Снежный великан - Креллер Сьюзан (бесплатные книги полный формат .txt, .fb2) 📗
— Ты наш меквле. А теперь следи за тем, чтобы войти в дом с правой ноги.
— Я ваш кто? — спросил Адриан, которому это полночное происшествие казалось все более странным, он вообще ничего уже не понимал.
— Наш меквле. Ты наш… как же сказать… вестник счастья. Ты управляешь судьбой в течение всего года. Первый, кто позвонит в дверь и переступит порог дома в Новом году, тот и есть меквле.
Остальное Тамар прошептала, хотя она и не доставала до уха Адриана:
— Представь себе, и этим вестником счастья оказался, как нарочно, ты. Вахтанг опомнится и постепенно снова придет в себя.
Адриан вошел в прихожую и спросил:
— Что?
— Вообще мы всегда действуем наверняка. Мы специально пригласили нашего меквле. Грузина. Излишняя осторожность не помешает, когда речь заходит о счастье. Но он сам виноват, что опоздал. Теперь ты ответственный за Новый год.
— Новый год? удивился Адриан.
— Неужели мы такие забывчивые, большой юноша? Сейчас несколько минут первого. Вчера мы праздновали канун старого Нового года, ты же знаешь. И уже несколько минут, как наступил Новый год, теперь все новое. А сейчас, вестник счастья, входи I дом.
Адриан сделал шаг и вошел в дом, где его обняли и осыпали приветливыми грузинскими словами несколько пожилых женщин, доходивших ему до пояса.
Одна из них передала ему пакет с подарками, и те, кто еще оставался в прихожей, закричали:
— Загляни внутрь!
У Адриана было несколько секунд, чтобы разглядеть в пакете сладости и мандарины, а потом Тамар потянула его за собой в гостиную. Она оказалась очень просторной, с красными и коричневыми стенами, и повсюду стояли подсвечники. Широко раздвинутая дверь отделяла ее от еще одной комнаты.
Повсюду в гостиной сидели люди: женщины с темными глазами и мужчины с густыми бровями, миссис Элдерли, держащая на руках маленькую Нино. Как бы между делом, но с веселым блеском в глазах, Адриан посмотрел на все еще стоящую здесь рождественскую елку, из магнитофона он услышал причудливую мелодию в исполнении мужских голосов. Пожилые женщины с высокими прическами то и дело показывали на огромный стол посреди гостиной и говорили «Есть!» или «Много есть!». Адриан почувствовал запах пота и слишком приторных духов, и наконец он заметил Стеллу и Дато, сидящих на двух стульях у стены, — и в это мгновение понял, что ничего не будет здесь есть, ничего! Не было никаких сомнений — он не сможет проглотить ни крошки, пока эти двое находятся поблизости!
Однако накрытый стол действительно выглядел очень заманчиво. Повсюду стояли полупустые тарелки и миски, Адриан узнал хинкали и хачапури — грузинский хлеб с сыром. Он увидел зеленый соус и кусочки сочного мяса на шампурах, пучки зеленого лука, тарелки с сыром и гроздьями винограда, начиненные чем-то половинки баклажанов, разбросанные по блюдам грецкие орехи; здесь были огромные миски с салатом из помидоров, лаваш, большие торты и маленькие, завернутые в блестящие фантики сладости; повсюду стояли бокалы с белым вином, которое имело более желтый оттенок, чем то, что пили его родители; вокруг виднелись бутылки и чайные чашки, — наверное, именно так должна выглядеть сказочная страна с молочными реками и кисельными берегами.
Но Адриан не мог остаться, он знал, что не принадлежал к этому миру, что его здесь терпели только благодаря личной защите Тамар. К сожалению, все остальные, кто мог бы за него заступиться, сейчас были заняты или куда-то исчезли. Нет, правда, он не мог здесь больше оставаться, даже если случайно и принес на своем горбу счастье в новом году.
Все это время он стоял как вкопанный и вдруг очень медленно повернулся к входной двери; он наверняка добрался бы до нее, если бы его взгляд не задержался на маленькой, слабо освещенной соседней комнатке.
