Михаил Ходорковский. Узник тишины: История про то, как человеку в России стать свободным и что ему з - Панюшкин Валерий Валерьевич
Я всегда, если не понимала, просила объяснить, и он ни разу не повысил на меня голос. А если человек не понимал, но притворялся, будто понимает, Платон начинал ужасно кричать и страшно ругаться.
Ирина совсем не так вспоминает Платона Лебедева, как вспоминает его Сильван Бессон. Она говорит, что работа с Лебедевым была счастьем.
— Был 1997 год, когда я пришла работать к Платону.
Был нефтяной кризис, были кредиты, взятые на покупку Восточной нефтяной компании, а денег не было совсем. Мы работали по двенадцать часов в сутки.
А когда очень поздно задерживались на работе, Платон подвозил меня домой. Было очень тяжело, правда, поверьте. А еще рухнул сервер юкосовской бухгалтерии, знаете, как может сломаться жесткий диск в компьютере. Еще и бухгалтерию восстанавливали. Очень было тяжело, но был драйв. Казалось, что вот нет такой проблемы, которую мы не можем решить. Еще с февраля 1998-го про дефолт стало ясно, что он обязательно случится, но я больше заботилась о том, чтоб соответствовать своим прямым должностным обязанностям и не думала о макроэкономических проблемах.
Мы почему-то все были уверены, что когда случится дефолт, мы и эту проблему тоже решим. Было такое чувство, что вот какие же мы все молодцы.
Ирина рассказывает, что, проводя по двенадцать часов вместе на работе, сотрудники Платона Лебедева еще и отдыхали вместе, и вместе собирались поехать в отпуск, хотя в 1997 и 1998 годах не бывало отпусков.
Зато ездили к Лебедеву на шашлыки. Про одну из таких поездок Ира рассказывает чуть ли не как про самый счастливый день в своей жизни. Это, кажется, было ранней весной 1998 года. Во всяком случае, еще лежал снег. К Платону Лебедеву на дачу приглашены были пятеро или шестеро молодых финансистов из ЮКОСа, и секретарша Лебедева нарочно обзванивала их всех накануне, зачитывая каждому, кто какие продукты для вечеринки должен привезти с собой из Москвы. У нее был список, лично завизированный главой МЕНАТЕПа миллионером Платоном Лебедевым: «Лук репчатый, красный — 2 кг. Лаваш свежий, горячий — 10 шт.». Ира единственная была без машины, и поэтому Лебедев приехал встречать ее к станции метро «Крылатское».
— Он сам был за рулем? — спрашиваю.
— Он всегда был сам за рулем. Когда руководители ЮКОСа стали уже все ездить с водителями и охраной, и служба безопасности настаивала на необходимости охраны, Платон сказал: «Идите вы на х…, ребята.
Я люблю рулить. Я как ездил, так и буду ездить». Я даже не знаю, была ли у него охрана вообще. Во всяком случае, начальника охраны Невзлина я знаю, и начальника охраны Дубова знаю, а кто начальник охраны Платона, понятия не имею.
Ира рассказывает, как они ехали по Рублевскому шоссе, Лебедев весело ругался по поводу автомобильных пробок и одновременно разъяснял девушке (Ире было 24 года), что вот у него самая лучшая в мире машина «Линкольн Навигатор», и что в этом «Линкольне» есть такое специальное приспособление, которое позволяет машине лазать по горам под углом 45 градусов.
— Он что, — спрашиваю, — лазал на своем «Линкольне» по горам?
— Не знаю, — Ира смеется. — Во всяком случае, он знал, что у него в машине есть такая «хреновина».
Потом они заехали в Жуковку на рынок возле ресторана «Царская охота», и Лебедев объявил, что гордится знакомством с бабушкой, которая продает на рынке лучшие соленые огурцы и лучшие соленые грибы. Потом они выбирали мясо для шашлыка. Лебедев говорил: «Вас, молодежь, подпускать нельзя к выбору мяса, вы в мясе ничего не понимаете». И набрал шашлыка целую гору.
Потом они приехали на дачу и сразу же на огромный стол стали раскладывать закуски: маринованный красный чеснок, черемшу, знаменитые соленые огурцы и соленые грибы от волшебной бабушки.
— Вы только не подумайте, — говорит Ира, — что это был какой-то пир во время чумы. У нас, конечно, был кризис, и компания была на грани банкротства, но мы правда точно знали, что можем решить любую проблему.
— Прислуга-то была? — я спрашиваю.
— Какая прислуга? Все сами.
Явилась водка в запотевших бутылках. Молодежь принялась галдеть. Лебедев оделся в куртку, сказал: «Вас, молодежь, близко к мангалу подпускать нельзя».
