Занимательная сексопатология - Ширянов Баян (книги бесплатно без онлайн TXT) 📗
– Простите за любопытство, но что вы делали вчера вечером около статуи?
Ответ на угрозу королю был элементарный, но он молча думал над ходом несколько минут. Наконец Валентин Сергеевич вздохнул и обреченно произнес:
– Я сдаюсь.
Пораженный, я посмотрел ему в глаза. Они улыбались. Если до начала партии вся его фигура была ссутуленной, то сейчас картина разительно переменилась. Мой партнер помолодел и выпрямился, словно сбросил долой несколько лет.
– Я не об игре… Вы – журналист. Вы, как врач, обязаны хранить тайны своих респондентов. А я расскажу вам кое-что любопытное.
Я болен. Моя болезнь называется агалматофилия. Именно ей страдал легендарный Пигмалион, воспылавший любовью к своему творению. Но увы, его любовь к скульптуре оживила ее. А моя… Доставляет мне одни лишь мучения.
Началось это давно, в сопливом детстве. Я очень любил наблюдать за работой моего отца, довольно известного скульптора и архитектора. Особенно мне нравилось смотреть, как он лепил обнаженную натуру.
Я прятался на втором ярусе его мастерской, приходила девушка, раздевалась, а мой отец брал кусок грязно-зеленого пластилина и превращал его в статуэтку.
К отцу ходило несколько натурщиц, но из всех мне приглянулась лишь одна. Конечно, созерцание обнаженного женского тела стимулировало мои подростковые фантазии. Я мысленно ставил себя на место отца, лепил, а потом занимался с ней сексом.
И однажды, придя в мастерскую, я увидел ЕЕ. Она лежала на полу, обнаженная, но, увы, созданная человеческими руками из того же пластилина. Но мне казалось, что это она, та девушка лежит здесь нагая и живая.
Я не мог отвести взгляда от ее лона. Наконец, я решился. Раздевшись донага, я лег на нее. И тут же эякулировал. Испугавшись, я нашел какую-то тряпку и, как смог, ликвидировал следы своего преступления.
В тот день я даже не пошел подглядывать за натурщицей. Все время, пока отец работал, я мучался от неизвестности: заметил или нет? Но все обошлось. И на следующий день я вновь соединился с ней. Так происходило до тех пор, пока скульптурная группа, над которой работал отец, не была отлита в бронзе. Теперь я иногда езжу в город, в котором она установлена, но возвращаюсь оттуда всегда в подавленном настроении.
В мастерской всегда были женские скульптуры и я, незаметно для всех, практически всегда мог заниматься с ними любовью.
Когда пришло время выбора профессии – сомнений не было. Я поступил в архитектурный. Чтобы не отличаться от других – женился. Но брак у нас был странный: жена никогда в жизни не испытывала оргазма, да и не стремилась к этому. Я с честью выдержал испытание браком, но ее постоянная раздражительность сыграла роковую роль и мы разошлись. Я до сих пор люблю ее и детей, но моя страсть… О которой я никому не рассказывал…
Все думают, что я весь отдаюсь работе. Почти так оно и есть. Я месяцами не выходу из мастерской. Теперь уже ко мне ходят натурщицы, я их леплю, а когда они уходят – совокупляюсь с их изображениями!
Специально для себя я сделал гипсовую женщину с которой регулярно произвожу сношения. Мои друзья считают ее неудачным произведением, которое держу для напоминания себе, как не надо работать. Они называют ее «Стоящая раком». Собственно говоря, так оно и есть. Но никто из них не знает что это – моя возлюбленная…
Мне давно уже не нужно живых женщин. Они кажутся мне грязными, отвратительными. Другое дело – моя скульптура. Она чиста и невинна, она – мое творение, прекрасное в своей статичности.
А здесь… Эта скульптура в парке напомнила мне одну из халтур моего отца. Я в отрочестве ее очень любил. Там такой удобный подход…
Вы хотите спросить, не лечился ли я? Нет. Наверное моя болезнь уже слишком далеко зашла… Да и стыдно…
Он обреченно махнул рукой. Я попытался уверить его, что у меня есть замечательный сексопатолог, который вылечивал и более тяжелые случаи. Он взял координаты и на следующий день уехал.
Когда же через несколько месяцев я созвонился с этим врачом, он заявил, что ни одного пациента с агалматофилией за это время у него не было.
ЖИЛИ-БЫЛИ МУТАНТ С МУТАНТИХОЙ.
