Неделя на жизнь (СИ) - Анашкина Екатерина Юрьевна (прочитать книгу txt) 📗
Инна заворочалась на его плече, открыла глаза и хитро улыбнулась.
— Ну, что, положил в свой мешок с манкой еще одну крупинку?
— Дурында ты, Иннка! — Алексей засмеялся и сгреб ее в охапку. Теперь он целовал ее глубоко и медленно, словно пробуя на вкус ее сладко-соленые губы и прислушиваясь к себе. Инна смотрела на него широко открытыми ореховыми глазами, как омуты затягивающими в себя и в конце концов, не в силах больше проверять себя и сдерживать, он опять нырнул в нее с головой…
Макс притормозил на светофоре в компании с такими же бедолагами, как и он. Как всегда, зима наступила «внезапно», и коммунальщики каждый день рапортовали о неготовности дорожной техники к таким катаклизмам: помилуй Боже, какой снег может быть в ноябре?! Пробки увеличивались с каждым днем, в автосервисах были километровые очереди — народ в панике кидался менять резину. А те, кто поотчаяннее, бодро катались на летней, скользя по снежной каше и убеждая себя в том, что ничего страшного произойти не может — все равно все скоро растает, так зачем тратить время и деньги?
Макс повздыхал, попрезирал себя отчасти за брюзжание и прибавил громкость приемника. Из радио доносились веселые реплики диджеев, уверяющих всех, что все в жизни будет хорошо, и даже еще лучше, чем просто хорошо. Макс им завидовал, потому, что в его жизни в последнее время было все как-то не очень… На работе полный завал, на любовном фронте тоже как-то не ладилось, с родителями опять и снова ничего утешающего… А может Иннка и права? Пора, наверное, расставить все точки над «i» и рассказать-таки им про свою неудачную женитьбу. Холод в отношениях с отцом в последнее время стал менее заметен, но все же прежнего доверия нет, ведь он до сих пор убежден, что Макс сам бросил Веру с еще неродившимся ребенком. Мама, хоть и не была такой категоричной, как отец, тоже неоднократно поминала, что они уже в том возрасте, когда хочется уже и внуков понянчить, и если бы не его, Максов, характер, уже был бы у них малыш…
Светофор, наконец, сменил гнев на милость и явил застоявшимся автомобилям свой зеленый глаз. Макс неторопливо нажал на газ. Дворники убаюкивающе скрипели по стеклу, разгоняя месиво из мокрого снега. И почему всегда, когда наступает зима, все кажется еще мрачнее, чем это есть на самом деле? В конце концов, он же не «кисельная барышня» (это такая барышня которая живет в киселе), как говорилось в их с Иннкой любимой сказке про Алису в стране чудес. В детстве они оба очень любили слушать эту музыкальную историю с песнями Высоцкого. Больше всего ему нравилась песенка о времени и не обращая внимания на радио, Макс тихонько пропел:
Скорее всего, он перепутал слова, но именно они как нельзя более подходили к его сегодняшнему настроению.
Мобильный в правом кармане джинсов завибрировал и зашелся какой-то невообразимой сиреной. Это Лешка, ради прикола, на прошлой неделе поставил ему этот гудок, а у Макса все никак не доходили руки переставить его на что-нибудь более благозвучное. Каждый раз он вздрагивал от неожиданности и поминал своего лучшего друга непечатными словами. Макс невероятным образом извернулся и вытащил вопящий телефон, в который раз обругав себя за то, что ленится подключать наушник.
— Макс, ты где? — спросил телефон голосом Вовки Емельяненко, который дежурил возле того злополучного дома, в который затащили Лизу Горину.
— Я в машине. Пытаюсь добраться до конторы. Но пока шансы невелики. Сегодня вместе с Березиным были в школе, разговаривали с ребятами. Никто ничего определенного не видел и не слышал. Леха после этого к тебе мотанул, а я ездил к соседке Гориных, ну помнишь, к той, что обещала помочь составить фоторобот нашего клиента. Но ее дома не было: телефон не отвечает, за дверью тишина. Боюсь, что гражданка меня не послушалась и все-таки ушла в запой. Ну а что там у тебя?
— Новости есть, но не знаю, по нашей ли части. С экспертами я еще не пересекался, а Лешка, насколько я знаю, закончил поквартирный обход в соседнем доме и куда-то смотался. На телефон не отвечает, подлец. Ты не знаешь, где он может быть?