И вышел на двор к мангалу. Минут через пять молодые люди в окно увидели, что Лебедев у мангала разговаривает с совладельцем ЮКОСа Владимиром Дубовым, который просто зашел в гости по-соседски.
— У них там прямо общежитие было, — улыбается Ирина. — Они каждый день виделись на работе, да еще и жили в одном поселке. Ужас. Выходишь утром, Ходорковский бегает. Приходишь вечером, Ходорковский прогуливается. С ума сойти можно.
Веселье сразу стихло. Дубова почему-то, в отличие от Лебедева, молодые финансисты почитали начальством и не могли в присутствии Дубова галдеть. «Давайте, что ли, видео посмотрим?» — предложил кто-то. Через четверть часа, когда Лебедев и Дубов, веером держа шампуры с шашлыком в обеих руках каждый, вошли в дом, молодежь чинно сидела на диване и смотрела видео.
В 1998 году, когда случился кризис и обанкротился банк, это Платон Лебедев отвечал за то, чтоб расплатиться со всеми акционерами и вкладчиками. И расплатился.
В начале двухтысячных, когда стало ясно, что ЮКОСу выгоднее добывать нефть вахтовым методом, чем кормить заполярные города, это Платон Лебедев придумал, как заставить рабочих уехать с насиженных мест: всем, кто согласился переезжать, ЮКОС раздавал свои акции.
Рабочим раздали около 10 %. Теоретически, когда продаешь так быстро столько акций, капитализация компании должна падать. Но капитализация не упала, наоборот, акции стали расти в цене в то самое время, когда их раздавали рабочим, и это благодаря Платону Лебедеву.
— Платон Леонидович, — говорит Ира, — он ведь правда гениальный менеджер. Он может организовать людей на что угодно. Он может сделать так, чтоб люди все работали, как проклятые. А может сделать так, чтоб отдыхали и веселились, как сумасшедшие. В профессиональном смысле Платон тогда для меня был бог, и на работе я испытывала по отношению к нему благоговейный трепет. А на шашлыках с ним было легко и весело.
«Знаешь что, Володя, — сказал Лебедев Дубову, — ты зайди, что ли, попозже, а тот тут молодые люди у меня к твоему приходу построились и взяли под козырек».
«Да уж, — Дубов неохотно сложил свои шашлыки на блюдо. — Пойду, принесу вам строганины».
Как только Дубов ушел, стало опять весело. После шашлыков мужчины пошли в баню. После бани вывалили на улицу играть в футбол. После футбола сын Лебедева принялся катать гостей на сноуборде, а Лебедев следил, чтоб мальчик обязательно завалил каждого из гостей в сугроб. «Тетя Ира, сколько вам лет?» — спросил мальчик, когда пришла Ирина очередь кататься.
«Двадцать четыре». — «Вы совсем молодая. А можно я буду вас звать просто Ира и не на „вы“, а на „ты“?» «Можно». — «Ира, ты мне очень нравишься, я не буду тебя опрокидывать в снег».
В этот самый момент, видя, что все уже повалялись в сугробе и не повалянным остается только Платон Лебедев, один из молодых финансистов (главный бухгалтер ЮКОСа, между прочим) разбежался и с разбега попытался повалить Лебедева в снег. Но Лебедев увернулся и борцовским каким-то приемом (Ира говорит, что очень красиво) бросил в снег своего главного бухгалтера. Пока бухгалтер летел, с него свалились очки, а Лебедев, проведя свой прием, оступился немного и очки нечаянно растоптал. «У меня же минус пять, — хохотал главный бухгалтер, валяясь в снегу. — Вы теперь будете меня весь вечер водить за руки и кормить».
Я спрашиваю: — Долго продолжалось такое счастливое время?
Ира говорит: — До 2001 года. К 2001 году мы расчистили компанию.
От всякой грязи. От всяких бандитских присосок. Она стала почти прямо западной компанией, прозрачной и скучной. Жизнь наладилась, но драйв пропал. Я ушла от Платона, мы несколько лет не общались. И я ужасно об этом жалею. Из нас из всех, по-моему, одному только Платону удалось сохранить драйв до конца, до самого ареста.
Адвокат Антон Дрель рассказывает, что первый раз из прокуратуры Платону Лебедеву позвонили в январе 2003-го. Звонок был совсем мирный. Следователь извинился за беспокойство, заверил, что к Лебедеву лично никаких претензий нет и быть не может, а просто прокуратура расследует дело принадлежавшей Борису Березовскому компании ЛогоВАЗ. В девяностые годы возглавляемый Лебедевым Банк МЕНАТЕП давал вроде компании ЛогоВАЗ кредит, так не согласится ли Платон Леонидович кое-что рассказать о том кредите?
