Ада Даллас - Уильямс Верт (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений .TXT) 📗
– Спасибо, что подвезла, – сказал я.
– Пожалуйста, – четко ответила она.
Я смотрел, как, рванувшись, помчалась прочь машина, потом повернулся и прошел сквозь вращающиеся двери отеля.
ТОММИ ДАЛЛАС
Я был губернатором штата и вместе с тем пустым местом. Я был нуль и знал это, как знали и все остальные.
Ничего другого я и не ожидал. Я давно принадлежал Сильвестру, а когда принадлежишь ему, то уж целиком. Я знал это, и поскольку раньше не беспокоился, то нечего было беспокоиться и сейчас. По-видимому, просто сессия законодательного собрания и все люди, которые действительно много делали, все, кроме меня, который ничего не делал, заставили меня видеть и чувствовать это, как никогда раньше. Мне было неприятно, но что я мог предпринять?
Поэтому я и начал таскаться по укромным местечкам с женой законодателя из северной Луизианы, рыжеволосой толстушкой, сладкой, как бочка с медом. Ее муж возглавлял один из правовых комитетов, он просто тонул в делах, и она была ужасно одинока.
Меньше чем через неделю после того, как я принялся помогать ей забыть про свое одиночество, Сильвестр пригласил меня к себе в кабинет. Смешно, ей-богу, когда помощник губернатора приглашает губернатора к себе да еще дает ему взбучку.
Но я пошел.
– Что я велел тебе делать? – спросил он.
– Вы о чем?
– Я велел тебе сдерживать твои пагубные наклонности, пока сессия не закончится. Так или не так?
Я промолчал.
– Отвечай. Я тебе говорил это или нет?
– Вероятно, говорили.
– Ты прекрасно знаешь, что говорил. А теперь слушай. Ты сейчас же прекратишь эту связь и до конца сессии будешь настоящим монахом. Понятно?
– Понятно.
Я вышел из кабинета, хлопнув дверью – единственное, что я мог себе позволить и что он вынужден был проглотить. Но у себя в кабинете, в губернаторских апартаментах, когда я вытащил из тайника под письменным столом бутылку виски, мне пришло в голову, что на этот раз я вовсе не дрожал перед Сильвестром, как раньше.
Тем не менее рыжеволосую я бросил.
В один из июльских четвергов ровно в полдень сессия в полном мире и согласии завершила свою работу. В заключение я спел, законодатели пускали бумажные самолетики, а потом состоялся пикник. И там, после того как мы сытно поели и попили из бумажных стаканов, я услышал, как один из законодателей сказал другому:
– Счастливчик этот Томми! Что за жизнь! Никаких волнений.
– Да, старина, только пенки снимать, ни одной заботы.
Что за жизнь!
Господи, подумал я, что понимают эти люди?
Сразу после пикника в отеле при Капитолии еще часа два творилось черт-те что, а потом часам к девяти Батон-Руж стал похож на город, из которого только что ушла армия. Я чувствовал себя как... Как кто? Как человек, который очутился в большой комнате, где только что выключили радио. Когда выключают радио, слышен треск, потом он исчезает, и ничего не остается. И человек один в пустом мире.
РОБЕРТ ЯНСИ
Итак, попытка была предпринята, но чего я добился? Придется попробовать еще раз. Если нельзя занять позицию с первой атаки, значит, надо начать вторую под другим углом захода. Предстояло определить этот угол.
Я сообразил, что в течение дня в Капитолии она обязательно должна спуститься в кафе. Поэтому я решил через каждые двадцать пять минут подходить к стеклянным дверям кафе, проверять, не там ли она. На девятый раз, в час тридцать шесть, я увидел ее за столиком вместе с женой Хадсона. Она сидела спиной к дверям, но я сразу ее узнал по волосам, форме головы и плечам. Я вошел в кафе и, притворяясь, будто не вижу ее, сел за столиком напротив, а потом, когда она подняла глаза, сделал вид, что страшно удивлен и доволен.
– Добрый день, полковник. – Голос ее был ровным, а улыбка безразличной. – Как поживаете?
– Подсаживайтесь к нам, полковник, – предложила миссис Хадсон.
Ада промолчала.
