Мы живём на границе - Верещагин Олег Николаевич (читаем книги txt) 📗
Четверо у костра одновременно вскинули головы. И тут же Сергей начал стрелять – не в них, а в темноту, в часовых, влево-вправо, влево-вправо, короткими очередями, прошивая снова и снова корчащиеся и словно бы тающие на скалах пятна тьмы.
– Русские!!! – крякнул кто-то у костра, четверо шарахнулись в стороны, за камни. Один – Сергей заметил – плюхнулся за камень метрах в пятнадцати, и оттуда тут же выставил длинный ствол РПК. Сергей перевернулся на бок и метнул немецкую гранату – так, как учил их всех лучший гранатометчик сотни Серёжка Данченко: задержав гранату в руке, по дуге, так, что она взорвалась сразу за камнем. В воздух взлетело что-то темное, с нелепо раскинутыми ногами, рухнуло, забилось у костра, став странно КОРОТКИМ, издавая нечеловеческие, воющие, мяукающие, булькающие крики, вызвавшие у Сергея довольную улыбку.
– Что ж ты так визжишь, гадина? – прошептал он. – Больно умирать?..
…Сергей допустил одну, но роковую ошибку. Он не дождался, пока враги уснут. Не смог дождаться… И теперь трое бандитов, отвоевавших не по одному году, быстро определив, что стреляет один ствол, поняв, откуда ведется огонь, в два "калашникова" прижали мальчишку, а третий начал ползком и перебежками подбираться ближе и ближе.
Сергей бросил еще одну гранату, вслепую опустошил три магазина – и понял, что проигрывает. Сейчас кто-то подберется вплотную, выждет, навалится, скрутит… Плен?! Мысль о боли и пытках не посетила Сергея – ужасом обожгло то, что его свяжут и будут насмехаться, поняв, конечно, зачем он сюда явился… Плен?! Нет!
Он сорвал с ремня последнюю гранату и, сев спиной к камню, по которому били и били пули, выдернул кольцо.
Он им нужен живым. Пусть так.
Сергей напрягся, собираясь встать и крикнуть: "Не стреляйте, сдаюсь!" Может быть, они подойдут все, и тогда…
…и тогда где-то за камнями, там, где лежали убитые часовые, деловито и напористо заговорил пулемет. "Да-да-да! – выкрикивал он, и Сергей понял, что будет жить, понял это с ликующей радостью, и пулемет подтвердил: – Да-да-да!.." – а кто-то в ужасе заорал:
– Гоб-ли-ны-ы-ы!!! [49]
В свете костра Сергей, приподнявшись, увидел, как рухнул вбок, сложившись пополам, один вскочивший, как поднялся показавшийся очень высоким из-за вскинутых на всю длину рук другой, суетливо и громко повторявший:
– Я сдаюсь, не стреляйте, я сдаюсь!
И как косо, пригнувшись, метнулся в темноту по осыпи третий – вскочивший совсем рядом с валунами, за которыми прятался Сергей.
– Не уйдешь… – процедил тот и, швырнув впереди себя гранату, бросился следом, одержимый одной мыслью – догнать!!! Кажется, ему что-то кричали вслед знакомые голоса; сейчас Сергею было не до этого. Он бросал себя с камня на камень, ориентируясь по звуку, и в голове пульсировала строфа Высоцкого:
Трраддддададааа!!! Сергею показалось, что очередь выпущена точно в него, но широкий веер огня прошел чуть в стороне, и мальчишка выстрелил в ответ – тоже очередью. Мелькнула на миг вдоль – упасть, чтобы не подставляться под огонь… но это значило убегающему дать шанс уйти, скрыться в темноте. Тот не мог бежать бесшумно, из-под ног срывались камни, и он, конечно, тоже слышал, как бежит следом его преследователь.
Снова очередь! Сергей выстрелил в ответ – и ППШ осекся. Сергей рванул затвор – бесполезно, гильза заклинила его. Мальчишка отбросил оружие и, ни секунды не раздумывая, выхватил ТТ. О том, что он с двумя обоймами преследует вооруженного автоматом бандита, Сергей не подумал. Он два раза выстрелил на бегу… и из-за скал начала выползать сумасшедшая, непредставимо громадная алая луна, быстро выкатываться, словно мандарин из-под кровати. Тени метнулись по скалам, свет вспорол темноту, кромсая ее на лохмотья.
Сергей увидел бандита. Он стоял в десятке метров, глядя левее мальчишки – туда, откуда прозвучали выстрелы.
