Перфекционистка из Москвы - Хайнц Мария (книги онлайн полностью бесплатно txt) 📗
От холодного мороженого мне немного легчает. Но всё равно хочется с кем-то поговорить, пожаловаться, поныть в жилетку. Достаю телефон и перескакиваю с одного номера телефонной книги на другой. Друзья на работе, знакомым в собственной глупости признаваться не хочется, с маминым голосом мне общения и вчера хватило. Добравшись до конца телефонного справочника, я возвращаюсь к первому имени – Алексея и застываю. В голове у меня полным ходом, как на генеральной репетиции в театре, раскручивается сцена «в милиции».
– Здравствуйте, девушка, – говорит мне строгий милиционер в приемной.
– Понимаете, – сбивчиво начинаю я, – вчера я купила фен, здесь, в подвале, а там оказалась железка какая-то.
– Облапошили? – по-отечески улыбаясь, подхватывает он. – Обычная история. Проходите, пишите заявление и складывайте вот в ту пачку. Будем разбираться, но сильно не надейтесь, что мы вам поможем.
У меня в голове рождается подозрение, что они заодно – на откатах работают. Милиционер, будто угадав мои мысли, тут же поясняет, что у них таких обращений по десятку в день, а их здесь в отделении всего трое работает. Торговых точек сотни. За всеми не уследишь. А есть и другие кражи, покрупнее. Мошенников и воров на Красную площадь тянет примерно с такой же силой, как туристов, ротозеев и ротозеек. На последнем слове он делает многозначительное ударение. Я надуваю губы и плетусь восвояси. Милиционер удовлетворенно улыбается и возвращается к бумагам.
Проверять мои мысли на соответствие реальности нет никакого желания. Зачем занятым людям нервы трепать из-за какого-то фена? Нужно беречь чужое время. Хотя от денег отказываться тоже не хочется. Возможно, преступников уже поймали. Они сидят в каталажке, и милиционеры ищут жертв обмана, чтобы отдать им деньги.
Мой натренированный мозг (ох уж эти упражнения по визуализации!) тут же генерирует того же лейтенанта милиции, только милого и обходительного, который уговаривает меня выступить свидетелем по делу: «Исполните свой долг гражданина! Без свидетелей у нас всё дело полетит. Мы вас включим в систему защиты свидетелей. Вам нечего беспокоиться! Переедете в другой город под другим именем. Никто не узнает! Иначе придется выпустить преступника Михаила Переделкина». Почему Михаила? Он мне Алексеем представился. Соврал? Конечно! Такой проходимец не может носить прекрасное имя Алексей. «Александра, – продолжает милиционер. – Алло! Александра!».
Я вздрагиваю от неожиданности. Голос раздается наяву! Из телефона. Господи, это же я нажала на кнопку звонка! Алексей… Что ему говорить?
– Александра, отвечай, – повторяет его голос. – У тебя всё в порядке?
– Алексей, привет, – отвечаю я растерянно. – Извини, я телефон в руках держала. Кнопка сама как-то нажалась.
– Если бы моим учителем был Фрейд, я бы ответил по-другому, а так я просто спрошу: как ты? В порядке?
– Да, то есть не совсем. У меня проблема. Мне нужно с тобой встретиться.
– Какая проблема?
– С этим голосом, с маминым. Я вчера пыталась его не слушаться.
– Получилось?
– Получилось еще хуже. Лучше бы я его слушала!
– Где сегодня твои родители? – спрашивает Алексей после некоторой паузы.
– На даче, как обычно.
– Поехали к ним. Пора уже с ними наяву познакомиться.
– Думаешь, уже пора?
– Да, без них мы далеко не уедем.
– Я так не могу – без предупреждения. Меня мама убьет.
– Не убьет. Ты – её единственная дочь. Считай, что это часть терапии. Обещаешь не звонить им?
– Обещаю, – отвечаю я, не представляя, как я это сделаю.
– С какого вокзала туда лучше ехать?
– С Ярославского…
– Встречаемся там через час. Успеешь?
