Гормон счастья и прочие глупости - Вильмонт Екатерина Николаевна (читать хорошую книгу полностью .TXT) 📗
Я еще целую неделю ездила в этом троллейбусе, но больше его не встретила. Долго еще ходила под этим впечатлением и до сих пор помню его лицо. И почему-то мне кажется, что он тоже помнит меня. Может, мы действительно были созданы друг для друга? Сейчас мне даже почудилось, что Андрей чем-то похож на него. Мне вдруг захотелось плакать. Я вообще-то не плакса, плачу редко. А тут вдруг разревелась. Это было неудержимо и так сладко… Я пошла к себе, вцепилась зубами в подушку и плакала-плакала, пока не заснула. А утром я первым делом убрала квартиру, хотя, надо отдать должное Полине, она к моему приезду навела чистоту. Потом я отправилась в парикмахерскую.
— О! — воскликнула Валентина, мастерица, подарившая мне столь экзотический облик. — Ну как с новым имиджем?
— Спасибо, было здорово.
— Я гляжу, вы хорошо загорели. Вам идет такой стиль.
— Да, но пора вернуться к прежнему.
— Почему?
— Да мне завтра на работу!
— Ну и что?
— У нас этого не поймут! — Я вкратце рассказала ей о характере моей работы.
— Ничего страшного! Будете на работу затягивать волосы в пучок. А дома — или в гости — или еще куда будете так ходить. Вот посмотрите! — Она ловко продемонстрировала мне, как можно уложить волосы, чтобы выглядеть строго, но я вдруг заявила:
— Нет, Валя, я не хочу больше так ходить. Перекрасьте меня и подстригите.
— Подстричь? Зачем?
— Чтобы опять изменить имидж, но не возвращаться к прежнему.
— Понимаете, следы завивки пока останутся.
— Пусть.
— Жалко стричь такие волосы.
— А мне — нет! Остригите меня совсем коротко.
— Налысо, что ли? — рассердилась Валя.
— Не налысо, но совсем-совсем коротко.
— Вам нельзя.
— Почему?
— У вас будет беззащитный вид.
— Беззащитный? — удивилась я.
— Беззащитный и измученный! А такие волосы отвлекают! Но если вы настаиваете, я сделаю вам стрижку. Только не такую короткую, чтобы волосы все же были видны. Вы мне доверяете?
— Конечно! — искренне сказала я.
И через сорок минут у меня был совершенно новый имидж. Красивая, стильная стрижка современной деловой женщины.
— Нравится?
— Да. Только вот не знаю, что скажет начальство.
— У вас в контракте записано, что вы не имеете права менять прическу?
— Разумеется, нет!
— Тогда живите спокойно! Только придется теперь регулярно подстригаться.
— Не страшно.
Сказать, что я была в восторге от новой прически, я не могла. Но вероятно оттого, что никогда не носила стрижку и попросту еще не привыкла. Первым должен был оценить перемену Женя. Мы собирались встретиться у него в квартире.
— Черт, опять новая прическа! С ума можно сойти! Только я смирился с той… Но тебе так, наверное, лучше. Спокойнее как-то.
— Тебе спокойнее? — засмеялась я.
— Это уж точно! Иди ко мне, я так соскучился.
Мне было хорошо с ним, впрочем, как и всегда, только гормон счастья не вырабатывался. Черт бы побрал Вовика Златопольского с его болтовней об этом злосчастном гормоне.
— Знаешь, как мне было хреново, когда я думал, что потерял тебя? Скажи, у тебя что-то было с тем актером, который со мной драться хотел?
— Не было, — с чистой совестью ответила я.
— Правда?
— Правда.
— А почему он тогда вступился за тебя?
— Не за меня, за даму.
— Слушай, я хочу тебя попросить…
— О чем?
— Сведи меня с твоим братом.
— Зачем? — крайне удивилась я.
— Ну нехорошо, когда в семье какие-то.., недоразумения. Я так понимаю, что он тебе близкий человек… Кстати, у вас романа не было?
— Не было, черт тебя подери! По-твоему, у меня романы со всеми мужчинами вообще?
— Не передергивай! Просто он.., довольно привлекательный, ну и между двоюродными бывает…
— Мало ли что бывает! Бывает даже между родными, даже между отцом и дочерью. Ты к папе не ревновал еще?
— Не говори глупостей. Мне, кстати, твой отец очень понравился.
