Мужчина и женщина в эпоху динозавров - Этвуд Маргарет (читаемые книги читать онлайн бесплатно .TXT) 📗

— И я, то есть я хочу сказать, мы оба рады. — Элизабет любезно улыбается д-ру Ван Флету и останавливается подле Марты ровно на те четыре секунды, которые требуются, чтобы сказать: было очень приятно встретиться, она надеется, что они смогут вскоре повидаться опять, а сейчас она просит прощения, но ей нужно срочно возвращаться к работе.

Она очень спокойна. Она справится.

Она работает у себя в кабинете до вечера, диктуя служебные записки, заполняя заявки, и сама печатает несколько писем, над которыми нужно подумать. Получено окончательное согласие на выставку китайской крестьянской живописи, теперь надо готовиться; но Китай сейчас популярен, и выставку легко будет рекламировать.

В самом конце рабочего дня она закрывает пишущую машинку, берет сумку и пальто. Она пообещала себе, что сегодня выполнит еще одно дело.

Она поднимается по ступенькам, через деревянную дверь, куда не допускаются посторонние, по коридору, между железных шкафов. Мастерская Криса. Теперь тут работает другой человек. Когда Элизабет входит, он поднимает голову от стола. Маленький, лысеющий, совсем не похож на Криса.

Чем могу служить? — спрашивает он.

Меня зовут Элизабет Шенхоф, — отвечает Элизабет. — Я работаю в отделе особых проектов. Я хотела спросить, нет ли у вас лишних обрезков меха. Все равно каких. Это моим дочкам, для кукольных платьев.

Мужчина улыбается и идет искать. Элизабет говорили, как его зовут, но она забыла: Нейгл? Она потом посмотрит. Часть ее работы состоит в том, чтобы знать имена техников во всех отделах, на случай, если они ей зачем-то понадобятся.

Пока он роется в ворохе вещей на полках позади стола, Элизабет озирается. Мастерская изменилась, в ней все переставили. Время не стояло на месте, ничего не сохранилось. Криса здесь больше нет. Она не может вернуть его, и впервые понимает, что не хочет. Позже он, без сомнения, накажет ее за это, но сейчас, в этот миг, она от него свободна.

Она медленно спускается по мраморным ступеням, ощупывая комок меха. Все, что осталось от Криса, которого она больше не помнит целиком. У двери она засовывает мех в сумку, потом спускается в метро, доезжает до станции Сент-Джордж и там пересаживается на поезд до Кэстл-Фрэнк. Она идет по виадуку, пока не оказывается примерно посредине, внизу — заснеженный овраг и машины мчатся по шоссе. Ей, как и тетушке Мюриэл, нужно соблюсти погребальные ритуалы. Она открывает сумку и швыряет клочки меха, один за другим, в пустоту.

Суббота, 22 января 1977 года

Леся

Леся сидит в гостиной у Элизабет, водрузив на левое колено чашечку кофе (должно быть, превосходного). В правой руке у нее ликерный стаканчик, до половины заполненный бенедиктином с бренди. Она не знает, как это получилось, что у нее две емкости с жидкостью и некуда их поставить. Она совершенно уверена, что вскоре опрокинет по крайней мере одну из них, а может, и обе, на серо-бежевый ковер Элизабет. Ей страстно хочется сбежать.

Но все остальные играют в игру с такими правилами: надо подставить слово «лось» вместо любого другого слова в название канадского романа. Непременно канадского. Предположительно, в этом и состоит юмор.

«А я и лось мой…» — говорит Элизабет, и все смеются.

«Лосиная шутка», — говорит жена сотрудника греко-римского отдела, которая работает в «Си-би-си».

«Божий Лось» [2]9, — отвечает ее муж, которого зовут Филип. Никто не зовет его просто Фил. Элизабет смеется и спрашивает у Леси, не хочет ли она еще бренди с бенедиктином.

Нет, спасибо, — говорит Леся, надеясь, что пробормотала эти слова, а не выкрикнула. Ей очень нужно закурить, но обе руки заняты. Она не читает романов и не узнала ни одного названия из тех, что так легко выпаливают все остальные, даже Нат, даже иногда Уильям. Она могла бы сказать «Затерянный Лось». Но этот роман — не канадский.