Он приблизился к ней и только теперь заметил, что там стояла больничная кровать с постельным бельем в клетку, а на ней лежал старый Валико — бледный, слабый и никем не выданный. «Нет, — подумал Адриан, — оставь его в покое». Но он не прислушался к самому себе, а приблизился к кровати с колотящимся от стыда сердцем.
Валико бодрствовал. Его взгляд помрачнел, когда Адриан вошел в комнатку, но затем сразу же вновь посветлел — стал ясным как день, как новый год, который только что начался. Старик не поздоровался с Адрианом, но, кажется, не имел ничего против, когда тот сел на стул рядом с его кроватью. От Валико пахло эвкалиптом и алкоголем, он был причесан, и на нем была темная жилетка, надетая поверх очень даже приличной рубашки. В этой одежде он был похож на усатого клоуна, что никак не вязалось с его больничной койкой.
Старик лежал в кровати, точнее — почти сидел, так как изголовье было приподнято, и благодаря этому он выглядел совершенно нормальным человеком. Валико и Адриан — оба сидели так целую вечность, просто сидели и молчали, и старик спокойно смотрел в лицо своему гостю и, казалось, чего-то ждал. При всем желании Адриан не мог понять, чего именно — но ладно, если так нужно.
Все равно время пришло.
Именно сейчас.
Он откашлялся.
А потом он начал говорить.
ГЛАВА 22
Говорить, да, — вот только как? Как говорить, если не делал этого целую вечность, если о самом важном всегда молчал, с чего начать, почему именно сейчас? Со своего места Адриан посмотрел в сторону гостиной и заметил именно то, что хотел поскорее забыть: Стелладато, Датостелла. И именно тогда он понял, что надо сказать, он уже хотел было начать — вот только с чего?
Некоторое время старый Валико смотрел на него, а потом сделал нечто странное. Он согнул указательный палец и постучал по руке Адриана как в дверь, нежно, но настойчиво. Но самое невероятное заключалось в том, что это сработало: где-то в глубине души Адриана распахнулась дверца, и он заговорил на фоне отдаленного гомона гостей. Очень осторожно, сильно запинаясь, он сказал:
— Та ночь, на террасе.
Адриан судорожно сглотнул и снова замолчал. Потому что это было идиотизмом, ничем больше. Ведь старик ничего не знал о той ночи, почти никто не знал о ней, — слова, слова, что за расточительство!
Но старый Валико посмотрел на Адриана сияющими глазами, взволнованно кивнул и снова постучал по его руке.
«О’кей, — подумал Адриан. — Входите. Тогда я, пожалуй, попытаюсь…»
И, собрав все силы, он выдавил из себя:
— Я действительно не хотел умирать, честное слово. Все время не хотел. Но на мгновение я все-таки прикинул, что будет, если я умру. Все равно ничто не доставляет радости без… без… И тогда я спросил себя, а бывают ли такие большие гробы, — я хочу сказать, что меня бы не смогли согнуть, ведь я был бы замороженный и…
Старый Валико взял ладонь Адриана и энергично пожал ее — вероятно, это означало: продолжай, говори, если тебе дорога твоя рука, — и Адриан продолжил, и он сказал:
— Ст…
И он сказал:
— Ст…
И наконец удалось, наконец он сказал:
— Однажды Стелла захотела, чтобы мы потренировались целоваться, на будущее. Тогда мы даже не ходили в школу, и она встала на стул и так смеялась, что у нас ничего не получилось, я имею в виду — не получилось потренироваться, а сейчас я… сейчас…
И потом он скороговоркой выпалил:
— Сейчас-я-все-еще-не-знаю-как-это-делается.
Адриан испугался. Вахтанг вошел в комнатку, но он лишь что-то проворчал и тотчас снова удалился — видимо, Тамар провела необходимую разъяснительную работу.
Адриан сглотнул:
— Все хотели, чтобы я что-то сказал, но я подумал: если я сделаю это, то Стелла уйдет и я ее больше никогда не увижу.
Адриан немного помолчал, а потом тихо добавил:
— И я ничего не сказал, но, несмотря на это, все закончилось. Каждый раз я смотрю на нее и понимаю, что больше никогда ее не увижу. Но самое страшное — что я не могу с этим смириться, с этим можно смириться только тогда, когда кто-то умер или развелся. Тогда можно грустить. Но ведь в моем случае это не так, Стелла может делать, что хочет.