– Спасибо, – поблагодарил я, – если, конечно, я вам не помешаю.
– Ни в коем случае, – заверила миссис Хадсон.
Ада опять промолчала, чуть улыбнувшись, как будто ее мысли были где-то далеко-далеко. Я сел.
– Итак, – сказал я, – сессия позади.
– Да, – сказала она.
– Вы, дамы, наверное, были очень заняты?
– Но это приятная работа, – с энтузиазмом откликнулась миссис Хадсон.
Мы еще поговорили. Я не уходил. "Пересижу", – решил я.
Первой поднялась миссис Хадсон.
– О, я опаздываю! – воскликнула она. – В два пятнадцать я должна быть в парикмахерской, а сейчас уже два. Придется бежать, извините меня.
Она ушла. И тут Ада сказала:
– Я тоже должна идти. У меня встреча. – Должны? – спросил я.
– Да. – Она пристально взглянула на меня, но чуть улыбнулась. – Должна. Спасибо за кофе, полковник. – В ее голосе опять послышалось равнодушие. Загорелся красный свет.
Но я с самого начала знал, что победа будет нелегкой. Да я и не хотел, чтобы было легко. Но, господи, еще больше я не хотел, чтобы дело это не двигалось с места. Пусть чуть-чуть, но вперед. А у меня ничего не получалось.
Удача во многом зависит от тебя самого. Нет, не обязательно поставить себе целью ее тотчас добиться. Надо лишь привести в движение определенные силы, и тогда события, по всей вероятности, начнут работать на тебя. По всей вероятности. Бьешь кием по шару, он начинает прыгать, задевает другой шар, и тот, глядишь, оказывается в лузе. Вот и в футболе так же. Гоняют, гоняют мяч, и вдруг удар, и мяч в воротах. Или ведешь заградительный огонь, не имея и понятия о расположении противника, и, тем не менее, выведешь из строя несколько вражеских огневых точек. Вот и в жизни удача приходит, когда ее не ждешь. Я верю, что все, и хорошее и плохое, во многом зависит от себя.
Во многом, но не целиком. Ни в коем случае. Существует какая-то граница, но где она проходит, никто не может сообразить. Существует, и все.
Итак, я должен продолжать. Не обязательно выдумывать что-то необыкновенное, просто надо действовать по-другому. Но шли дни и недели, а я все не мог ничего придумать.
ТОММИ ДАЛЛАС
Спустя неделю после окончания сессии от нее не осталось и следа, и жизнь в Капитолии замерла. Все мои обязанности состояли в приходе на службу в девять, пожимании рук тех, кого Сильвестр вводил ко мне здороваться, исполнении тех песен, которые он советовал мне петь, и в возвращении в четыре тридцать домой, где я иногда встречал Аду.
Однажды вечером я сидел в гостиной и слушал разговор Ады по телефону. Она смеялась тем высоким, взлетающим вверх и там обрывающимся смехом, каким обычно смеется женщина в разговоре с другой женщиной.
– Да, – говорила она. – А что я могла сделать? Что еще я могла сделать?
Она была в платье из серебристого шелка. Руки ее были обнажены и ослепительно белели на фоне платья, длинные золотистые волосы распущены по плечам, и выглядела она на миллион долларов.
И не меньше она, вероятно, тратила на себя. И на свои туалеты. Господи, сколько она потратила на свои туалеты! Как вспомню эти счета и чеки! Этих денег мне хватило бы на виски на весь остаток жизни или по крайней мере на ближайшие два года.
Она опять рассмеялась.
– До свидания, дорогая, – сказала она и подошла ко мне, все еще улыбаясь, с румянцем на лице.
– Идешь куда-нибудь, куколка? – спросил я.
Улыбка изменилась, стала какой-то манерной, усталой, но тем не менее дружелюбной.
– На чай, – ответила она. – В "Розали".
– Ты чудесно выглядишь. Все будут тебе завидовать.
Продолжая улыбаться, она явно думала о чем-то другом, когда я сказал:
– Ты настоящая королева, малышка. Ты моя королева.
Она похлопала меня по плечу.
– Мне пора. Не перетруди себя, милый.
Что она хотела, черт побери, этим сказать? Неужели она узнала обо мне и той брюнетке из управления общественных работ?
