Секс в большом городе - Бушнелл Кэндес (читать книги полностью TXT) 📗
— Слушай, ну прекрати. Не ребенок, а сплошное мучение! — повторяла она, но делать ничего не делала.
Барри отказывался играть с другими детьми и не давал ей пообщаться со взрослыми. Позже Кэрри узнала, что так у них всегда: они приходят в гости — преимущественно ко взрослым людям — и общаются исключительно друг с другом. Ей также рассказали, что Джули постелила в комнате Барри запасной матрас и проводит там почти каждую ночь. Муж Джули спит в соседней комнате. Они собираются разводиться.
— Ничего удивительного, — замечает Джелис, юрист, относящаяся к той редкой породе маниакальных мамаш, которые не стыдятся это признать. — Я обожаю своего сына, — продолжает она. — Энди одиннадцать месяцев. Я его боготворю и готова твердить ему об этом каждый день. Недавно я застала его в своей кроватке повторяющим «я, я, я!».
Я с тридцати лет мечтала о ребенке, — продолжает она, — так что, когда он наконец появился (ей сейчас тридцать шесть), я себе сказала: все, мое призвание — быть матерью. Решила, что больше никогда не вернусь на работу, хотя, честно говоря, три месяца спустя поняла, что, видимо, придется. Я его совсем затискала. В парке я перед ним прыгаю, как заводная, меня там уже за сумасшедшую держат. Целую его по сто раз на день. Мчусь домой, чтобы его искупать. Его тело сводит меня с ума. Такого я ни к одному мужчине не испытывала.
Дженис рассказала, что стоит ее Энди взглянуть на какую-нибудь чужую игрушку, как ей непременно нужно купить такую же. Однажды ей показалось, что он загляделся на прыгунки. Она разыскала точно такие на Четырнадцатой улице и, не сумев поймать такси и не в силах больше ждать, сломя голову понеслась домой.
— На меня в буквальном смысле показывали пальцем, — вспоминает она. — Думали, я сумасшедшая. А когда я примчалась домой и посадила в них Энди, он начал плакать.
Откуда в ней это?
— Думаю, во всем виноват Нью-Йорк. — говорит она, пожимая плечами. — Дух конкуренции. Я хочу, чтобы у моего сына было все, что есть у других, и даже больше. Кроме того, я всю жизнь мечтала о мальчике. Мальчики всегда заботятся о своих матерях.
Иными словами, после стольких лет, потраченных на бесплодные поиски настоящего мужчины, сын становится для них воплощением мужского идеала.
— Это точно, — соглашается Дженис. — Мужчинам нельзя доверять. То ли дело своя кровинка.
— Муж для меня — человек второго сорта, — продолжает она. — Правда, когда-то я была о нем другого мнения, но потом появился ребенок. Теперь, если он просит меня принести ему кока-колу я его просто посылаю.
Тем временем посередине комнаты собралась небольшая толпа. Не очень уверенно держась на ногах, в центре стояла кроха в розовой пачке и балетных тапочках.
— Брук сегодня решила надеть свой балетный костюм. Ну не прелесть? — произнесла высокая, лучащаяся счастьем женщина. — Я стала надевать на нее брючки, а она заплакала. Как чувствовала. Чувствовала, что ей сегодня придется выступать. Правда, сладкая моя? Правда, сладенькая?
Женщина сложилась вдвое, прижала руки к груди, вытянула шею, и ее лицо застыло в широчайшей сахарной улыбке в миллиметре от лица ребенка. Затем она начала как-то странно подергивать руками.
— Ну давай, пошли воздушный поцелуй! Пошли воздушный поцелуй! — закудахтала она.
Девочка с застывшей улыбкой поднесла свою маленькую ладошку к губам, а затем помахала ею в воздухе. Мать издала победный вопль.
— Она у нее и реверанс делать умеет, — с легкой издевкой сказала Аманда, обращаясь к Кэрри. — Мать выдрессировала. Девчушка тут как-то попала на обложку детского журнала, так мамаша совсем спятила. Как ни позвонишь, она ее по «показам» таскает. Записала ее в модельное агентство. Нет, девочка, конечно, милая, но не до такой же степени…
В этот момент мимо прошла еще одна мамаша, ведя за руку своего двухлетнего сына.
— Смотри, Гаррик, стол. Стол, Гаррик. Скажи — «стол»! Что мы делаем за столом? Едим, Гаррик. За столом мы едим. Ну давай по буквам: с-т-о-л. Гаррик, ковер. Гаррик. Ко-вер. Ковер, Гаррик…
Аманда принялась готовить луковый соус к чипсам.
