Шоколад на крутом кипятке - Эскивель Лаура (читаемые книги читать онлайн бесплатно .TXT) 📗
С каждым шагом становилось все труднее слышать их голоса, заглушаемые шорохом сухой листвы под ногами. Было странно, что Нача, которая к тому времени была изрядно глуховата, расслышала их беседу. Конечно, Тита в душе поблагодарила ее за рассказ, однако с той поры она относилась к Педро с холодной уважительностью. Говорят, глухой не слышит, но сочиняет. Может быть, Наче припомнилось то, что и сказано-то не было. В эту ночь ничто не могло заставить Титу уснуть, она не знала, как выразить то, что испытывала. Жаль, что в ту пору в космосе еще не были открыты черные дыры, потому что тогда она могла бы очень просто объяснить, что в ее груди черная дыра, через которую в нее и просачивался бесконечный холод.
Всякий раз, когда она закрывала глаза, перед ней явственно вставали картины той рождественской ночи, год назад, когда Педро и его семья были впервые приглашены к ним в дом на ужин, – при этом мороз в ее душе усиливался. Несмотря на то, что прошло время, она могла отчетливо вспомнить звуки, запахи, шуршание праздничных платьев по только что навощенному полу и беглые, поверх плеча, взгляды Педро… Ах, эти взгляды! Она несла к столу поднос со сладким желточным желе, когда ощутила жаркий, прожигающий кожу взгляд. Она оглянулась, и ее глаза встретились с глазами Педро. В этот момент она ясно поняла, что должен испытывать пончик при соприкосновении с кипящим маслом. Было настолько реальным ощущение жара, охватившего все ее тело, что в страхе от того, не высыпят ли у нее, как у пончика, пупырышки по всему телу, – на лице, животе, на сердце, на грудях, – Тита не смогла выдержать этот взгляд и, опустив глаза, быстро пересекла гостиную в противоположном направлении, в ту сторону, где Гертрудис педалировала на пианоле вальс «Юные очи». Она оставила поднос на столике посреди гостиной, рассеянно взяла попавшийся ей по пути бокал с ликером «Нойо» и присела возле Пакиты Лобо с соседнего ранчо. Установившаяся дистанция между ней и Педро ничуть не помогла – Тита чувствовала, как струится по ее жилам охваченная пламенем кровь. Густой румянец покрыл ее щеки, она не знала, куда спрятать взгляд. Пакита заметила, что с ней происходит нечто странное, и, весьма озабоченная этим, завязала с ней разговор:
– Вкусный ликерчик, не правда ли?
– Простите?..
– Тита, ты рассеянная какая-то. Что с тобой?
– Да, да… Большое спасибо.
– В твоем возрасте порой не зазорно пригубить немного ликера, птичка. Но скажи, твоя матушка разрешает тебе это? Мне кажется, ты возбуждена и вся дрожишь, – и заботливым тоном добавила: – Лучше не пей больше, а то цирк получится.
Только этого не хватало! Чего доброго, Пакита Лобо решит, будто она пьяна. Тита не могла допустить, чтобы у той осталась хотя бы тень сомнения, – еще нашушукает про это Матушке Елене. Страх перед ней заставил ее на время забыть о существовании Педро, и она постаралась вести себя так, чтобы Пакита ни на миг не усомнилась в ясности ее рассудка и в живости ее ума. Она поболтала с ней о некоторых слухах и разных пустяках. Сверх того она поведала Паките рецепт ликера «Нойо», которым та восхитилась. На этот ликер уходит четыре унции косточек абрикоса альберчиго и полфунта косточек простого абрикоса, все это заливают одним асумбре воды и оставляют на двадцать четыре часа, чтобы косточки размякли, после чего их перемалывают и настаивают на двух асумбре водки, срок выдержки пятнадцать дней. После чего делается перегонка. Когда два с половиной фунта хорошо толченного сахара растворятся в воде, добавляют четыре унции апельсинного цвета, все это перемешивается и процеживается. И, чтобы у Пакиты не оставалось сомнения по поводу физического и умственного состояния Титы, она как бы вскользь напомнила ей, что один асумбре содержит 2,016 литра, ни больше ни меньше.
Так что, когда Матушка Елена подошла, чтобы спросить Пакиту, хорошо ли о ней заботятся, та с воодушевлением ответила:
– Я чувствую себя превосходно! У тебя чудесные дочери. И беседовать с ними одно удовольствие!
Матушка Елена велела Тите отправиться на кухню за сандвичами, чтобы обнести ими присутствующих. Педро, который совсем не случайно оказался рядом, вызвался помочь ей. Не зная, что ответить, Тита торопливо пошла в сторону кухни. Близость Педро заставила ее нервничать. Она вошла в кухню и стремительно направилась к подносу с аппетитными сандвичами, которые на кухонном столе покорно ожидали своей участи – быть съеденными.
Навсегда запомнила она случайные касания их рук, когда оба в одно и то же время нескладно ухватились за поднос.
Именно тогда Педро и объяснился ей в любви.
– Сеньорита Тита, я хотел воспользоваться случаем поговорить с Вами с глазу на глаз и сказать, что я очень люблю Вас. Я знаю, что это объяснение самонадеянно и поспешно, но так трудно приблизиться к Вам, и я решил сделать это не позднее сегодняшнего вечера. Единственное, о чем я Вас прошу, так это чтобы Вы мне сказали, могу ли я надеяться на Вашу взаимность?
– Я не знаю, что Вам ответить, дайте мне время подумать.
– Нет, никак не могу, я нуждаюсь в ответе именно сейчас. Любовь не размышляет, ее чувствуешь или не чувствуешь. Я человек немногих, но очень твердых слов. Клянусь Вам, что моя любовь будет с Вами вечно. А Ваша? Вы испытываете то же самое по отношению ко мне?
– Да!
Конечно, тысячекратно «да»! С этого вечера она полюбила его навсегда. И вот теперь она должна была от него отказаться. Нельзя желать будущего мужа своей сестры. Она должна была каким-то образом изгнать его из своих мыслей, чтобы уснуть. Она принялась есть рождественский пирог, который Нача поставила ей на ночной столик вместе со стаканом молока. Множество раз до этого пирог давал блестящие результаты. Нача с ее огромным опытом знала: не было такой печали, которая бы не улетучивалась, едва Тита бралась за вкуснейший рождественский пирог. Но на этот раз было не так. Пустота, которую она ощущала в желудке, не исчезала. К тому же она почувствовала приступ тошноты. И поняла: пустота не от голода – скорее всего, это было леденящее чувство боли. Надо было как-то освободиться от этого беспокоящего холода. Перво-наперво она надела шерстяное белье и залезла под тяжелое одеяло. Но холод не исчез. Тогда она натянула связанные из шерсти башмачки и накрылась еще двумя одеялами. Напрасные усилия. Наконец она достала из своего швейного столика покрывало, которое начала вязать в день, когда Педро заговорил с ней о браке. Такое вязанное крючком покрывало можно было закончить приблизительно за год. Как раз за то время, какое, по предположению Педро и Титы, должно было пройти до их вступления в брачный союз. Она решила закончить вязанье: зачем пропадать шерсти! И принялась яростно вязать: вязала и плакала, плакала и вязала, пока к рассвету не закончила покрывало и не накрылась им. И это не помогло. Ни в эту ночь, ни во все последующие ночи ее жизни она так и не могла согреться.
Продолжение следует…
Очередное блюдо:
Пирог Чабела (Свадебный).
