Бери и помни - Булатова Татьяна (читаем книги онлайн бесплатно полностью без сокращений .txt) 📗
Опешивший от непонятно откуда взявшейся Дусиной храбрости, Олег Иванович ослабил хватку и повернулся к Евдокии.
– Скажи ему! – завизжала Римка и отскочила на безопасное расстояние. – Сволочь!
– Убью-у-у! – взревел Селеверов и бросился за женой.
– Что вы делаете?! – в отчаянии закричала Ваховская и преградила Хозяину путь. – Не надо!
От Дусиного вопля Олег Иванович замер и безвольно опустил сжатые в кулаки руки.
– Извела она меня, – только и выдохнул он в Дусино лицо и сгорбился.
– Не надо, – жалобно попросила Евдокия и заплакала. – Что же вы-ы-ы…
– Пусти. Не трону я ее. Руки марать неохота…
Ваховская посторонилась. Селеверов, шатаясь, вышел на лоджию, хватая ртом воздух. В груди пекло с такой силой, что перехватывало дыхание. Согнувшись вдвое, Олег Иванович потер грудь. Не отпускало.
– О-о-ох, жжет… – простонал Селеверов и встал на колени. – Подыхаю, что ли? – только и успел вымолвить тот и ткнулся лицом в пол.
– Римма! – заголосила Ваховская и бросилась к Хозяину наперегонки с растревоженным Лордом. – Римма!
Напуганная криком, выбежала Селеверова. Охнула, склонилась над мужем, рванула на нем майку, увидела расчесы и поняла.
– «Ско-о-орую»! – заорала она истошно при виде синего треугольника от носа к подбородку. – Зво-о-ни!
Трясущимися руками набрала Дуся спасительные «ноль три» и продиктовала адрес.
– Что там у вас? – поинтересовался диспетчер и, выслушав сбивчивый рассказ абонента с подробным перечислением симптомов, буднично обнадежил: – Ждите.
– Бо-о-ольно, – простонал Селеверов, увидев над собой раскрытую пасть Лорда.
– Ф-ф-фу! – шикнула Римка, но тут же нарвалась на угрожающий рык усевшегося рядом с головой хозяина пса. – Олежа… – позвала она мужа, пытаясь приподнять его голову. – Олежечка…
Селеверов еле дышал, не хватало воздуха.
– Ду-у-ся… – навзрыд заплакала Римка. – Умирает, что ли? Руки холодные.
Ваховская бухнулась на колени, схватила синюшную руку Олега Ивановича и задышала на нее часто-часто, пытаясь согреть.
Римму охватил ужас.
– Что ты делаешь? – набросилась она на Дусю, пытаясь заглянуть в глаза, чтобы увидеть, что не все, не все еще.
– Не мешайте, – оттолкнула ее Евдокия и стала растирать стопы Селеверова. – Кровь не идет. Холодный весь – согреть надо.
Римку словно парализовало: она беспомощно переводила взгляд с лежавшего на полу лоджии мужа на копошившуюся над ним Дусю и молилась.
– Господи, – повторяла она раз за разом. – Господи, не отнимай его у меня… Не отнимай его у меня, Господи…
Приехавшие врачи диагностировали инфаркт. Бравые санитары привычно и слаженно погрузили Селеверова на носилки и бережно спустили вниз. Врач, бросив взгляд на обескровленное лицо Римки, поманила Дусю пальцем и тихо поинтересовалась:
– А эта у вас не сердечница?
– Что вы! Что вы! – замахала руками Евдокия.
– Успокоительного ей дайте, – посоветовала женщина и строго спросила: – Есть в доме-то успокоительное?
– Корвалол только, – развела руками Ваховская.
– Ну хоть корвалол. И давление померяйте. Контроль нужен. Если что – вторую «Скорую» вызывайте.
– А Самого вы куда?
– Куда положено. В спецбольницу. Их там быстро на ноги ставят. Обычное дело, – пояснила врач и поспешила ретироваться из душной квартиры.
– А когда же?.. – попробовала спросить Евдокия, но вместо ответа услышала дежурное «звоните».
Вернувшись домой с экзамена, сестры Селеверовы обнаружили у подъезда стайку встревоженных соседок, активно обсуждавших главное событие дня:
– Успели, говорят. Вовремя приехали… Сердце, оно такое. Дело быстрое.
Увидев девочек, соседки, не сговариваясь, замолчали и дали пройти.
– Странные какие-то, – засомневалась чуткая Элона и с опаской оглянулась.
– Иди давай, – подтолкнула ее сестра. – Есть хочется.