— Ты ему тоже. Ох, господи, я же забыла, что мы с Полькой сегодня должны быть у папы!
Я вскочила, оделась и стала звонить Полине.
— Что ж ты мне не звонишь, я тут замоталась, — набросилась я на нее.
— Во что замоталась, в простыню? — хихикнула она.
— В какую простыню, что ты мелешь! — возмутилась я, чувствуя, что краснею.
— Ну ты ж у Жени, наверное?
Еще недоставало обсуждать это с ней!
— Короче, ты поезжай к деду да захвати из шкафа синий пакет, там подарки. Я приеду сама. Могу задержаться из-за пробок.
— Ладно! Пока, маменция!
— Бронечка, я, к сожалению, завтра вечером улетаю в Будапешт на три дня. Мне жутко не хочется, но надо. Я хотел послать своего зама, но он, как назло, попал в больницу с аппендицитом.
— Жаль, — машинально ответила я.
— Сейчас ты спешишь, а вот когда я вернусь, надо будет уже конкретно обсудить свадьбу.
— Хорошо. Обсудим. Женечка, извини, но мне надо мчаться. Папа терпеть не может опозданий.
Дверь в квартире отца мне открыла Полька.
— Ой, мам, ну ты даешь! — закричала они при виде новой прически.
— Полина, как ты разговариваешь с матерью! — не преминул сделать ей замечание папа. — Деточка моя, что с тобой было? От Полины ничего нельзя добиться. А выглядишь хорошо. Ты подстригла волосы? Я не сторонник стриженых женщин. Так от чего ты все-таки лечилась?
— Пап, ничего страшного, была небольшая проблема, и как раз подвернулась возможность недорого полечиться. И теперь все в полном порядке. Не беспокойся.
Когда после ужина я вышла на кухню помочь Симочке с чаем — Полька и папа играли в шашки, — она сказала:
— Бронечка, а у тебя грустные глаза.
— Да нет, я просто сегодня жутко устала.
— А ты там, в Израиле, случайно не влюбилась? — участливо осведомилась мачеха.
— Так, чуть-чуть.
— Поделись, если хочешь. Ты ведь знаешь, я не болтлива.
— Знаю, Симочка. Но сейчас не то настроение. Если окажется, что…
— Как хочешь. Но в любой момент я готова послужить жилеткой.
Это я знала. И если бы речь шла о какой-то другой ситуации, я, возможно, и поплакалась бы ей. А впрочем, кто знает…
В машине по пути домой Полина вдруг спросила:
— Мам, Гордиенко клевый, да?
— Бесспорно.
— А Дружинин?
— Нет.
— Почему?
— Мрачный, хамоватый и вечно небритый. А почему тебя это интересует?
— Ну просто.., он же такая звезда! А его жена?
— Очень красивая! Ноги от ушей и вообще…
— Сейчас на НТВ показывают сериал с ним.
— С кем? С Дружининым?
— Ага. И он там клевый.
— Кого он играет?
— Благородного олигарха.
— Такие бывают?
— В кино все бывает.
— Тоже верно. А в котором часу этот сериал показывают?
— В девятнадцать сорок. И повтор уже совсем поздно, около двенадцати. А что, хочешь посмотреть?
— Ну разве что одним глазом.
— Мам, а у Вени там кто-нибудь был?
— В каком смысле?
— Ну.., какая-нибудь.., девушка?
— Наверное, я за ним не следила. — До возвращения Веньки я решила ничего не говорить про Венчика. Зачем? Неизвестно ведь, чем эта история завершится.
— Мам, а фотки? Я только сейчас сообразила! Ты снимала?
— Конечно. Завтра же отдам напечатать.
— Давай лучше я, ты мне утром оставь деньги и пленку. Я после школы зайду. Там прямо за час сделают.
— Вот хорошо.
— Мам, а ты по мне скучала?
— Не то слово!
— И я… Мам, а ты за Женю выйдешь замуж?
— Конечно. Он сейчас уезжает, а когда вернется, будем обсуждать свадьбу!
— Ура! Я тоже буду обсуждать?
— Да.
— Мам, почему у тебя голос такой скучный?
— Почему — скучный? Просто усталый. Спать хочу!
— Нет, скучный.., без трепетухи…
— Что?
— Без трепетухи, говорю.
— Что это еще за трепетуха? Трепет, что ли?
— Ага.
— Дурища ты у меня.
— Не-а! Дед говорит, что я на редкость умная девочка.
— Заблуждается твой дед.