— Луковый соус? — мгновенно насторожилась Джорджия, дама в клетчатом костюме. — Ты только детям его не давай, а то они от соли совсем шалеют.
Впрочем, это не помешало ей тут же окунуть палец в адскую смесь и с аппетитом его облизать.
— Слушай, знаешь спортзал в Саттоне? — спросила Джорджия. — Это какое-то чудо. Настоящий спортзал, только для детей. Он у тебя уже говорит? Тогда можем их познакомить. Рози уже скоро год — нечего ей с кем попало играть.
Она снова обмакнула палец в соус.
— А еще я бы тебе посоветовала курсы детского массажа на Девяносто второй. Очень сближает. Ты ведь уже не кормишь грудью? Я так и думала. Слушай, а как твоя нянька?
— Да вроде ничего, — ответила Аманда, поглядывая на Паккарда.
— Она с Ямайки. Нам с ней ужасно повезло, — добавил Паккард.
— А вы уверены, что она уделяет Честеру достаточно времени? — спросила Джорджия.
— Да вроде бы да, — ответил Паккард.
— Я имею в виду — достаточно… — подчеркнула Джорджия, бросая на Аманду многозначительный взгляд.
Паккард поспешил воспользоваться моментом и незаметно выскользнул из комнаты.
— За этими няньками нужен глаз да глаз, — произнесла Джорджия, доверительно склоняясь к Аманде. — Я уже одиннадцать штук сменила. В итоге пришлось установить скрытую камеру.
— Скрытую камеру? — переспросила Кэрри. Джорджия взглянула на нее так, как будто впервые заметила.
— У тебя ведь нет детей, правда?.. Так вот, я сначала думала, это безумно дорого, а оказалось — всего ничего. Подруга у Опры высмотрела. Приходит мастер, устанавливает — и можешь пять часов подряд следить за нянькой.
Я как-то позвонила своей, спрашиваю: чем сегодня занимались? Она говорит: да так, погуляли в парке, потом немного поиграли… И главное, врет и не краснеет! За весь день носа из дому не высунула — торчала перед телевизором да по телефону трепалась. На Джонса — ноль внимания. У меня теперь все подруги себе такие установили. А одна даже рассказывала, как ее нянька прямо у нее на глазах пыталась выключить камеру.
— Да-а… — поразилась Аманда.
«Меня сейчас стошнит», — подумала Кэрри.
Чтобы попасть в ванную, Кэрри пришлось пройти через спальню. Джули до сих пор нянчилась со своим Барри. Он лежал на кровати, положив голову ей на колени. Бекка и Дженис тоже были здесь, обсуждая своих мужей.
— Взять хотя бы супружеский секс, — рассуждала Бекка. — Да кому вообще это нужно?
— И кому вообще нужен муж? — подхватила Джули. — Еще и с ним нянчиться!
— Это точно, — согласилась Дженис. — Правда, я теперь подумываю второго ребенка завести… Собиралась было развестись, но, думаю, пока подожду.
Джули склонилась над своим сыном:
— И когда ты только вырастешь, солнышко мое?
Кэрри вернулась в гостиную и подошла к окну глотнуть свежего воздуха. Каким-то чудом маленькому Гаррику удалось ускользнуть из-под неусыпного ока матери, и теперь он потерянно стоял в углу.
Кэрри пошарила в своей сумочке и наклонилась.
— Эй! — окликнула она малыша. — Поди-ка сюда!
Разбираемый любопытством, Гаррик приблизился. Кэрри раскрыла ладонь, демонстрируя маленький пластиковый пакетик.
— Презерватив, Гаррик, — прошептала она. — Скажи: кондом, кондом. Если бы твои родители такими пользовались, тебя бы сейчас здесь не было.
Гаррик протянул руку и потрогал пакетик.
— Кондом, — произнес он.
Два дня спустя Кэрри позвонила Аманда.
— Боже, что за день! Это какой-то кошмар! — простонала она. — У моей няньки есть сын, на три месяца старше Честера. Так вот, он заболел и мне сегодня пришлось остаться дома.
Я решила сводить его в парк. Сначала полчаса не могла попасть на детскую площадку, чуть со стыда не сгорела — внутри куча народа, а я наматываю круги вокруг ограды, вход ищу. Можешь себе представить, как на меня смотрели. Потом Честеру захотелось прокатиться с горки. Раз эдак двадцать. Смотрю на часы. Пять минут. Качаю Честера на качелях. Еще пять минут. Он играет в песочнице. Потом опять горка. Всего пятнадцать минут. «Не наигрался?» — спрашиваю. Со скандалом усаживаю его в коляску. «У нас куча дел», — говорю.
