Когда причиняют добро. Рассказы - Ихен Чон (книги бесплатно полные версии TXT, FB2) 📗
— Да, деньги дошли, — медленно проговорил он.
Вот оно, новое чудо — деньги, перелетающие по воздуху; купюры никто и в лицо не видит.
— В течение трёх дней вы должны перевести на этот же счёт десять процентов от общей суммы, и в любом случае, поскольку вы ещё получите обратно залог за квартиру, в которой сейчас проживаете, сразу переводите его весь без промежуточных платежей, — перешла Кым к делу, разруливая денежные потоки.
Хозяева квартиры, едва получив обратно свои идентификационные карточки и печати, поспешили подняться с мест. Перед тем как выйти из офиса, женщина произнесла: «Спасибо!» У неё оказался хриплый голос.
— Поскольку квартира пока ещё сдаётся, мы не успеем там прибраться, — сказал мужчина. — Мы думали, что в старости сами будем там жить…
В его неоконченном предложении чувствовалась смесь грусти и то ли сомнения, то ли сожаления. Чин содрогнулась: «Почему эти двое ведут себя так, будто у них что-то украли?»
Пожелав новым хозяевам счастья в новом доме, супруги поспешили исчезнуть. На столе остались только два пустых бумажных стаканчика, договор и нехитрая расписка в получении денег. Оглядевшись в растерянности, Ювон скользнул пальцами по договору.
— Ну что ж, давай будем счастливы в новом доме, — сказал он, когда вместе с Чин вышел из офиса агентства.
— Да, давай, — ответила Чин.
* * *
Как только они сообщили собственнику своей нынешней квартиры, что нашли куда переехать, он сразу вернул им на счёт десять процентов суммы залога. При этом сказал, что это обычная практика в наши дни для того, чтобы они могли внести предоплату по новому договору. Ювон усмехнулся: «Оказывается, он не лишён хороших манер и знает, как вежливо прощаться со своими квартиросъёмщиками». Ярая неприязнь, которую Ювон испытывал к этому человеку ещё совсем недавно, как будто бы улетучилась. Оформить ипотеку они решили у того самого друга Ювона, который работал в банке. Ювон хотел взять ипотеку на тридцать лет, но Чин, прикинув, сколько им будет лет к тому моменту, предложила сократить срок до двадцати лет. На удивление, Ювон прислушался к её словам. Ежемесячный платёж выходил огромный. Примерно две трети зарплаты Чин. Теперь невозможно, чтобы работал только один из них. И никогда уже не станет возможным.
Чин позвонила Кым с мыслью о том, что перед переездом в квартиру неплохо было бы там хотя бы новые обои поклеить. Вновь всплыла тема наглухо закрытой двери с номером 1703, за которой бессмысленно дребезжал звонок. Чин сказала, что хотела бы прийти с дизайнером интерьера, и просила Кым передать нынешнему жильцу её просьбу впустить их. Кым сразу ответила, что полностью её понимает.
— Но, дорогая, нынешний жилец очень занятой человек, поэтому я не могу обещать, что он выполнит вашу просьбу.
Странный холодок пробежал у Чин по спине.
— Он же выедет накануне нашего приезда? Точно?
— Да, сказал, что непременно выедет.
— А кто там сейчас живёт? — впервые Чин озвучила этот вопрос. Телефонная трубка некоторое время молчала, чего Чин никак не ожидала в разговоре с Кым.
— А, хорошие люди, добрые. Не переживайте.
День накануне их переезда ничем не отличался от любого другого. Насилу растолкав Сиу, которая никак не могла проснуться, Чин положила ей в тарелку яичницу, в рот сунула ложку риса, одновременно с этим одевая дочь и натягивая на неё носки. Потом взяла ребёнка за руку и, спускаясь вниз с холма, цепляя землю ногами, поймала себя на мысли, что сегодня они делают это в последний раз. Благополучно сдав ребёнка в детский садик, Чин стояла на остановке в ожидании автобуса. И вдруг что-то внутри подтолкнуло её к идее сесть в автобус, который шёл в направлении их будущего дома. И дело тут было не только в том, что он пришёл раньше, чем тот автобус, что довёз бы её до работы. Вход в многоэтажку был завален. На парковке перед домом стояла автомеханическая выдвижная лестница и два самосвала. Какого-либо грузовика компании-перевозчика не было видно. Чин примерно прикинула высоту и решила, что платформа выдвижной лестницы находится как раз на уровне семнадцатого этажа. Но в кузова самосвалов спускали вовсе не мебель или чемоданы с вещами, а просто груды мусора. Чин поспешила войти внутрь дома. Лифт намертво застрял на семнадцатом этаже. Чин стала подниматься по лестнице. Когда, еле переводя дыхание, она таки дошла до семнадцатого этажа, лифт по-прежнему стоял там. Распахнутый настежь, он тоже был доверху забит разнообразным мусором и отходами. Дверь квартиры номер 1703 была, как и лифт, широко открыта. Чин несмело заглянула внутрь. Ей в нос ударил такой зловонный запах, которого она никогда раньше не знала. От самого входа вся квартира была завалена горами мусора, грозящими в любую минуту разнести стены по швам. Нечего было и думать о том, чтобы зайти внутрь босиком. Поэтому не имело смысла пытаться определить, где здесь прихожая и обувной шкаф. Мусор, который ещё не выбросили, был свален в несколько куч, напоминающих холмы над древними гробницами. Квартира была огромной помойкой. Вовсе не тем местом, где могли бы жить люди. С отвисшей челюстью Чин смотрела на бесконечные груды мусора.
