Тихон Колобухин - Можаев Борис Андреевич (электронная книга .txt) 📗
Тихон Спиридонович налил водки и торопливо, не чокаясь со мной, выпил. Я заметил, что пальцы его слегка дрожали. Анна Петровна сидела на скамье у порога, опустив на фартук тяжелые руки, и недвижно глядела себе под ноги. Молчание становилось тягостным.
– Тихон Спиридонович, – сказал я, – с чего же вы сад начинали?
– С начала… Старый заглох, молодого не было… По селам с Нюркой ходили, черенки собирали: «У тебя какой сорт?» – «Лимоновка». – «А у тебя?» – «Бабушкино яблоко… до июня лежит». В пятидесятом году семена яблок высеяли. Еще капитаном был… Питомник закладывать – а своей земли нет. Так я у тещи в огороде оттяпал кусок земли… Питомник развился – я подаю в отставку. Меня на смех подняли, один деятель говорит: «Ты – пожарный инспектор. Кто же будет с пожаром бороться?» А я отвечаю – накупите на мое пожарное жалованье шиферу и покройте вместо соломы избы колхозников шифером. Вот и пожаров не станет.
– И отпустили вас?
– Попрыгали-попрыгали – и отпустили, куда деваться?
– Откуда у вас такая любовь к садоводству?
– Как вам сказать… В детстве еще прочел книжку: «Сад не баловство, плоды и фрукты – не роскошь, а необходимый продукт, сохраняющий человеку здоровье…» Вот, наизусть выучил. С картинками книжка была… Так эти яблоки и вишни все во сне мне снились. Не знаю, может, от бедности нашей, а может, оттого, что в окрестных селах сады были, а у нас нет… Идешь, бывало, мимо тихановских садов – голова кружится от одних запахов. Заболел я садом… С годами эта страсть окрепла… Потом научился прививки делать, скрещивать… Интерес появился. И другое сказать, перевалит тебе за половину – думать начнешь: зачем живешь на земле.
– С пожарами бороться тоже дело…
– Дело делу рознь… Пустеет земля-то наша. От тихановских садов одни воспоминания… Балашовский лес помните, за Тимофеевкой?
– Ну как же!
– Теперь уж не лес, а поросль… А я, выросший на этой земле, сижу и в небо поглядываю – есть дымок или нет… Ну как бы вы на моем месте поступили?
Я молчу.
– То-то и оно. Дело не в том, что мне больше всех надо… Ведь к старости жизнь подходит. Надо же подумать – что ты оставишь детям и внукам.
– Как же вы теперь без сада?
Он только сухо кашлянул.
– Кто там работает? Как сад?
– И не говорите, – сказала Анна Петровна. – Уже пять яблонек повредили… Телятники бросились траву косить и подрезали яблоньки-то, подрезали. Чего им надо-то? Они же ма-ахонькие… Как дети грудные.
Тихон Спиридонович опять кашлянул, кадык его судорожно заходил, и вдруг он отвернулся, словно поперхнувшись. Потом встал и, не оборачиваясь, ушел в горницу.
– Он же каждое утро туда бегает. Чуть свет встает и по оврагу, как заяц… чтобы его не увидали. Все ночи не спит… – Она плакала тихо, не поднимая глаз, словно разглядывала простенький узор своего ситцевого фартука.
И мне совсем в ином свете предстал теперь его первоначальный кураж; это наивное горькое стремление выглядеть сильным, знающим и независимым. И я думал: ах, боже мой! Как долог путь к душе русского человека!
1970
