Хорошо быть тихоней - Чбоски Стивен (читать книги онлайн TXT) 📗
— Конечно.
— Спасибо тебе, Чарли.
И так всю дорогу. Сходили мы в кино. Потом в пиццерию. И всякий раз, когда Патрик начинал уставать, он бросал в рот энергетическую пастилку и запивал кофе. Когда на улице стало смеркаться, он принялся показывать мне те места, где встречались они с Брэдом. При этом почти ничего не рассказывал. Просто смотрел перед собой.
Наша поездка завершилась на поле для гольфа.
Уселись мы на восемнадцатом грине, а это довольно высоко, и любовались закатом. По пути туда Патрик, помахав своим фальшивым удостоверением личности, купил бутылку красного вина, и мы по очереди пили из горлышка. Болтали о том о сем.
— Про Лили слышал? — спрашивает он.
— Кто такая?
— Лили Миллер. Не знаю, может, она и не Лили вовсе, но так ее все называли. Училась на класс старше меня.
— Нет, вроде не слышал.
— Я думал, тебе брат рассказывал. Это уже классика жанра.
— Вполне возможно.
— О’кей. Если слышал — скажешь.
— О’кей.
— Так вот. Приходит сюда Лили с одним парнем, который во всех школьных постановках главные роли играл.
— Паркер, что ли?
— Во-во, Паркер. А ты откуда знаешь?
— Моя сестра по нему сохла.
— Ни фига себе!
Мы порядком напились.
— Короче, приходит сюда Лили с этим Паркером. У них же любовь! Он ей даже свой актерский значок подарил или какую-то такую хрень.
С этого момента Патрик так раздухарился, что от смеха прыскал вином после каждой фразы.
— Была у них любимая песня, «Сломанные крылья», что ли, этой команды, как ее, «Мистер Мистер». На самом деле я точно не знаю, но хочу верить, что пелось там про какой-то облом, — это будет в тему.
— Давай дальше, — поторопил я.
— О’кей. О’кей. — Патрик глотнул еще вина. — Короче, гуляли они уже давно и даже, по-моему, перепихнулись не один раз, но в тот вечер у них планировалось нечто улетное. Она бутерброды из дому захватила, а он мафон притащил, чтобы врубить «Сломанные крылья».
Патрик прямо зациклился на этой песне. Битых десять минут ржал.
— О’кей. О’кей. Больше не буду. Короче, устроили они тут пикничок, бутерброды, то-се. Начали обжиматься. Стерео орет, можно переходить к главному — и тут Паркер вспоминает, что презики забыл. А они оба уже нагишом валяются. Обоим невтерпеж. А презика нету. Короче, угадай, что было дальше?
— Не знаю.
— Поставил он ее раком и отымел через пакет от бутербродов!
— НЕТ! — Других слов у меня не было.
— ДА! — отозвался Патрик.
А я:
— БОЖЕ!
— ДА! — подытожил Патрик.
Когда мы отсмеялись и с ног до головы забрызгались вином, Патрик обернулся ко мне:
— А хочешь знать, в чем главная фишка?
— Ну? В чем?
— Ей, как отличнице, доверили толкать речь на вручении аттестатов. Лезет она на сцену, а на трибунах каждая собака про нее знает!
Хохотать уже не было сил. У нас прямо животы схватило. Вот умора! Короче, мы с Патриком рассказали друг другу все прикольные байки, какие только смогли вспомнить.
Был тут один шкет, Барри, который в кружке моделирования изготавливал воздушных змеев. А после уроков привязывал к такому змею петарду и запускал, чтобы в воздухе бабахнуло. Теперь учится на авиадиспетчера.
(Рассказано Патриком со ссылкой на Сэм)
А еще был один парнишка, Чип, так он не один год копил деньги, которые получал к Рождеству и ко дню рождения, а потом на эти деньги приобрел распылитель, клопомор, противогаз и в полном оснащении стал обивать соседские пороги, чтобы его пустили бесплатно травить клопов.
(Рассказано мной со ссылкой на мою сестру)
Был у нас один перец, звали его Карл Керн, по прозвищу, естественно, Ка-Ка. Пошел Ка-Ка на вечеринку и так нажрался, что уже пристроился сзади к хозяйскому псу.