Летающие тарелки давно уже перестали волновать умы просвещенного читателя. Ну, чего там, летают. Главное – на головы не сбрасывают всякую гадость, как голуби… Ну, являют они собой всякую там фалло-йоническую символику. Им самим, наверняка до этого и дела нет, а наши активисты всё выискивают, по косвенным данным, длину инопланетных пенисов. Только вот результаты разные получаются.
Исследуют наши уфологи и контактёров. Они, как известно, разные бывают: вольные и невольные. Вперит вольный контактёр взгляд свой просветлённый в ночные небеса, кинет телепатический клич, и тут же слетается к нему стая летающих тарелочек. Кружат вокруг него, а он им крошки сыпет и приговаривает: «Цыпа-цыпа…» А сам кувалдочку в кармане прячет. Встречала я одного такого… С уфологических симпозиумов невылезяющего. Приглашал он меня при луне погулять. А как попросила я его вызвать хотя бы малю-юсенькую тарелочку – отказался. Они, говорит, к твоему биополю непривычные. Вот если бы мы с тобой как следует провзаимодействовали… Это он на секс намекал, за что и был безоговорочно отвергнут и послан на его собственную страждущую часть тела.
Но есть и другие. Жертвы этих тарелок. С одной такойсемьёй я и познакомилась случайно. На море. Каком не скажу, но южном и тёплом.
Я снимала однокоечный сарайчик, а эта пара – сарайчикнапротив. Окно в окно. Пара и пара, нормальные, по ночам кровать скрипит. У меня, впрочем, тоже. Но не в этом суть.
Как-то ночью лежу одна, в темноте, продумываю завтрашнюю политику и случайно гляжу в окно, а у моих визави свет. И на занавеске прозрачной силуэт мужской. И что-то в нём не так. Присмотрелась – торчит у него, этот самый, но не там, где положено, а гораздо выше! Гляжу дальше, глазам не верю: смещается он! На положенное место. Ну, думаю, перегрелась…
И до сих пор так бы думала, если бы не возвращались мы с отдыха в одном поезде, вагоне и купе. Наш четвёртый попутчик вечно пропадал с друзьями, возвращался в лёгкой невменяемости и поэтому, как собеседник не имел ценности. Мы же разговорились. Сначала об отвратном сервисе, потом о прекрасной погоде, и незаметно разговор перетёк не аномальные явления. Экстрасенсы! Да-да-да! Полтергейсты! Да-да-да! Йети-Несси! О-го-го! А тарелки? Ни за что!
Почему?
Раскололась супруга. Насколько помню, я тут передам её рассказ.
Одно дело, когда читаешь о всяких загадках и ненормальщине, а другое, когда с ней сталкиваешься. И не с лучшими её проявлениями.
Навещали мы свекровь. Старушка она, но бодренькая пока, в деревне живёт. До автобуса – пять километров по лесу. Деревенскими гостинцами нагрузились и пошли загодя. В лес вошли, идём, тропка знакомая, сколько лет по ней ходим. Пересекаем большую поляну, и вдруг натыкаемся на что-то невидимое. Это я сейчас знаю, что оно невидимое было, а тогда, будто лбом в дерево треснулись, оба сразу причём. Искры из глаз посыпались, а когда перестали, видим – вокруг нас как плёнка голубоватая образовалась. Я бросилась на неё, а она меня так током шибанула, что я сознание потеряла.
Когда очнулась – стою, как спеленатая. Вокруг стены белые и переливаются слегка, как перламутр. Страшно, вроде, а страха почему-то нет. Как во сне всё. Рядом – он стоит, муж. Как был с рюкзаком, так и стоит. Тоже шевельнуться не может.
И тут входит ЭТО. Хвостатый, зелёный, одноглазый и ко мне руки тянет, а между пальцами перепонки. Что дальше было – не помню, муж тоже не помнит, он с самого начала в трансе был.
Очнулась – лежу голая. Одежда рядом. На себя смотрю – ничего не понимаю. Груди как не бывало! Заплакала я, куда ж, думаю, без груди-то! И вдруг чувствую – набухает! Появляется, родимая!.. В районе живота… Я ей и говорю, выше, выше поднимайся! А она слушается! Так я обрадовалась, что такое вымя себе отрастила!..
А муж-то, оказывается, за этим всем наблюдал. Его эти изверги члена лишили. Как начал он его себе отращивать! Такую елдищу отгрохал! Потом уменьшать пришлось: в брюки не влезала.