Вместо праздничного, по поводу успешно сданного экзамена, обеда их ожидала опухшая от слез мать и взволнованная Евдокия.
– Что случилось? – бросилась к ним Лёка, тревожно вглядываясь в глаза той, от которой уже почти семнадцать лет зависело их с сестрой спокойствие и благополучие.
– Да… – взмахнула рукой Дуся и безвольно уронила ее на диван.
– Что «да»-то? – продолжала наскакивать Элона.
– И не говори… – странно отвечала Ваховская, прикладывая к глазам скомканный в узелок платочек.
– Да что вы молчите? – возмутилась Анжелика и втиснулась между матерью и Дусей. – Ма-а-ам? Ду-у-усь?
Первой не выдержала Римка и заплакала в голос, чем напугала Элону до беспамятства. После чего девушка встала перед ними на колени и присоединилась к заразительному реву непонятно по какому поводу.
– Го-о-о-споди, – попыталась сохранить бодрость духа Лика. – А ты-то что воешь?
– Не знаю, – всхлипнула младшая сестра и, как в детстве, уткнулась в Дусины коленки.
– Кто-нибудь объяснит мне, что происходит? – решительно потребовала Анжела и вместо матери развернулась лицом к Евдокии.
– Олег Иванович… – только и смогла вымолвить Ваховская, и голос ее задрожал.
– П-а-а-почка! – с новой силой завыла Лёка, не зная причины, из-за которой так убивалась мать.
– Да хватит причитать! – разозлилась Анжелика и прикрикнула на Дусю: – Ты объяснишь или нет?!
– Объясню, – собралась Дуся и, как могла, в подробностях пересказала произошедшее, естественно опустив описание кухонного инцидента.
– И все? – изумилась Лика. – Просто с сердцем плохо?
– Ничего себе с сердцем плохо, – обиделась Римма. – У него вообще-то инфаркт.
– Ну-у-у… от инфаркта еще никто не умирал, – наивно заявила глупая Лёка и торжествующе посмотрела на сестру. – Устроили здесь показательные выступления.
– Дура ты, – покрутила пальцем у виска Анжелика. – От него только и умирают. Причем достаточно молодые мужчины папиного возраста.
– Но не папа, – не поверила Элона.
– Что ты! Господь с тобой! Конечно, не папа! – привычно зашелестела Ваховская, попеременно заглядывая в лицо то Элоны, то Римки.
На Анжелику она даже как-то и побаивалась смотреть, чувствуя между своей «глупостью» и ее «недетским здравомыслием» такую пропасть, что становилось не по себе.
– Это я виновата, – неожиданно призналась Римка и по-собачьи заглянула Дусе в глаза. – Это я… – собралась продолжить она, но Ваховская не позволила ей сделать эту глупость и тут же вмешалась:
– Не слушайте вы ее. Никто здесь не виноват.
– Не-е-ет, – упрямо замотала головой Селеверова. – Ты им расскажи… Ты им расскажи, как дело было. Как…
– А чо случилось-то? – поинтересовались девочки.
– А ничо, – легко ушла от ответа Дуся и скорчила Римке свирепую рожу. – Ничо… Ничо не случилось… Надорвался на работе – сердце не выдержало.
– Ты так говоришь, – расстроилась Элона. – Как будто папа умер: «сердце не выдержало».
– Ну что ты несешь? – вышла из берегов обычно спокойная Евдокия. – Ну что? Говорю же: ничего не случилось. Заболел человек. Потому что много работает. Без отпуска. Время сейчас такое…
– А чего мама так говорит? – лезла на баррикаду Лёка.
– А чего она говорит-то? Ничего особенного. Так расстроилась, что и говорит непонятно что. Я ж дома была, все видела.
Селеверова во все глаза смотрела на Дусю, не зная, как реагировать. Надо было что-то сделать, чтобы по-другому задышалось. То ли попытаться вновь обратить внимание дочерей на истинные причины произошедшего, то ли поддержать вранье.
Пока Римка пыталась сориентироваться на местности, всполошилась Евдокия:
– Батюшки! Сидим. Дурынды. Дети с экзамена пришли, а мы спросить не догадываемся… Ну что? – с искренним интересом посмотрела она на Анжелику.
– Да ничего, – пожала та плечами. – Как обычно.
– Пять? – растрогалась Ваховская.
– У меня – пять. У Лёки… как обычно.
– И что? – грозно спросила Элона у сестры.
– Да ничего. Тебе вроде и не надо.
– Физика мне во ВГИКе не нужна.
– Где-е-е? – встрепенулась Дуся, в первый раз услышав непонятную абракадабру.