Сергей выстрелил в третий раз – не раздумывая. И увидел, как бандит выронил автомат. Метнулся в сторону, левой рукой отдирая крышку кобуры, висевшей на поясе; правая болталась вдоль туловища. Но было поздно.
Мальчишка подходил к нему, держа на прицеле.
Слышно было, как тяжело дышит бандит, покачиваясь и придерживая раненую руку другой. Когда оставалось между ними всего шагов пять, он выдохнул:
– Мальчишка!.. – и в следующий момент луна выхватили из теней их лица.
– Се…ргей?! – подавился кашлем бандит, изумленно расширив глаза. – Ты?!
А Сергею показалось, что у него разрывается голова, и он подумал: "Попали!" А потом…
– Салмон, – сказал он, чувствуя, как сами собой текут из глаз слезы. – Вот и все, – и он поднял пистолет. Лицо бандита окаменело, но губы шевельнулись в усмешке:
– Я ранен. Ты не сможешь выстрелить. Разве твой бог не велел прощать?
– Ошибаешься, Салмон, – сказал Сергей. – Мой бог велел карать.
И выстрелил Салмону между глаз…
…Серб встретил медленно бредущего Сергея на полпути к месту перестрелки. Быстро спросил:
– Догнал?
Сергей кивнул, дальше они шли молча. На тропе Глеб, поминутно спрашивая Любку, как она себя чувствует, увязывал для погрузки трофейное оружие. Любка активно ему помогала и огрызалась. На лице у нее были следы ударов.
– А где этот, – без интереса спросил Сергей, – который руки задрал?
– Вон лежит, – кивнул Глеб и усмехнулся. – Он их плохо задрал, я не рассмотрел…
– Ясно, – Сергей подошел к одному из коней. – Вы поезжайте, а я за Петькой вернусь, еще одного коня возьму. Он у скалы Саг, покалечился…
– Черт! – выдохнул Глеб. – Черт, черт…
– Вместе поедем, – Любка перебросила через плечо автомат. – Надежней и безопасней… Мало ли кто стрельбу услышал.
– Поедем вместе, – согласился Сергей и сел на камни. Глеб присмотрелся к другу, спросил:
– Ты чего?
– Оставь, – прошептал Мирослав, – не понимаешь, что ли… – но Сергей, посмотрев на них, сказал:
– Вот я и вспомнил все. И кто я. И откуда. И что со мной было. ВСЕ.
– Сергей! Сережа, сколько раз я говорила, чтобы не ходил из школы один, дожидался охранника!
Мальчишка, входивший в калитку, резким движением головы отбросил со лба светлый чуб и, улыбнувшись, махнул рукой:
– Привет, ма!.. А что на обед?!
– Лидию Константиновну спроси, – ответила с высокого крыльца большого красивого дома молодая и очень сердитая (внешне, по крайней мере) женщина. – И кликни отца, раз уж пришел – он в гараже возится.
Отец в гараже за домом, кажется, уронил полку с инструментами – послышались грохот, лязг, ругательства…
…Серый вскинулся и успел подняться на ноги раньше, чем Салман Беноев отвесил ему пинка. Впрочем, все равно уже пора было подниматься – в щелястых стенах красными полосами просвечивал рассвет, надрывался петух, слышался шум. Все это его не разбудило, а вот приближение Беноева подкинуло, хотя чеченец шел совершенно бесшумно.
Рефлекс выработался. Мерзкий и страшный.
Но Салман, похоже, не собирался его пинать. Судя по лицу бандита, он был чем-то доволен, глаза поблескивали, зубы скалились.
– Иди, – он мотнул бородой в сторону входа, – о лошадях позаботься. О моей и о Витольдовой. Потом готовь есть. Быстро готовь, хорошо. Мы завтракать будем, у нас удача. Себе тоже сготовь. Что и нам, разрешаю.
Он засмеялся, хлопнул Сергея по плечу. Мальчишка склонил голову ниже:
– Да, хозяин.
И пошел к выходу. Идти было тяжело. Проклятая цепь… Когда Салман заковал его, Серый думал, что от унижения остановится сердце. Но всё оказалось в сто раз хуже… Сковка была сделана с таким расчетом, что, если Сергей начинал работать руками, он не мог нормально ходить, только ковылять. Чтобы более-менее нормально переставлять ноги – надо было опустить руки и сильно пригнуть голову подбородком в грудь. А поднять голову полностью, как он привык за тринадцать лет своей жизни – было невозможно вообще…