– Думаю, да…
Я не двигаюсь с места, пребывая в некоторой прострации. Сначала от того, что вот так просто добилась аудиенции с ним, потом – от того, что он хочет познакомиться с моими родителями. И даже в таких вселяющих надежду обстоятельствах от мысли встретиться с мамой, которую я не предупредила о визите, меня бросает в пот. Я держу в руках телефон и несколько минут размышляю о том, кого послушаться: маму или Алексея. Мама мне такой неожиданности может и не простить. Тем более после всех последних перипетий, ссоры из-за Вадима и упреков во лжи. Спасти меня может только одно: мама подумает, что Алексей – мой новый молодой человек и будет достойно играть роль будущей свекрови.
При первой же возможности она всыплет мне по первое число за то, что без предупреждения привела гостей и поставила родителей в крайне неудобное положение, но на этом неприятности и окончатся. Всё затмит новость о новом молодом человеке. Потом придется ей объяснять, что он не мой друг, а друг Светы… Лучше позвоню и скажу ей, чтобы сделала с папой вид, что они никого не ждали. Пусть ботву по грядкам раскидают, много еды не готовят, папа пусть в своей мастерской не прибирается.
Беру в руки вибрирующий. «Алексей» – высвечивается на дисплее. «Не доверяет, – думаю я. – Хочет проверить, предупредила я родителей или нет».
– Да, – отвечаю я, довольная тем, что не успела занять линию звонком к родителям.
– Александра, я хотел уточнить, – его голос заглушает шум проносящихся мимо машин. – Ярославский вокзал – большой. Встречаемся у касс на Каланчевской? Оттуда идет электричка?
– Да, оттуда. Договорились.
«Значит, доверяет», – думаю я.
– Только родителям не звони!!! – слышу его голос в трубке.
Глава 16
За окном мелькают крошечные домики. Старая, попахивающая продуктами человеческой жизнедеятельности электричка останавливается, двери открываются, и пассажиры с рюкзаками, котомками, тележками и лопатами высыпают на платформу.
– Здесь недалеко. Там начинается наша линия, – я машу рукой в сторону дачного поселка, огороженного зелёным забором. Мы пропускаем толпу спешащих на участки дачников, направляемся к железному шлагбауму, преграждающему вход в поселок. Здесь на ступеньках деревянной хибары сидит бородатый сторож и, щурясь от яркого солнца, пристально, как на входе в зону безопасности аэропорта, осматривает каждого вошедшего.
– Интересно, что он пытается определить, и по какому принципу пропускает дачников? – спрашивает Алексей.
Я вздрагиваю. Мыслями я всё еще в электричке. Всю дорогу он сосредоточенно работал с бумагами. Я его не беспокоила. Мы решили сегодня не говорить о проблемах. Мой врачеватель сказал, что день для таких разговоров неподходящий. Он добавил, что хочет испробовать новую методику и для этого нам нужно один день провести вместе. Просто так. Безо всякого психологического подтекста. Я, конечно, согласилась и всю дорогу смотрела на него. Просто так. Без всякого психологического подтекста. Я впервые заметила, что нижняя губа у него, когда он концентрируется, выдвигается немного вперед, как у меня, если я обижаюсь. В этот момент он становится похожим на маленького мальчика, который нашел себе дело и самозабвенно им занимается. Он не помнит ни секунд, ни времени суток, ему всё равно, где он, кто с ним рядом. Он есть весь мир, он есть универсум, он есть счастье. Хотелось бы мне тоже найти такое занятие, хотя мне кажется, я его уже нашла – смотреть на него…
– Ку-ку! – Алексей заглядывает мне в лицо и смеется, увидев мой растерянный взгляд. – Я про сторожа. А ты где?
– Про Николая Петровича? Что с ним?
– Ничего. Спрашиваю, что он пытается определить, так пристально осматривая дачников?
– Он здесь незаменим! Отличный сторож. Пока он здесь, в нашем дачном районе ничего не крали. Он – бывший милиционер, следователь. У него отличная память на лица. Всех дачников знает в лицо. Остальных запоминает, в том числе, что и сколько несут. Отмечает прибывшие и убывшие машины. Это, наверное, самая важная задача. Воры обычно пешком не ходят.
Алексей останавливается, вдыхает полной грудью и потягивается.
– Воздух тут совсем другой! Как давно я не был на свободе! – кричит он.
Он сворачивает с дороги, взбирается на пригорок, с которого видно платформу, и какое-то время смотрит на прибывающий поезд на Москву.