У неё за спиной появился уборщик средних лет в синей форменной одежде. Чин видела, как он поспешно заткнул нос. Он спросил, не является ли она родственницей жильца. Чин, не помня себя, яростно покрутила головой.
— Я, я переезжаю сюда завтра.
— А, — уборщик тихо вздохнул.
— Откуда здесь такое? Что здесь произошло? — с мольбой в голосе спросила Чин у него.
— А-а-а, вы приехали, не подозревая о том, что здесь. — Уборщик цокнул языком и понизил голос. — Старушка, которая жила здесь, очень нехорошо померла.
— Да?
— Года два назад. Повесилась. В туалете. После этого её муж и носа не высовывал днём из квартиры, зато ночью крадучись выходил на улицу и возвращался с чемоданом всякого мусора, собранного по всей округе. Превратить свой дом в такое… Кто бы мог подумать!
Чин отчаянно хотела заткнуть уши вместо носа. В этот момент из глубин захламлённой квартиры вышел мужчина — весь иссохший, похожий на привидение, в каких-то обносках. Чин подвинулась, уступая ему дорогу. Он склонил голову в поклоне. Глаза его ничего не выражали. Вокруг была звенящая тишина. Ничего уже было не изменить. Пройдёт этот день, и завтра они получат деньги по ипотеке в банке и оплатят покупку этого жилья. Горы мусора вывезут, и они станут здесь жить. Чин задержала дыхание и сделала один шаг внутрь квартиры.
Анна
Девушка… девушка… девушка… девушка… девушка…
Вдоль стен длинного тихого коридора каждые десять метров стояли ассистентки. Безмолвные молодые женщины, одетые в отглаженные до хруста салатового цвета фартуки, стояли, упёршись взглядом в затылок впередистоящей коллеги. Кён не ожидала увидеть среди них знакомое лицо. Она даже представить такого не могла.
* * *
Кён не считала себя высокомерной и не считала себя вправе судить о чужой жизни. Она была домохозяйкой. У неё была учёная степень, и некоторое время она читала лекции в небольших университетах там и здесь, но всё это осталось в прошлом. Она вышла замуж весной того года, когда ей исполнилось тридцать два. Муж был на три года её старше, получил специальность врача общей практики и сейчас возглавлял клинику косметической и пластической медицины. Когда любопытствующие спрашивали, как она познакомилась с мужем, Кён всегда отвечала, что на танцах. На что спрашивающие либо удивлялись: «Неужели?», либо всем своим видом выражали любопытство. И каждый раз в такие моменты Кён переполняло чувство, будто она живёт совершенно уникальной жизнью. Конечно, нелегко было бы объяснить, что значит «уникальный» в данном случае. Но она точно не имела в виду ту уникальность, под которой понимают нечто единственное в своём роде. Кён действительно познакомилась со своим будущим мужем на встрече любителей латинских танцев, но они не танцевали. Они вообще никогда не танцевали друг с другом. Кён до сих пор даже ни разу не видела, чтобы её муж танцевал. Так же как и её муж никогда не видел Кён танцующей. Когда ей исполнился тридцать один, Кён почувствовала, будто весь мир повернулся к ней спиной. Защита диссертации откладывалась ещё на один семестр, и, кроме того, она рассталась со своим молодым человеком. В попытке сбежать от всего этого Кён отправилась в путешествие по Восточной Европе, но и там для неё ничего не изменилось. Да, её окружали красивые пейзажи. Но не настолько уж и красивые. И даже глядя из окна на течение Дуная, она непрестанно думала только о числе тридцать один. Вернувшись домой, она объявила, что возьмёт небольшой тайм-аут, чтобы разобраться в себе, чем вызвала недовольство родителей. Они это услышали как «ещё некоторое время поживу для себя». Отец пригрозил, что лишит её финансовой поддержки, если она и дальше продолжит валять дурака. Кён не обратила на это внимания.
