Револьвер для Сержанта Пеппера - Алексей Парло (читать книги .TXT) 📗

      - «Клуб» познакомился с творчеством Сальвадора Дали, после чего Алик совершенно повелся на сюре. (Именно к тому времени относятся его картины:

– «Портрет Розы Люксембург» – изображена роза в кованых ботинках с окурком папиросы в лепестках, стоящая на окровавленной политической карте Люксембурга;

– «Наша цель – коммунизм!» – красная пятиконечная звезда в кольце прицела;

– «Слава труду!» – нижняя половина человека с руками, растущими из задницы).

Тогда же Алик открыл для себя сюрреализм в литературе. Вот это и решило его дальнейшую судьбу, а отнюдь не то, что секретарь комитета ВЛКСМ наткнулся на шедевр о коммунизме и отволок его в ректорат.

      - В «Клуб» ввалился Миха. Да так и остался в нем навсегда.

После того, как Алик стал убежденным сюрреалистом, вопрос о его пребывании в институте был решён кардинально, и адепт учения Сальвадора Дали подался в «Облбытрекламу». Он был непритязателен и импульсивен, наш Алик. «Не вышло миллионера – пойдём в управдомы». Тем более, что импульсивность и неукротимая тяга к новому всё равно рано или поздно вышибли бы его из ВУЗа.

Но мы слишком увлеклись портретами, дорогие мои, а сюжет не терпит отлагательств, он может перестоять и перебродить, и тогда вместо чего-то свежего и оригинального вы получите нечто перекисшее и, возможно, даже с дурным запахом, к чему нам хоть и не привыкать, но … Итак, вернёмся ненадолго под крышу двенадцатиэтажки, где Миха проживает с недавнего времени один, во власти муз и знаков Зодиака.

Сюжет, однако, за время нашего отсутствия изменений в своём развитии не претерпел. Так, обычный обмен сигаретами, разговоры о том – о сём между затяжками, и в числе прочего – рассказ Алика о причине долгого отсутствия, а также

Глава 4

Я же только что с Кавказа вернулся. Ой, мужики, и не спрашивайте меня ни о чем, натерпелся я там! В общем, делал я одному кооперативу здесь рекламные щиты. Ну, ребята попались денежные, мне Валентин, шеф их говорит: "Сделай, мол, по лучшему классу, оплатим по–королевски! Но чтоб Запад был!" Мне сразу название понравилось – «КоМаК». Не то, чтоб что–то оригинальное, но в графике лучше не придумаешь. Плюс ко всему, по нынешней моде на латинский алфавит – ничего переделывать не надо.

Короче, порылся я в каталогах, покурил – и выдал эскиз на–гора за два дня. Валентин оттащился прямо. Квакнули мы с ним за это дело, он мне сразу штуку отстегнул. Это, говорит, за идею, а за работу отдельно будет. Я, было, ошалел, а он – привыкай, мол, жить надо по–западному, там деньги за мозги платят гораздо большие, чем за руки. Мы, говорит, с этой рекламы ещё сто крат поимеем. Ну ладно, это всё к слову.

Так вот, скорее всего, он-то, Валентин, на меня этого грузина и навёл. Сижу я как–то у себя в мастерской, и тут заваливает ко мне грузин, весь прикинутый, из кожи и меха сшитый, золотом инкрустированный. Вытаскивает пачку «Kent», и, пока я оттаскиваюсь с первой затяжки, сразу мне все и выдаёт. Я, говорит, сыну дом построил, он в армии сейчас, а вообще он всякие ужасы любит. Я молчу, соображаю, к чему он ведёт. А он вытаскивает из–за пазухи какие–то листки и мне протягивает. Всматриваюсь – ни хрена себе ужасы! Сынок–то его Сальвадором Дали увлекается! Ну, а папака мне и говорит: «Оформишь дом в таком стиле – десять штук кладу».

Я прикинул, один, говорю, не потяну. Он отвечает, что это, мол, мои дела, хоть сто человек, но времени месяц, а денег он больше не даст. Я ему не стал объяснять, что работенка от силы на три штуки тянет, короче, сговорились. Мне там одному месяц париться нет резона, короче, взял я с собой двух наших, поехали мы. Сначала всё было тип–топ, всю жизнь бы так жил, стол отменный, правда, всё острое, перченное так, что деды мои в первые дни от гастрита умирали, но зато вина – море разливанное, им–то мы и лечились. Ну, сами знаете, погода на Кавказе – не то, что у нас, она сама располагает... Романтическая, в общем, погода.

Ну, и когда уже оставалось совсем чуть–чуть, начали мы не в меру расслабляться в силу русского характера. А я, хоть и материально ответственным лицом был, но всё же моложе всех. И как–то так получилось, что к концу работы мы уже не просыхали совсем. И друзей–собутыльников у нас было навалом в каждом питейном углу. Короче, сдали мы дом. Не дом, а пещера неожиданностей получилась. Чего там только не было! Генацвале наш чуть с копыт не съехал, когда внутрь зашёл. Ну, бабки мы получили, решили это дело обмыть напоследок и домой отправляться. В общем, обошли мы на пьяных ногах полгорода, под конец я уже и не соображал ничего. Потом вообще вырубился.

Очнулся в каком–то доме. Не пойму ничего. Темно. Рядом кто–то спит. Пощупал – грудь женская, упругая. Ну, думаю, где–то не стерпел, оскоромился. Голова раскалывается, но начинает со скрипом соображать. До курортного сезона далеко, значит, кто–то из местных фемин меня сняла. А эти варианты на Кавказе, сами знаете, иногда проходят, а иногда выходят. Боком. Пока я соображал, руки мои на месте не лежали. Вошёл я в раж, чувствую, соседка моя по ложу отвечает мне взаимностью. Ну, дальше, известное дело... А потом она сразу как закричит, вроде, как в экстазе, но со словами. Со своими словами, с грузинскими.

Тут двери открываются, со всех сторон горцы какие–то налетели. Ну, думаю, абзац... Будут бить. Но нет. Подбегают и начинают поздравлять с законным браком. Я, соответственно, ничего не понимаю, шары вылупил на них, а нас с партнёршей уже одевают и за стол сажают. И начинается в натуре свадьба. Я говорю, мужики, вы чего? Как же так–то? А мне отец невесты подаёт мой паспорт уже с отметкой о заключении брака. Главное – ничего не могу вспомнить.

Ну, шарахнул я с горя полстакана чачи за здоровье моей новоиспеченной половины, сначала вроде повело, а потом наоборот, трезветь начал. И смурнеть параллельно. Всё, думаю, пропал. Оглядываюсь – все вокруг пьют, песни орут, большие тыщи нам в подарок отстегивают. Смотрю – сидит за столом русский мужичок, и уж очень мне рожа его знакома. И