а в их систематизации. Кроме того, если бы не семейные обстоятельства, я бы не выложила так легко карты на стол. Пока все это, – она постучала пальцем по листочкам, – только гипотезы. Чтобы их подтвердить, требуется два года каторжной работы в условиях хорошего финансирования. Дерзайте, Никита! Я желаю вам удачи. Есть вопросы?
Вопросы у него были, но главный он в тот день не задал: «Как получилось, что я проморгал изумительную женщину?»
Никита смотрел на нее так, словно в первый раз увидел. С той научной дискуссии и началось его бурное увлечение научным руководителем. И дело даже не в том, что она поразила его воображение щедрым жестом, хотя и этот мотив присутствовал. Он оказал действие, подобное шлепку по макушке в детстве, когда родители на улице огреют тебя со словами: «Смотри под ноги, недотепа!»