И так весь вечер. Элизабет сказала, что будет только пара друзей. Непринужденная обстановка. Поэтому Леся надела брюки с длинным вязаным пальто, а две другие женщины оказались в платьях. Элизабет в кои-то веки не в черном; на ней серое шифоновое платье свободного покроя, в нем она моложе и стройнее, чем на работе. У нее и ожерелье на шее — цепочка с серебряной рыбкой. Другая женщина одета в летящее лиловое платье. Леся в своих бодреньких прямых тряпках в полосочку чувствует себя двенадцатилетней девчонкой.

До этого вечера она видела Ната лишь однажды. В отчаянии она позвонила ему домой; к телефону подошел кто-то из детей.

— Минуточку. — Отрывисто; трубка грохнула об пол. Должно быть, свалилась со стола. Кричат: — Папа, это тебя!

Они договорились встретиться в кофейне в торговом центре, занимающем нижний этаж Лесиного дома. Безрассудно: а вдруг Уильям?

— Зачем она зовет нас на ужин? — вопросила Леся уже в полном отчаянии. Она не может пойти на попятный, это будет выглядеть подозрительно. В том числе в глазах Уильяма. И если бы она сразу отказалась, это тоже выглядело бы подозрительно.

Нат осторожно держал ее за руку.

Не знаю, — ответил он. — Я уже давно не пытаюсь понять, что ею движет. Я не знаю, зачем она делает то или другое.

На работе мы с ней не так чтобы дружим, — сказала Леся. — Она в курсе?

Наверное, — ответил Нат. — Она мне не говорила заранее, что собирается тебя пригласить. Я не мог ей сказать, чтобы она этого не делала. Она часто приглашает людей на ужин; во всяком случае, раньше часто приглашала.

Ты ей сказал? — Леся внезапно понимает, что это как раз в его духе.

Не совсем, — отвечает Нат. — Я мог о тебе упомянуть пару раз — я часто о тебе думаю. Может, она поэтому и догадалась. Она очень проницательна.

Но даже если она знает, с какой стати приглашать меня в гости? — Сама Леся никогда в жизни такого бы не сделала. Одна бывшая подружка Уильяма, зубной техник, все время предлагает как-нибудь пообедать втроем. Леся этому стойко сопротивляется.

Я думаю, ей просто хочется на тебя поближе посмотреть, — ответил Нат. — Не беспокойся, все будет нормально. Она ничего такого не сделает. Тебе понравится ужин, она прекрасно готовит, когда захочет.

Леся, однако, была не в состоянии этого оценить. Ее чуть не парализовало от страха, так что она едва могла жевать. Говядина по-бургундски с тем же успехом могла оказаться песком. Элизабет милосердно не заметила, что большая часть порции осталась у Леси на тарелке. За первым блюдом Элизабет со знанием дела задала Лесе три вопроса о субординации в отделе палеонтологии позвоночных; откровенный ответ на любой из этих вопросов, будучи повторен где надо, мог бы стоить Лесе работы. Леся замялась, и Элизабет переключилась на сплетни о делах «Си-би-си», поставляемые женой сотрудника греко-римского отдела.

Во время десерта Элизабет сосредоточилась на Уильяме. Она считает, что его работа в Министерстве экологии чрезвычайно интересна, и это такое достойное поприще. Она полагает, что ей надо наконец сделать над собой усилие и складывать старые бутылки и газеты в эти, как их, контейнеры. Польщенный Уильям прочел лекцию о неминуемой катастрофе, ожидающей мир, если Элизабет не станет этого делать, и Элизабет кротко согласилась.

Нат в это время двигался на заднем плане, безостановочно курил, пил не переставая, хотя и без видимого результата, избегал Лесиного взгляда, помогал собирать грязные тарелки и разливать вино. Элизабет ненавязчиво руководила: «Любовь моя, ты не мог бы принести мне сервировочную ложку, с прорезью?» «Любовь моя, когда будешь на кухне, включи, пожалуйста, кофейник». Леся сидела, обкусывая по краям свою меренгу, и жалела, что здесь нет детей. По крайней мере тогда она хоть с кем-то могла бы говорить, не краснея, не бормоча и не опасаясь в любой момент, что у нее изо рта на чистую скатерть жабой вывалится какая-нибудь чудовищная бестактность. Но детей услали в гости к друзьям, с ночевкой. Хоть и любишь своих детей, сказала Элизабет, но хочется провести немножко времени со взрослыми. Правда, Нат не всегда с этим согласен. Последняя фраза уже была обращена прямо к Лесе. Он такой заботливый отец. Хотел бы проводить с детьми двадцать четыре часа в сутки. «Верно, любовь моя?»