Кошка Далай-Ламы. Чудесное спасение и удивительная судьба уличной кошки из трущоб Нью-Дели - Мичи Дэвид
Глава десятая
Вас когда-нибудь лишала сил нерешительность, дорогой читатель? Вы никогда не оказывались в ситуации, когда, если поступить каким-то образом, можно добиться определенного результата, но если действовать иначе, то результат может оказаться еще лучше, но поскольку вероятность лучшего результата невелика, то, может быть, стоит все же избрать первый вариант действий?
Вы думаете, что кошки никогда не оказываются в столь сложных ситуациях? Возможно, вам кажется, что подобная экзистенциальная перегрузка – это нечто такое, что доступно только Homo sapiens?
Оказывается, что вы очень далеки от истины. Возможно, Felis catus – кошка домашняя – и не добилась больших успехов в строительстве, коммерции или ином занятии, которым так неустанно занимаются люди. Но есть одна сфера, в которой мы на удивление схожи.
Конечно же я говорю о делах сердечных.
Для людей смысл жизни порой заключается в каком-то текстовом сообщении, электронном письме или телефонном звонке. У кошек другие способы общения. Форма неважна. Важно лишь подтверждение того, чего мы так страстно желаем.
В таком положении я и оказалась, когда познакомилась со своим полосатым другом. Я влюбилась в него с первого взгляда, когда увидела его в тусклом свете зеленого фонарика. По-настоящему мы познакомились, когда я несколько дней жила у Чогьяла. И между нами сразу же возникло взаимное притяжение – я в этом ни минуты не сомневалась. Но я больше не жила у Чогьяла… Сумел ли кот узнать, где я живу? Или мне нужно самой сделать первый шаг – как-нибудь вечером пересечь двор храма и углубиться в сумеречный мир улиц и закоулков? А может быть, лучше будет хранить холодную загадочность, оставаться таинственной кошкой и положиться на его влюбленность?
Ситуацию мою прояснил переводчик Его Святейшества Лобсанг. И произошло это, как часто бывает, самым неожиданным образом. Высокий, стройный монах-буддист родился в Бутане. Он был дальним родственником королевской семьи. Лобсанг получил блестящее западное образование в США, окончил Йельский университет и получил диплом по лингвистической философии и семиотике. Как только Лобсанг входил, он сразу же приковывал к себе внимание – и не только ростом и обаянием. В нем было нечто иное. Некая аура спокойствия. Он буквально излучал безмятежность. Глубокое, убедительное спокойствие исходило из каждой клеточки его тела, и это ощущали все, кто находился рядом.
Лобсанг был не только переводчиком, но еще и неофициальным начальником IT-отдела Джоканга. Когда компьютеры начинали глючить, принтеры отказывались печатать или спутниковые телефоны переходили в пассивно-агрессивный режим, решить возникающие проблемы мог только Лобсанг с его спокойной, глубокой логикой.
И когда в Джоканге забарахлил главный модем, то Тенцин буквально через пять минут вызвал Лобсанга. Проведя несколько простых тестов, Лобсанг установил, что возникли проблемы на линии и нужно обращаться в телефонную компанию.
Вот так в тот день в Джоканге появился представитель компании Dharamsala Telecom, Радж Гоэль. Худощавый, жилистый молодой человек с густой копной черных волос явно был недоволен тем, что нужно решать технические проблемы бестолковых пользователей. Какая наглость! Как это некстати!
Довольно грубо он с недовольным лицом потребовал, чтобы ему показали модем и телефонный коммутатор Джоканга. Все оборудование располагалось в небольшой комнатке дальше по коридору. Мастер резко поставил свой металлический чемоданчик на полку, щелкнул замками, достал фонарик и отвертку и начал копаться в паутине кабелей. Лобсанг, спокойный и внимательный, стоял в нескольких футах от него.
– Какая же здесь грязь! – проворчал Радж Гоэль.
Лобсанг сделал вид, что не слышал этого замечания.
Мастеру пришлось опуститься на колени, чтобы проследить кабель, который вел к модему. Он не переставая ругался на интеграцию систем, помехи и другие технические проблемы, потом отключил кабели, резким рывком выдернул модем и начал вертеть его в руках.