— Понятия не имею. Ты давай заканчивай там, а я попробую достать Березина. Он, небось, опять у какой-нибудь Лолиты торчит, тудыть его налево! — Макс в сердцах кинул телефон на пассажирское сидение и, ловко вывернув руль, лихо припарковался у бордюра.
В серебристом «Лексусе», который он невольно подрезал, какая-то сногсшибательная блондинистая дама послала в его сторону поток беззвучных пожеланий «здоровья и счастья». Нехотя он достал из бардачка наушник, надел его, закрепил телефон в держателе на передней панели и вновь ввинтился в автомобильный поток.
Вот уже почти пять дней прошло с момента нападения на Лизу, а воз и ныне там. А ведь именно такие дела быстрее всего раскрываются по горячим следам. А где взять эти самые следы, если все опросы-расспросы не дали никакого результата? Эта сволочь подготовилась основательно: соседи все как на подбор — глуховатые и подслеповатые бабульки. Летом они, конечно, целыми днями торчали на лавочке, а в такую погоду все поголовно сидели по своим норкам: смотрели бесконечные сериалы и лечили ревматизм; ничего не вижу, ничего не слышу, ничего никому не скажу. Правда, удалось-таки найти алкаша Борьку, который сдал квартиру. По его описанию это был какой-то «обнаковенный» мужик, но щедрый, так как заплатил сразу за «долго». На это «долго» Борька и проживал теперь не тужа в компании со своей дамой сердца — «сивой Люськой», у нее в коммуналке. Толку от Борьки было мало, тем более, что на просушке он теперь находился весьма редко. Квартиру открыли, обыскали, но никаких следов пребывания «обнаковенного и щедрого» постояльца не обнаружили: обычная однушка, обставленная неказистой мебелишкой в стиле «а-ля семидесятые». В комнате — продавленный раскладной диван и пара кресел с тонкими паучьими ножками, в кухне — огромный газовая плита со времен Петлюры и три полки, заставленных немудрящей утварью — чашками без ручек и тарелками с отколотыми бортиками. Даже одного беглого взгляда было достаточно, чтобы понять, что посуду здесь уже давным-давно не использовали, однако вся мебель была тщательно протерта — ни пылинки, ни соринки. Лиза, которую Макс попросил сходить с ними вместе на место происшествия, вновь была на грани срыва, когда они подошли к дому, но, тем не менее, уверенно указала именно эту квартиру. Она наотрез отказалась заходить в туалет. Макс внимательно осмотрел маленький загаженный закуток, в котором пряталась девочка, и в который раз удивился, как ей это удалось. На обратной стороне двери действительно отсутствовала ручка и был лишь ржавый, держащийся на честном слове шпингалет. Пожилой эксперт, Лев Валентинович, правда, сказал, что на бортике ванной есть кое-какие следы, похожие на следы крови, но результатов экспертизы пока нет. Катя Долгова все еще была в больнице, но Алексею вчера вечером все-таки удалось поговорить с ней, несмотря на то, что врач стоял насмерть. Макс всегда удивлялся этой способности Березина влезть без мыла туда, куда и с мылом-то фиг попадешь. Катя была очень слаба, но на вопросы отвечала адекватно и вообще на поверку оказалась более стойкой и сильной, чем ее подруга. Она сказала, что запомнила лишь то, что машина, в которой ее увозили, была внедорожником красного цвета. Катерина также попыталась описать мужчину, который по ее словам часто появлялся возле школы, но портрет был самым общим, размытым: высокий рост, серая куртка и детская коляска. Вот и все. Макс сразу связался с Кривозубом, тем самым водителем «Жигулей», который доставил Катю в больницу. Семен Ильич тут же изъявил готовность в точности указать то место, где девочка бросилась ему под колеса. Сегодня утром оперативники прочесали все дома в радиусе трех километров от того самого места и в конце концов нашли заброшенный, покосившийся на один бок дом, на оконной раме которого был найден Катин шелковый шарфик. Однако свидетелей и там найти не удалось — в развалинах давным-давно никто не обитал. Судя по количеству брошенных бутылок, это место иногда облюбовывали местные бомжи и любители крепко отдохнуть, но видимо по случаю рано наступивших холодов туда уже давненько никто из них не заглядывал.