(Рассказано Патриком)
А еще был этот спортсмен, кликуха у него была «Мастур на все руки» — вроде бы застукали его на какой-то пьянке, когда он занимался онанизмом. Ну, ребята по такому поводу кричалку сделали. Придут на стадион и давай орать и в ладоши бить: «Мастур на все руки!..» Хлоп! Хлоп! Хлоп! «Мастур на все руки!»
(Рассказано мной со ссылкой на моего брата)
Потом были еще другие истории, с другими персонажами. Про Стейси Буфер — у той уже в четвертом классе появились сиськи, и кое-кому из мальчишек довелось их пощупать. Про Винсента, который нажрался кислоты и задумал спустить диван в унитаз. Про Шейлу, которая попробовала мастурбировать хот-догом — пришлось в больницу ехать, извлекать сосиску. И так далее и тому подобное.
Под конец я стал думать: с каким чувством эти люди приезжают на встречи одноклассников? Интересно, бывает ли им неловко? Или это относительно невысокая плата за такую известность?
Когда мы, не без помощи кофе и энергетических пастилок, слегка протрезвели, Патрик повез меня домой. Записанный мною сборник гремел зимними песнями. Патрик повернулся ко мне:
— Спасибо, Чарли.
— Не за что.
— Нет, есть за что. За тот случай в кафетерии. Спасибо.
— Не за что.
Мы замолчали. Патрик довез меня до самого дома и даже свернул на подъездную дорожку. На прощание мы обнялись, и Патрик не сразу меня отпустил, а, наоборот, прижал к себе чуть крепче. И приблизил ко мне лицо. И поцеловал. По-настоящему. А потом медленно-медленно отстранился.
— Прости.
— Ладно. Все нормально.
— Нет, в самом деле. Прости.
— Да ладно. Ничего страшного.
— Ну что ж, — выговорил он, — спасибо.
И опять меня обнял. И наклонился, чтобы еще раз поцеловать. Я не сопротивлялся. Сам не знаю почему.
Мы еще посидели в машине. И только целовались. Но недолго. Через некоторое время взгляд у него прояснился после той пелены тусклости и неподвижности, которая появилась то ли от вина, то ли от кофе, то ли от бессонницы. А потом он заплакал. Потом завел речь про Брэда.
Я дал ему выговориться. Друзья для того и существуют.
Счастливо.
Чарли
Дорогой друг!
После той ночи на меня чуть ли не каждое утро накатывает вялость, головная боль и удушье. Мы с Патриком много времени проводим вместе. Часто поддаем. Точнее, поддает в основном Патрик, а мне достаточно пригубить.
Просто мне больно видеть, как он мучается. Тем более что я ничего не могу поделать — разве что создать «эффект присутствия». И хочу ему помочь, а не могу. Вот и таскаюсь за ним как привязанный, когда он загорается желанием показать мне свой мир.
Как-то вечером повез он меня в этот парк, ну, куда приходят мужчины, чтобы найти себе партнера. Патрик объяснил: если хочешь, чтобы к тебе не приставали, отводи глаза. А если задержишь на ком-нибудь взгляд, это будет означать, что ты согласен вступить в анонимные отношения. Переговоров никто не ведет. Просто уточняют, куда можно пойти. Через некоторое время Патрик высмотрел кого-то, кто ему понравился. Предложил оставить мне сигареты, а когда я отказался, похлопал меня по плечу и ушел с тем парнем.
Сел я на скамейку, огляделся. Вокруг не люди, а тени. На земле. У дерева. На дорожке.
И мертвая тишина. Прошло несколько минут, я закурил и тут же услышал шепот:
— У тебя сигаретки не найдется?
Обернулся — и вижу в полутьме незнакомого человека.
— Да, конечно, — говорю. И протягиваю ему сигарету.
— А огонек, — спрашивает, — есть?
— Да, конечно. — Чиркаю для него спичку.
И тут он, вместо того чтобы наклониться и прикурить, загораживает ладонью, как щитком, горящую спичку вместе с моей рукой — на ветру все так делают. Но ветра не было. Думаю, он просто хотел коснуться моей руки, потому что прикуривал он дольше, чем требовалось. Может, хотел, чтобы я при свете пламени разглядел его лицо. И убедился, как он хорош собой. Не знаю. Мне он показался знакомым. Только я не мог сообразить, где его видел. Задул он спичку.