Когда Радж Гоэль высказывал свое неудовольствие, мимо проходил Тенцин. Он обменялся с Лобсангом удивленным взглядом.
– Я собираюсь открыть ваш модем, – обвиняющим тоном произнес мастер.
Переводчик Его Святейшества кивнул:
– Пожалуйста.
Порывшись в чемоданчике в поисках маленькой отвертки, Радж Гоэль начал разбирать забарахливший модем.
– Для религии нет времени.
Он что, разговаривает сам с собой?! Уж больно голос суровый для такого разговора.
– Пустые суеверия, полная чепуха, – повторил мастер спустя несколько минут.
Лобсанг не обратил на эти слова никакого внимания. Только на его губах появилась легкая улыбка.
Но Радж Гоэль нарывался на ссору. Склонившись над модемом, он сражался с непокорной отверткой. Судя по всему, зародившаяся мысль никак не давала ему покоя.
– Зачем забивать людям голову дурацкими идеями? – требовательным тоном произнес он.
– Согласен с вами, – ответил Лобсанг. – Никакого смысла.
– Надо же! – воскликнул мастер, одержав триумфальную победу над упрямой отверткой. – Но вы же религиозны. Вы – верующий!
Последнее слово он произнес, буквально пронзив Лобсанга суровым взглядом.
– Я об этом совсем не думаю. – Лобсанг излучал абсолютное спокойствие. Чуть помолчав, он добавил: – Одним из последних поучений Будды были такие слова: «Любой, кто поверит моим словам, не проверив их на собственном опыте, глупец».
На синтетической рубашке мастера начали появляться пятна пота. Он никак не ожидал от Лобсанга подобной реакции.
– Пустые слова, – проворчал он. – Я видел людей, которые в храмах кланяются статуям Будды и произносят молитвы. Что это, если не слепая вера?
– Прежде чем ответить, позвольте мне задать вам вопрос. – Лобсанг прислонился к дверному косяку. – Вы работаете в телефонной компании. Утром в компанию звонят два человека. Один клиент случайно опрокинул шкаф, и тот упал на модем. Второй клиент так разозлился на жену, делающую слишком много покупок через Интернет, что разбил модем молотком. В обоих случаях модемы сломаны и нуждаются в починке или замене. Одинаково ли вы отнесетесь к этим клиентам?
– Конечно нет, – нахмурился Радж Гоэль. – Но как это связано с поклонением и молитвах Будде?
– Непосредственно. – Спокойствие Лобсанга резко контрастировало с раздражением Раджа Гоэля. – Я вам объясню. Но эти два клиента…
– У первого произошел несчастный случай, – перебил его мастер, повышая голос. – Второй же совершил намеренный акт вандализма.
– Значит, вы говорите, что намерение важнее самого действия?
– Конечно!
– Значит, когда человек склоняется перед Буддой, важно его намерение, а не сам поклон?
В этот момент телефонный мастер начал понимать, что его загнали в угол. Но он не намерен был отступать.
– Намерение очевидно, – возразил он.
– Ну так объясните, – пожал плечами Лобсанг.
– Намерение заключается в том, что вы умоляете Будду о прощении. Вы надеетесь на спасение.
Лобсанг громко расхохотался. Но сделал он это настолько доброжелательно, что негодование Раджа Гоэля стало ослабевать.
– Полагаю, вы думаете о чем-то другом, – отсмеявшись, сказал Лобсанг. – Просветленные существа не могут избавить вас от страданий или дать вам счастье. Если бы они могли, то неужели не сделали бы этого?
– Тогда зачем молиться? – мастер потряс головой, не переставая трясти модем.
– Как вы уже сказали, важно намерение. Статуя Будды символизирует состояние просветления. Буддам не нужно, чтобы люди поклонялись им. Зачем им это? Но, склоняясь, мы напоминаем себе, что обладаем истинным потенциалом просветления.
К этому времени Радж Гоэль уже снял с модема крышку и ковырялся в его внутренних схемах.
– А если вы не поклоняетесь Будде, – мастер пытался говорить спокойно, даже насмешливо, но удавалось это ему с трудом, – то в чем смысл буддизма?
Лобсанг уже хорошо понял этого человека и сумел дать ему ответ, который тот мог воспринять.
